Стася хлопает длиннющими ресницами.

— Ладно. Если хочешь, можешь воспользоваться нашим домиком в Ницце…

— Нет-нет. Об этом даже речи не может быть. Мы скромненько отдохнем в Турции. И, кстати, если получится, я даже попытаюсь совместить приятное с полезным. Помнишь, нам рассказывали про Али? Я бы хотела побывать у него на фабрике и увидеть своими глазами, так ли все хорошо, как нам это преподносят…

— Отлично! — с энтузиазмом кивает Стася. — Ты уже взяла билеты?

— Нет. Для начала хотела поговорить с тобой.

— Ты что?! Не тяни, сезон же, Юль! Потом вообще билетов не будет.

— Ну, да…

— Даню с собой возьмешь?

— Нет. Ты что? Когда мне еще с ним нянчиться?

Некогда совершенно. Но домой в тот вечер мы едем вместе. Серый с Лешкой так измотались, что им было явно пофигу, кто нас отвезет, а я не хотела тратить время на поиски трезвого водителя, учитывая, что Данил не пил.

— Спасибо за то, что выручил.

— Мне нетрудно.

— И даже более того — на руку. Я же правильно понимаю?

— Что именно?

— Ну-у-у… Ты хотел засветиться — и вуаля… Да чего ты напрягся? Я же без претензии. На твоем месте я бы тоже не упустила свой шанс.

Да никто бы не упустил! А тем, кто бьет себя пяткой в грудь и с пеной у рта доказывает, что вот я… да никогда… скорее, никто не предлагал чего-нибудь действительно стоящего.

— Ты удивительная, я говорил? — хмыкает Даня, переплетая наши пальцы. И знаете, мне так приятны его слова… Потому что они идут от сердца, и я это чувствую. Улыбаюсь от ощущения чистейшего, ничем не замутненного счастья. Под нами ровная лента трассы, за окном — изумительно красивый город, на заднем диване сладко сопят сыновья, а сбоку сидит сексуальный молодой парень — чего еще хотеть современной женщине? Ну, если только отдохнуть, да. Так ведь и отпуск не за горами!

— В двадцатых числах мы с детьми уедем на пару недель в Турцию.

— Если хочешь — могу поехать с вами.

— Нет! Я хочу по максимуму уделить время сыновьям. Но если у тебя есть желание сгонять на море, валяй, я оплачу тур. Это не проблема.

— Не надо. У меня тут кое-что по работе наметилось, — стискивает зубы Данил.

— Как знаешь.

В молчании доезжаем до дома.

— Обоих я не дотащу, — сообщает Даня, оглядываясь назад.

— Да ты что? Я их разбужу. Данил…

— М-м-м?

— Я тебя чем-то обидела?

С ответом парень не торопится. Постукивает большими пальцами по рулю, будто и впрямь раздумывая над моими словами. Я даже успеваю пожалеть о том, что вообще задала этот вопрос — не те у нас все-таки отношения, когда он меня удивляет ответом:

— Нет, Юля. Ты все делаешь правильно.

— Что все? — теряюсь я.

— Выбирая сыновей, ты все делаешь правильно. Терпеть не могу баб, которые из-за кобеля… — Не договорив, Данил зло дергает рукой. Его ровные зубы оскаливаются, непрозрачно намекая на то, что для него это довольно неприятная тема.

— Что ж… — откашливаюсь. — Ладно. Буду детей будить… Серый! Лешка… Просыпайтесь, приехали.

Сонные, они отрубаются, едва коснувшись своих подушек. Как в лифте не попадали — не знаю. Стаскиваю носки с одной здоровенной лапищи, с другой. Переключаюсь на Лешку. Улыбнувшись, накрываю мальчишек махровой простыней и по очереди целую каждого. Пахнут они уже совсем не так приятно, как в детстве. Но не станешь же их загонять в душ в третьем часу ночи!

Вздохнув, встаю. Делаю шаг к двери и замечаю маячащего в проходе Даню. А я думала, он ушел. Молча выхожу из детской, прикрываю дверь и, прислонившись спиной к стене, приподнимаю брови.

— Можно я сегодня останусь?

В Данькином вопросе мне слышится некоторый надрыв. Нерешительно кошусь за спину. Мне бы не хотелось, чтобы дети поняли, что он у меня ночует, но Даня не так часто меня о чем-то просит, и отказывать ему тоже как-то неправильно.

— Я пораньше встану и уйду.

— Ну… Ладно, — сдаюсь. — У тебя что-то случилось?

— Когда? — хмыкает Данил.

— Не знаю. Но если я могу помочь…

— Ты помогаешь. Этого достаточно. Пойдем спать?

— Иди. Я сначала в душ.

— Давай вместе.

Пожимаю плечами и сворачиваю к ванной. Пока я смываю плотный макияж гидрофильным маслом, Данька внимательно за мной наблюдает, сидя в одних трусах на корзине для грязного белья. Решаю ему подыграть — провокационно медленно стаскиваю с себя платье. Лифчика на мне нет. А трусики — одно название. Да, я на двенадцать лет старше. Но мне не стыдно за то, как я выгляжу. Я вложила в свою внешность много труда. Это в двадцать красота — данность. В тридцать пять — серьезный повод собой гордиться.