Снежана помрачнела, поняв, что внимания на неё никто не обращает.

— Пошли! — Разрушил очарование мой грубый голос. — Посмотрим, что за комнаты.

Апартаменты роскошью не поражали. Короткая прихожая со шкафом, душ-санузел направо, холодильник с баром налево, прямо комната, занятая на треть широченной кроватью. На стене экран телевизора, под которым столик и пара больших кресел, тяжелые шторы прикрывают наклонные окна.

— Убого! — Сморщилась Мила. — Это мы тут жить будем? Господин, может, найдем другую гостиницу?

— Нельзя. — Проворчал я. — Все студенты должны жить вместе.

— Господин мудр! — С восторгом сказала Мила, с разбегу прыгая на кровать. Повалялась, развернулась ко мне. — Господин, я могу спать с этого края?

И тут я понял, что попал.

Спать с сиреной мне совершенно не хотелось. А кровать, кровать-то одна! И придётся…

«Придётся. Просканируй комнату, особенно тот ящик».

В телевизоре оказался жучок. Скрытая камера устроилась за решеткой динамика. Ещё одна камера нашлась в углу, направленная на кровать. И замочная скважина… Огромная прорезь, через которую было видно часть коридора и то, что происходит на кровати.

Жучок в телевизоре ткнул кончиком ножа, так же поступил и с камерой в углу. Замочную скважину залепили бумагой. Девушки по очереди сходили в душ, переоделись, после них пошёл я.

В душевой нашлись тапочки, полотенца, пушистый банный халат, который с удовольствием надел.

Вышел.

Кира и Мила чинно сидели на краю кровати, в халатах.

— Господин, мы будем спать? — Хлопая глазами, спросила сирена.

«Да, с кем мы будем спать сначала?»

«Почему ты такой сексуальный маньяк?» Спросил я у Миро, скидывая халат и забираясь под одеяло.

«Информация закрыта».

Справа и слева ко мне прижались два горячих тела. Кира забросила на меня ногу, сирена положила голову на грудь, а руку мне на живот.

— Ох, как тепло… — Проурчала она. Низкий, вибрирующий голос заставил меня вздрогнуть, а Кира вдруг тяжело задышала, прильнув ко мне ближе.

— Мила, я же просил.

— Простите, господин, я непроизвольно! — С искренним раскаянием сказала сирена. — Но вы всегда можете меня… Наказать!

«Накажи её прямо сейчас!».

— Обязательно. — Зевнул я. — Но потом. Доброй ночи, девушки.

И толкнул два тёплых солнышка, погружая их в сон. Кира уснула сразу, сирена ещё чуть посопротивлялась, но тоже вскоре задремала.

А у меня сон никак не шёл.

Полежал с полчаса, потом понял, что уснуть не получается. Осторожно выбрался из плена тёплых женских тел, и поплелся к холодильнику. Может, там есть минералка? В наших гостиницах кладут обычно.

Минералки внутри не оказалось, только выпивка.

Вздохнул, натянул штаны, накинул куртку, сунул ноги в ботинки, и пошёл искать, где выпить чаю. Пить воду из-под крана почему-то не хотелось.

В коридоре пусто, из-за дверей доносится или сонное сопение, или звон стаканов. Кто спит, кто отмечает прибытие.

Добрался до кулера с водой, налил в чашку рядом. Поискал, и увидел открытую картонную коробку с совершенно земными на вид пакетиками чая. Не плоские, треугольные. Вроде бы на Земле такие тоже видел? Да, точно!

Налил воды, кинул пакетик. Посмотрел, как вода приобретает ржаво-коричневый цвет.

«Хрень». Оценил чай Миро.

«Пить хочется».

«Давай посмотрим ауру».

Я расслабился, сканируя. В этой комнате спят, в той тоже спят, в этой пьют, в этой занимаются сексом, в этой девчонки вино хлещут.

«Вот, не забываем. Удивительно бедный мир».

«То есть?»

«Энергия есть, но никто ей не пользуется. Посмотри, светильники электрические!»

Я уже настолько привык к чудесам Светлого Царства, что наличие вечных лампочек и постоянно работающих ядерных двигателей, которые проще заменить, чем заправить, казалось само собой разумеющееся.

Тут же было не так.

В коридоре лампы накаливания. Кулер скорее не кулер, а титан, с металлическими краниками, внутри спираль подогрева. Дверные замки здоровенные. Много креплений на винтах и болтах, вот, даже из стен торчат. Обогрев паровой, вдоль коридора идут трубы.

«Что это значит?»

«Просто особенность мира».

Пожал плечами, с чашкой чая спустился в холл, на первый этаж. Уселся на диване перед низким столиком, на котором разложены стопки газет.

Настоящие газеты! Не цветные, черно-белые листки, полуслепая дешевая печать, невнятные картинки.