Г-н Дебри. Как — кажется?!

Дюкруази. Сударь, философия учит нас, что не должно быть вполне решительных суждений. Вам может казаться, а факт на самом деле может и не существовать.

Бежар. Ну вот видите.

Г-н Дебри. Чего — видите? Это глупости какие-то!

Дюкруази. И опять-таки вам кажется, что это глупости.

Бежар. Ну вот, я вам говорил.

Г-н Дебри. Но позвольте, у меня на физиономии синяк!

Дюкруази. Вам кажется, что он на физиономии.

Г-н Дебри. Ничего не понимаю!

Дюкруази. Вам кажется, что вы ничего не понимаете! Вы сейчас все поймете. Изложите мне ваше дело.

Г-н Дебри. Дело в том, что эти два негодяя…

Учитель музыки, Учитель танцев. Мы тебе покажем негодяев!

Бежар. Господа, господа…

Дюкруази. Прежде всего, на каком языке вы хотите со мной говорить?

Г-н Дебри. На том, который у меня во рту.

Дюкруази. Вы не поняли.

Бежар. Вы не поняли.

Дюкруази. На каком наречии? Хотите по-гречески?

Бежар. Ах, черт…

Г-н Дебри. Нет.

Дюкруази. По-латыни?

Г-н Дебри. Нет.

Дюкруази. По-сирийски?

Г-н Дебри. Нет.

Дюкруази. По-еврейски?

Г-н Дебри. Нет.

Дюкруази. По-арабски? Давайте, давайте.

Г-н Дебри. Да нет же.

Дюкруази. По-итальянски, по-испански, по-английски, по-немецки?

Г-н Дебри. Нет. На родном языке.

Дюкруази. А-а! На родном. В таком случае, прошу вас, перейдите к этому уху. Это ухо предназначено у меня для иностранных языков, а это, отдельно, — для родного.

Г-н Дебри. Это болван, а не философ.

Дюкруази. Вам кажется, что я болван.

Бежар. Вам кажется.

Г-н Дебри. Тьфу! (Плюет в Дюкруази.)

Бежар. Что вы делаете? Господин философ, простите!

Дюкруази. Пожалуйста, пожалуйста, он не попал.

Г-н Дебри. Ты черт или человек?! (Бросается на Дюкруази.)

Бежар подворачивается и получает по физиономии.

Бежар. Спасибо! Что же это такое?

Дюкруази. Ничего, ничего, он даже и не коснулся меня.

Бежар. Но позвольте…

Дюкруази. Только одно — не гневайтесь.

Бежар. Я не буду гневаться. Гоните его вон, подлеца! И навсегда из дому!

Учитель музыки, Учитель танцев. Давно пора! С удовольствием!

Учителя музыки и танцев схватывают г-на Дебри и волокут его вон.

Дюкруази. Без гнева, без гнева, господин Журден.

Бежар. Я без гнева. Негодяй!

Дюкруази. Ну-с, чем же мы сегодня займемся, господин Журден?

Бежар. Видите ли… я влюблен… Что вы по этому поводу скажете?

Дюкруази. Скажу, что это возможно.

Бежар. Очаровательная женщина!

Дюкруази. И это возможно.

Бежар. Мне хотелось бы ей послать любовную записку.

Дюкруази. И это возможно. Стихами или прозой?

Бежар. Не стихами и не прозой.

Дюкруази. А вот это невозможно.

Бежар. Почему?

Дюкруази. Существуют только или стихи, или проза. Никак иначе ни писать, ни говорить нельзя.

Бежар. Я потрясен. Спасибо вам за это открытие. Но позвольте, а в театре? Я бы хотел, чтобы было как в театре, так же красиво.

Дюкруази. Все равно — или проза, или стихи.