Те, кто приехали на корпоратив не впервые, спокойно проходят и рассаживаются в машине.

Команда Дениса стоит в шоке.

— Колоритно, — на лице Егора недоумение.

— Пф! Это лучший транспорт, который только может ездить по горам! — вступается Вета и шагает одной из первых к машине.

— Боюсь представить, как выглядит худший, — бормочет Саша.

— Худший вариант для вас — это топать двадцать километров в гору, — говорю абсолютно без шуток.

— Есть какой-то шанс, что там будут подушки безопасности? — смотрит на меня с испугом.

— Подушки, может, и будут. Только вот, боюсь, к безопасности они не имеют никакого отношения.

Саша роняет челюсть, кажется, ехать она передумала. Мимо как раз проходит водитель нашей машины:

— Подушки есть, красавица! — заигрывает с ней. — Сколько надо?

Неожиданно Саша оборачивается ко мне и стонет:

— Я домой хочу!

Улыбаюсь, приободряя девушку:

— Все только выглядит страшно, на самом деле пара часов неудобств, и мы на месте.

— Пара часов! — восклицает. — Можно я тут останусь?

И даже ладошки складывает, умоляя.

Вот что значит благоприятное влияние природы на человека. Ни гонора, ни истерик, ни презрения, только чисто животный страх. Настоящая переоценка жизненных ценностей.

— Ребятки, хорош трепаться! По коням! — подгоняет водитель, и мы дружно направляемся к машинам.

Я прохожу в салон и вижу, что все сидячие места заняты, остались только места на табуретках. Бедная моя пятая точка.

Денис остается у двери и говорит водителю:

— У тебя колесо подспустило, — и указывает на переднюю шину.

Водитель беспечно отмахивается:

— Да я знаю. Еще на прошлой неделе спускать начало, все никак докачать не могу. Ты полезай, нормально все будет. Прокачу с ветерком.

Мне кажется, Саша в этот момент готова уже просто заплакать.

В дороге жестко трясет. Для меня и большей части людей это довольно привычно, мы понимали, куда едем. Команда Дениса вся в шоке.

Саша периодически визжит, еще одну новенькую девочку укачивает.

Несколько раз машина дает крен, когда проезжает сложные участки, в это время в салоне паникуют. Наконец, когда мы добираемся до горного приюта, где будет все происходить, народ вываливается из салона УАЗиков и вздыхает с облегчением.

Когда все отходят от поездки, принимаются фотографироваться. Виды тут по-настоящему великолепны. Отсюда открывается невероятный вид на горную гряду. Верхушки гор скрыты облаками, под ногами виднеются альпийские цветочки.

Я сразу иду к хозяину приюта, он живет тут большую часть года. Также у него останавливаются туристы, которые приезжают на восхождение.

— Здравствуйте, Федор Ефимыч!

— О-о, Мариночка! — обнимаемся со стариком. — Сто лет тебя и твоего батюшку не видел.

— Он просил передать вам кое-что, — подмигиваю мужчине и достаю из рюкзака бутылку с настойкой, несколько банок тушенки и вяленой колбасы.

Так принято у нас. С пустыми руками нельзя.

— Вот это я понимаю! — потирает усы и забирает бутылку и снедь. — Доброй души человек!

Большую часть дня мы активно участвуем в мероприятиях и конкурсах, что для нас подготовили организаторы.

Как-то так получается, что все время я провожу с командой Дениса и Ветой.

Со Стафеевым у нас даже получается неплохая команда, и мы занимаем второе место.

Когда настает время ехать обратно, водитель нашего УАЗа подходит и объявляет:

— Машина сломалась.

Все в шоке, у организаторов паника.

— Надо брать ее на трос, — рассуждает один из водителей.

— Тогда тот, кто возьмет, должен высадить пассажиров, груженый попросту не допрет.

— Люди из трех машин не влезут в одну!

— Можно разгрузиться, оставить тут еду и воду, запаски.

— А вы не хотите сделать одну ходку и вернуться за второй группой? — спрашивает организатор.

— Мы ночью тут не проедем, опасно, а до темноты вернуться не успеем.

Мы трепетно ожидаем вердикта. Оставаться в горах никому не хочется.

В итоге, когда начинаем рассаживаться, образуется толкучка, каждый хочет занять место одним из первых.

— Вот тебе и безопасносный транспорт, — говорит Денис тихо.

— Это действительно ЧП. Машинам пятьдесят лет, и еще пятьдесят они будут ездить. Просто совпадение.

— Брось, Марин, — отвечает он беззлобно, — мы оба знаем, что на этих машинах нельзя ездить в таких условиях.