— Я ничего тебе не скажу! — сжав зубы, произнёс, как выплюнул мне молодой чекист.

Недолго музыка играла… Не долго фраер запирался… Я даже его и не резал особо. Так… Слегка потыкал кухонным ножиком в ногу. Где-то в районе паха… Он и поплыл, когда я ему пообещал отрезать к хренам собачьим всё лишнее…

Внимательно изучив водительское удостоверение, я не мог не спросить своего пленника:

— А что за фамилия у тебя такая странная, Антоша? Как правильно читается? Козёл или Козел?

— Козел. — насупился мой пленник.

Похоже было, что фамилия давно уже является его больным местом. Наверняка в школе ему даже и прозвище никакого не придумывали. С такой фамилией этого не требуется.

— Ну, не обижайся! Я же просто спросил, как правильно читается. Давай поговорим с тобою по-хорошему. И я не буду тебя долго мучить, а ты не будешь тут истекать кровью.

— Чего ты от меня хочешь?

— Ну, для начала, очень хотелось бы узнать, какого хрена ты вообще заинтересовался мной?

— А ты себя со стороны видел?

— А что со мной не так?

— Ты выглядишь, как абсолютно не советский человек.

— Да, ладно… У меня даже костюм был отечественный, когда мы с тобой впервые встретились. Ботинки, правда, чешские, но…

— Твои девчонки одеты были по-модному, но выглядели вполне обычно, а ты выделялся из толпы.

— Правда, что ли? И чем же?

— Да, всем… Ты даже смотрел вокруг, как… Ну, я даже не знаю, как сказать.

— Как Ленин на буржуазию?

Реакция молодого чекиста была не слишком адекватная. При моих таких словах про Вождя мировой революции, он даже поморщился, но промолчал. И лишь через долгих полминуты ответил:

— Ты смотрел на всех с пренебрежением. Будто ты хозяин, а они твои холопы.

— Да… Странно. Никогда за собой такого не замечал. И что ты обо мне подумал?

— А то, что ты не тот, за кого себя выдаёшь.

— Шпион, что ли?

— Может и шпион.

— Дурак ты, Антоша! И ордена за поимку шпиона тебе не видать, как своих ушей без зеркала.

— А кто же ты тогда?

— А это вот не твоё собачье дело. Ты лучше ответь мне, что ты сам делал там, на вокзале?

История оказалась вполне себе банальная. Антон Михайлович Козел, отучившись в Орловском высшем военно-командном училище связи КГБ при СМ СССР им. Калинина, попал по распределению в Минск. И весь первый год он был в роли мальчика на побегушках. Подай, принеси и ничего не сломай! И начальству-то он не глянулся, и по работе звёзд с неба не хватал. А звёзд так хотелось. И на погоны, и на грудь, в виде ордена.

Отслужив год, Антон не только не продвинулся ни на йоту по служебной лестнице, но даже слегка опустился ниже уровня плинтуса, когда более молодые и позже его пришедшие на службу сотрудники, стали получать премии и благодарности от руководства. А сам он продолжал быть всё тем же «мальчиком для битья». Редкое совещание проходило без того, чтобы его имя не упомянули в негативном ключе. А вкупе с такой фамилией, он и вовсе стал жупелом для остальных. «Не будь, как Козел!» — таким напутствием начальники разных рангов «подбадривали» своих подчинённых.

Ну а сейчас Антон был в отпуске. Кто бы ему дал отпуск в августе, в самый сезон? Но закон — есть закон. Первый отпуск положен ровно через одиннадцать месяцев после приёма на работу. На вокзал он попал, провожая своего однокашника по училищу. Похоже, что это был один из немногих, с кем у Антона там сложились хоть какие-то отношения. И не удивительно, что фамилия у знакомого тоже была почти из той же породы — Баранов. Коля Баранов был почти полной копией Антона. Их даже в училище порою путали, благо сходство фамилий просматривалось.

Проводив, гостившего у него пару дней знакомого, Антон увидел возле вокзала симпатичных девчонок, но тут нарисовался я, весь такой странный. Вот он и сделал стойку, как охотничья собака, почуяв дичь. Решил, что удача ему наконец-то улыбнулась. Тем более время для проведения своей личной негласной операции у него было. От отпуска оставалось ещё несколько дней.

Чтобы сблизиться с заинтересовавшим его фигурантом, он поинтересовался приобретением модных вещей. А узнав, что у нас есть желание снять жильё, порекомендовал нам свою знакомую молодую вдовушку. К ней он иногда захаживал на ночь глядя с бутылочкой чего-нибудь горячительного. Муж Эллы погиб в Афгане. И пожить-то толком не успели. Свадьбу сыграли за пару недель до призыва. А через полгода — цинковый гроб. От такого неожиданного известия молодая вдова сделал самую большую ошибку в своей жизни, решив заливать горе горячительными напитками. Потому и выглядела старше своих лет, потому и принимала такого непутёвого любовника, как Антон. А что? Неплохо так. И денег иногда подкидывает, и с бутылкой всегда приходит.