Шрифт:
Гость (выпив в одиночестве три бокала, некоторое время ползает по полу, ищет что-то). Стихи какие-то дурацкие… Не поймешь, кто этот Кочубей… Противно пишет… (Уходит.)
Вбегает взволнованный услужливый гость, зажигает свет в аппарате.
Услужливый гость. Филармония? Будьте добры, найдите сейчас же пластинку под названием «Аллилуйя» [687] и дайте ее нам, в бальный зал Радаманова. Артист Милославский ничего другого не танцует… Молитва? Одна минута… (Убегает, возвращается.) Нет, не молитва, а танец. Конец двадцатых годов двадцатого века.
687
…найдите сейчас же пластинку под названием «Аллилуйя»… Нет, не молитва, а танец. — Аллилуйя — с др. — еврейского означает «Хвалите Бога» или «Славьте Господа» — возглас в церковных песнопениях, в христианском богослужении — вступление или заключение молитвы с присовокуплением слов: «слава Тебе, Боже».
«Аллилуйя» — фокстрот 1920-х годов. В романе «Мастер и Маргарита» «Аллилуйя» звучит в ресторане Дома Грибоедова.
В аппарате слышно начало «Аллилуйи».
(Убегает и через короткое время возвращается.) Это! (Убегает.)
Рейн и Аврора входят.
Аврора. Никого нет. Очень хорошо. Я устала от толпы.
Рейн. Проводить вас в ваши комнаты?
Аврора. Нет, мне хочется быть с вами.
Рейн. Что вы сказали вашему жениху?
Аврора. Это вас не касается.
Рейн. Что вы сказали вашему жениху?
Аврора внезапно обнимает и целует Рейна. В то же время в дверях появляется Бунша.
Рейн. Как вы всегда входите, Святослав Владимирович!
Бунша скрывается.
Услужливый гость (вбегает, говорит в аппарат). Громче! Гораздо громче! (Убегает, потом возвращается, говорит в аппарат.) Говорит, с колоколами! Дайте колокола! (Убегает, потом возвращается, говорит в аппарат.) И пушечную стрельбу! (Убегает.)
Слышны громовые звуки «Аллилуйи» с пальбой и колоколами.
Услужливый гость (возвращается). Так держать! (Убегает.)
Рейн. Что он, с ума сошел! (Убегает с Авророй.)
Темно.
Конец второго действия
Действие третье
Та же терраса. Раннее утро. Рейн в своей прозодежде у механизма. Встревожен, что-то вспоминает. Появляется тихонько Аврора и молча смотрит, как он работает.
Рейн. Нет, не могу вспомнить и не вспомню никогда…
Аврора. Рейн!
Рейн оборачивается.
Не мучь себя, отдохни.
Рейн. Аврора!
Целуются.
Аврора. Сознавайся, ты опять не спал всю ночь?
Рейн. Ну не спал.
Аврора. Не смей работать по ночам. Ты переутомишься, потеряешь память и ничего не добьешься. Мне самой уже — я просыпалась сегодня три раза — все время снятся цифры, цифры, цифры…
Рейн. Тсс… Мне показалось, что кто-то ходит…
Аврора. Кто же может прийти без сигнала?
Пауза.
Ты знаешь, я одержима мыслью, что мы с тобой улетим. И как только я подумаю об этом, у меня кружится голова… Очевидно, я выродок: с того момента, как ты оказался здесь, мне опротивели эти колонны и тишина Блаженства, я хочу опасностей, полетов! Рейн, ты понимаешь ли, какой ты человек!
В аппарате свет.
Отец. Его сигнал. Летим куда-нибудь! Тебе надо отдохнуть.
Рейн. Я должен переодеться.
Аврора. Вздор! Летим!
Уходят оба. Радаманов входит, останавливается около механизма Рейна, долго смотрит на него, потом садится за стол, звонит.
Анна (входит). Добрый день, Павел Сергеевич!
Радаманов. Ну-с!
Анна. Нету, Павел Сергеевич.
Радаманов. То есть как нет? Это уже из области чудес.
Анна. Павел Сергеевич, бюро потерь искало.
Радаманов. Бюро здесь решительно ни при чем. И часы, и портсигар были у меня в кармане.
Анна. Поверьте, Павел Сергеевич, что мне так неприятно…
Радаманов. Ну если неприятно, то черт с ними! И не ищите, пожалуйста, больше!
Анна идет.
Да, кстати, как поживает этот, Юрий Милославский?