Он бог шоу-бизнеса, музыкальный продюсер и женатый мужчина.
Она молодая успешная певица с разбитым сердцем и маленькой дочкой.
Между ними не может быть ничего общего. Но одна чудесная пятилетняя девочка узнала в нем своего папу.
Глава 1. Чужие
— Ева, ты так изменилась! — Арина Милославская распахивает руки для объятий.
Она единственная женщина, беспокоившаяся обо мне в прошлом, и единственная, кому я позвонила после приезда в Питер.
— Пять лет прошло.
— Словно вечность! Не осталось ничего от той девочки, которую я провожала на рейс!
— Той девчонке было всего девятнадцать. Молодая, наивная… — Слово «беременная» я договариваю мысленно и оглядываюсь на небольшой диванчик в гримерке.
На нем сладко спит дочь. Курчавый четырехлетний ангел. Моя любимая упрямица, не захотевшая остаться с няней даже ради новой куклы.
— Я слышала сплетни. — Арина понимающе поджимает губы. — Ее папа тот американский гитарист? — Во взгляде заметно осуждение.
— Гитарист… Мой агент посчитал, что версия со святым духом сейчас неактуальна.
Я не хочу ничего подтверждать или опровергать. Если самые близкие люди верят в состряпанную наспех легенду, то пусть так и будет.
— Ох, Ева! Ты была самой тихой и скромной из всех девочек, с которыми мне приходилось заниматься…
— В джинсах из секонд-хенда, растянутом свитере и старых кроссовках.
— Неважно! Ты была лучшим открытием Рауде. Его удачей.
— И разочарованием, — ставлю я жирную точку в нашем диалоге.
От фамилии первого продюсера внутри что-то сжимается, но мне не больно. Только в глупой сказке Золушка из бесплатной домашней прислуги могла превратиться в зазнобу принца. В реальной жизни путь из нищеты идет через постель короля.
Умные девочки прыгают в нее по расчету и с удовольствием. А дуры, как я, — по большой любви и без оглядки.
— Кстати, о Рауде… — Милославская косится в сторону выхода на сцену. — Я подозреваю, твой агент еще не успел сообщить последние новости?
— Мы с Григорием разговаривали вчера утром. Он подтвердил сегодняшнюю организационную встречу и мое членство в жюри на протяжении всего музыкального фестиваля. Больше никаких новостей, — пожимаю плечами.
— В составе жюри небольшие изменения. Председатель, Фомин, вчера вечером попал в аварию. Он был пьян, так что спонсоры потребовали скрыть информацию от журналистов. А чтобы замена выглядела обоснованной, найти звезду поярче.
— Восстановиться он не успеет? До начала конкурса еще три дня.
— Повреждено лицо. На камеру выпускать нельзя, — качает головой Арина.
— И кого назначили вместо Фомина?
По спине катится холодный колючий ком. Есть мужчины, чье присутствие в жизни не ощущается. А есть такие, что способны достать из прошлого, из будущего и на расстоянии.
— Ева… — Арина обхватывает себя руками и, крадучись, делает пару шагов к коридору.
Убедившись, что дочь крепко спит, я иду за ней. Уже догадываюсь, кого увижу, и все же не хочу верить.
— Скажи, что это не Рауде! Есть еще с десяток продюсеров и агентов…
Я пять лет работала только с Гришей. Это было не самое приятное партнерство. Никаких послаблений из-за беременности и материнства. Никакого сочувствия или хотя бы понимания.
Гриша делал на мне деньги. Заставлял вкалывать беременной, выходить на сцену через неделю после родов. В этой адской гонке не оставалось времени на личную жизнь или другие проекты.
Даже в страшном кошмаре я не хотела бы повторить свой путь к славе. Но один плюс у нашего сотрудничества все же имелся — жмот и циник Григорий Катков качественно оберегал от прошлого. Не было никаких встреч с Рауде или с кем-нибудь из его подопечных. Никаких совместных фестивалей, закрытых вечеринок для элиты или вручения премий.
Мой первый мужчина равнодушно вычеркнул одну молодую влюбленную дурочку из своей жизни. А мой агент сделал так, чтобы в тесной сфере шоу-бизнеса мы окончательно стали чужими.
— Он лучший из всех продюсеров. Даже Фомин в сравнении с ним бледная тень.
Арина не называет имени, но уже слышен знакомый голос с легким акцентом. Рауде распекает кого-то. Матерится на русском и своем родном литовском.
— Гриша обязан был предупредить.
Подготовиться к встрече я не успеваю. Всего один шаг на сцену — и взгляды пересекаются.
Ошиблась.
Пять лет — это не так уж много.
Тяжелая аура Леонаса Рауде действует на меня точно так же, как и во времена нашего знакомства. Хочется поджать плечи, опустить голову и слиться с ближайшей стеной. Исчезнуть… Лишь бы только не красть у него кислород и не оскорблять своим глупым видом самого могущественного мужчину шоу-бизнеса.
— Ни один человек на свете не способен с такой легкостью превращать другого в пыль. Только глянул, и все, — вторя моим мыслям, шепчет Арина и отступает назад.