Шрифт:
Пекло – это и существительное и глагол одновременно. Зависит от ударения. Тут актуальны были оба значения.
Ну как обычно народ себе представляет пекло? Именно таким образом всё и обстояло.
Иссушенная, раскаленная пустыня с ручейками из лавы, витающим в воздухе пеплом, от которого тянет блевать и чихать, потому что целые комки этой субстанции так и норовят забиться в глотку и нос. Жарко так, что хочется снять с себя одежду вместе со шкурой, пить охота неимоверно, но всю воду выхлебал один засраный гоблин, который теперь страдал и булькал на плечах у тролля.
ТР-РАК!!! ВЖУХ! Поверхность земли треснула и взорвалась целым потоком кипятка пополам с грязью, паром и камнями, которые со свистом взлетели в воздух и потом градом обрушились на землю.
Мы наддали как сумасшедшие, и подошвы наших ботинок плавились и обугливались, и брызги горячего вара, попадающие на открытые участки кожи, заставляли нас вздрагивать, и орали и матерились мы все как один. Я подхватил Эсси на руки, несмотря на сопротивление – и ускорился, Хурджин шуровал ногами, как чертов паровоз – поршнями, а маги… Маги, падлы, были магами. Все у них не как у людей, а с подвыпердом!
Ермолов уподобился паукану: он и не думал топтать бренную землю самостоятельно! Выпустил из-под плаща несколько этих своих темных плетей-щупалец и использовал их как ходули. Я тут же вспомнил и Витеньку, и доктора-осьминога, и Вдовушку, и тех киберэльфов на мосту… Но двигался быстро, что и говорить, от нас с Хурджином не отставал!
А светлая волшебница и вовсе окуталась ярким белым сиянием, закрыла глаза – и поднялась в воздух, сантиметрах в тридцати над землей, и полетела вперед со средней крейсерской скоростью в 15–20 километров в час. И как после такого магов не ненавидеть? Читеры, читеры, намного более читерные, чем всякие резчики и шаманы!
Я бежал, обливался потом, татау полыхали, накачивая мышцы сверхъестественной мощью, легкие горели, от ботинок осталось одно позорище, и ступни мои уже чувствовали обжигающий грунт. Эсси пару раз порывалась соскочить с моих плеч, но хрен там – она мне нужна живая-здоровая, иначе кто меня будет лечить и жалеть?
Хурджин не отставал: может, духи помогали, а может, троллячий организм, усиленный моими татау, вполне себе справлялся. Тролли – это… Это тролли! Двужильные скотинки. Даже – четырехжильные.
– Однако, скоро закончится… – начал он, но очередной поток кипятку из-под земли чуть ли не под самыми нашими ногами заставил синего заткнуться, и дальше мы бежали молча – пока пекло не закончилось и не превратилось в каменистые холмы.
– Ах, черт, – сказал я, и аккуратно ссадил эльфийку, и ляпнулся на камни. – Ох, зараза!
И ухватил себя за ступни. Потому что ботинок там вообще не осталось, вместо подошв были одни дырки! Обгорелая моя кожа отваливалась прямо кусками, и это было очень больно и мерзко, но регенерация работала вовсю, так что умная Эсси тут же выдернула из патронташа два протеиновых батончика – один мне, другой – Хурджину.
– Кушайте, мальчики, а я пойду уши Кузе надеру. Короткая дорога, а? Иди сюда, гоблинская Сусанна Иванова, я тебе сердечный приступ организую!
– Почему «Сусанна Иванова»? – срывая с себя остатки ботинок, поинтересовался я. – Что это за присказка такая эльфийская?
– Эх, темнота! – сказал Ермолов, который выглядел довольно свежим и явно радовался моему потрепанному состоянию. – Сусанна Иванова – это национальная российская героиня! Она войска ганзейских гномов во время Смуты семнадцатого века в леса завела, под стрелы эльфийских добровольцев…
– И что – погибла? – уточнил я на всякий случай.
– Нет, с чего бы? – удивился Хурджин, который, похоже, тоже знал эту историю. – Она так-то пальцем показала: мол, туда ходи, сюда не ходи – и сдриснула, однако. Хорошо быть живым героем, так-то. Мертвым героем быть не хорошо!
– Однако, бабы – гораздо хитрее мужиков, – печально констатировал я, припоминая нашего бедолагу Сусанина. Тот-то помер.
– Абьюз! Буллинг! Газлайтинг! Виктимблейминг! – орал Кузя, когда Эсси его настигла и форменным образом лупила по заднице. – Шейминг! Моббинг! Эйблизм! Нет! Не эйблизм, нормальный я! Нор-маль-ный ваще-то! Бабай, ну скажи ей! Ваще-то мы быстро пришли, вот они – гуси! Ну Эсси, ну я всегда тебя любил! Я за тебя был! Затебее не было никого! Гуси – вот они!
– Гуси! – сказала Эсси, выпуская гоблина. – Обалдеть. Гуси…
Гуси были белые, красивые, жирные. Плавали себе по довольно обширному, длинному озерцу, гоготали, хвостами шевелили симпатично, ряску кушали. Ветер гонял рябь по воде, перебирал осоку и камыши, шелестел ветвями каких-то лиственных деревьев – просто фантастика! Даже солнышко выглянуло из-за багровых туч и залило все это великолепие теплыми лучами…
– Это Оазис, да? – спросила Алиса. – Оазис же, да? Я – туда!
И полетела прямо к зеленой травке, пышным кронам деревьев и гусям с утками. И потом заорала, прямо из-под этих самых деревьев, дурочка с переулочка: