Доктор посмотрел на меня, что-то для себя решил, покопался в телефоне и начал писать на обратной стороне бланка счета за коммуналку, что лежал на тумбочке рядом с кроватью.

— Вот номера ветслужбы. Оказывается, у нас в городе целых три клиники для животных. Полежите хотя бы полчаса, потом звоните.

— Спасибо вам огромное!

На большее рассчитывать я не могла, если сам не впрягся, просить бесполезно.

— Я полежу, а вы дверь за собой захлопните, пожалуйста.

С трудом махнула рукой им вслед. Пусть уходят. Полежу и как-нибудь доползу до «кота: телефон-то остался в той комнате рядом с диваном.

Кстати, все же было искушение у бригады Скорой спросить, что они видят за окном, только, боюсь, тогда они вызвали бы бригаду из психушки. Для меня?.. Или для всех нас? Не заметили, и хорошо. Это на кухне у меня голые окна, а в комнатах улицу скрывают тюль и плотные шторы. Да и с чего им в окна смотреть? Чай, не покупатели недвижимости.

И, кстати. Я как-то не подумала. Может, надо было признаться и избавиться от кота? А то какая-то непонятная отвага. Вдруг этот кот-не кот опасен?

Подпихнув под спину вторую подушку, полулежа затихла, рассматривая потолок.

Сегодня третий день, как я … Даже не знаю, каким словом обозвать эту ситуацию. Очутилась? Осознала? Что осознала? Ничего я не осознала до сих пор. Понятия не имею, что происходит. По-честному и проще: обнаружила у себя за окном то, чего там быть не должно. Вот.

Три дня назад было утро понедельника. И да, Утро добрым бывает. Даже если это понедельник. Вообще мне глубоко безразлично, какой день недели, так как на работу просыпаться по будильнику не надо — я давно на пенсии. И утро доброе, потому что я выспалась и вполне себе бодра, что бывает не каждый день.

Возраст шестьдесят с хвостиком к кому-то бывает милосерден, только не ко мне. Анамнез таков, что проще обозначить относительно здоровые части организма, так как их существенно меньше.

Кофе теперь пью только раз в день, сразу после сна, да и тот жиденький, в гомеопатических дозах, лишь бы вкус почувствовать. За ним и пришла на кухню.

Поставила чайник на газ. Ждала, когда закипит, думала о своем.

Я не страдаю от одиночества, но стала — как бы это точнее назвать — пассивной что ли. Просто мне больше нечего делать.

Пока дети росли, я старалась, чтобы они ни в чем не нуждались. После смерти мужа рассчитывать было не на кого.

Мне повезло, что руки у меня растут из нужного места, и я могла ими создавать всякое-разное. Я увлеченно шила на заказ и обшивала себя и детей. Делала украшения из бисера, кожи и керамики на продажу, выращивала и продавала редкие растения-эндемики. Писала об этом статьи, как оказалось, очень востребованные. И радовалась, что мои многочисленные хобби удалось превратить в средство добычи денег на жизнь.

Дети выросли. Сын и дочь занимаются своими семьями, своей карьерой. И живут довольно далеко от меня. В других городах.

Хобби перестали приносить удовольствие. Ничего не хочу. Просто тихонько живу, пока живется.

Вот и этим погожим утром поставила чайник на газ. Ждала, когда закипит, задумчиво глянула в окно, а за окном…

Расслабленной задумчивости не вполне проснувшегося сознания как не бывало.

Я живу в Подмосковье, на самом краю области, в небольшом городе. Мой дом стоит на окраине у леса.

Лет пять назад через дорогу еще стояли двухэтажные бараки, из окон еще был виден горизонт и леса, к нему уходящие, но бараки снесли, и уже второй год окна в окна стоит длинный двенадцатиэтажный новый дом, за которым даже неба не видно с моего третьего этажа.

Так вот, никакого нового дома я не увидела. За окном домики, как в старинном европейском городке: одно-двухэтажные под черепичными, в основном красными, крышами, с каменным первым этажом и вторым в стиле похожем на фахверк, с высокими, узкими окнами, с цветами в горшках на внешних подоконниках. И очень много неба!

Я несколько раз сильно зажмурила глаза, почувствовала мышцы лица, напрягшиеся от этих усилий. Картина не изменилась. Если честно, не особенно на это надеялась. Я, конечно, — старая калоша, и память уже подводит временами, но сознание пока ясное.

Я точно знала, что не сплю, не брежу, не валяюсь в коме. И щипать себя не собиралась.

Со всей возможной скоростью рванула в южную комнату, окно которой выходит на другую сторону моего дома, где, по идее, должен быть большой двор между девятиэтажными корпусами.