— Пока справляемся, — без особой уверенности в голосе подытожил Всеволод. Маг естественным образом замкнул на себя руководство обороной границы, и потому именно он докладывал об обстановке. — Сразу после сигнала о проколе пространства высылаем на место леталку с бомбой. Раньше удавалось пару-тройку серых завалить, но сейчас они приспособились, сбегают. Приходится их ловить.

— Они не пытаются прорваться к Медянке?

— Пока нет. Им, кажется, схема минных полей и ловушек нужна, чтобы быстро дорогу расчистить.

Логично. Быстрый удар позволит взять Медянку, тем самым открывая дорогу на Город. О том, что наша столица не укреплена, общеизвестно, мы её защищаем не стенами. Падение Города вкупе с тотальным геноцидом позволит волкам захватить лепесток. Нафига? Жить в нём они всё равно не смогут. Или просто реванша за давнее поражение хотят?

— Мы привезли три Сердца Огня, — перешел я к практике. — О том, где расположен ваш штаб, серые, скорее всего, уже знают. Где поблизости есть подходящие позиции?

— Западнее ложбинка удобная, до неё отсюда километра три, — подал голос Рычащий, один из местных десятников. — Оттуда вся зона простреливается.

— Значит, там мы и разместимся. Один из десятков пойдёт со мной, сами решайте, который; взамен я здесь ставлю пятёрку своих. Не спорь, Белян! Скорее всего, первым делом нападут на штаб, а с вами пограничники точно смогут отбиться.

Гвардия малочисленна, зато на общем фоне очень сильна. Как-никак, сам тренирую. Направляясь сюда, с собой я захватил две команды, то есть всех боевиков и половину скрытников. Вот боевиков при штабе и оставлю. Наверняка волки первым делом попытаются снести организованное сопротивление, а моя пятерка даст время на эвакуацию, заодно врагов потреплет.

Временами я горько сожалел об отсутствии в новом мире систем залпового огня, временами радовался. Страшно представить, как и для чего их начнут использовать современники. Жизнь, по сравнению с временами до катастрофы, стала проще и опаснее, зато по-своему честнее. Поставь меня сейчас перед выбором, где, в каком окружении я предпочел бы существовать, и я бы затруднился с ответом. Тогда, конечно, жилось комфортнее. С другой стороны, кем я был там? Бесправным участником проекта по заселению лепестков, неудачником с подходящим генетическим кодом.

Ложбинка действительно подошла идеально. Усердствовать с лагерем не стали, ограничились установкой палаток и, главное, маскирующим барьером. Несмотря на упаковку, Сердца Огня фонили со страшной силой, а нам совсем было не нужно, чтобы их присутствие заметили чужие разведчики. Поэтому стабильности барьера уделялось особое внимание, его старались не тревожить постовые при выходе за контур, и поблизости от управляющего артефакта постоянно сидел наблюдатель. Что касается меня, то я завалился спать. Я, конечно, неимоверно вынослив и могу неделю оставаться на ногах без утраты боеспособности, но у нас завтра-послезавтра бой, так что лучше заранее отдохнуть.

Вечер и ночь прошли тихо, спокойно. Птички, и те не тревожили пением. Природа в лепестке во многом похожа на земную лесостепь, с той только разницей, что крупных рек нет и животный мир своеобразный. Эволюция шла своим путём, местные косули не похожи на своих земных сородичей. Биоценоз процентов на девяносто замкнутый, поэтому нам приходится следить ещё и за тем, чтобы не нарушить случайно природное равновесие.

Сородичи (они же потомки, потому что моя кровь течет в любом представителе Народа) тоже старались вести себя тихо. Они сами по себе ступают мягко, плюс обучение, ну и неизбежное благоговение накладывается. Я, с точки зрения кошек, был всегда, и буду всегда — потому что моя возможная гибель в их мировоззрение не укладывается. Ко мне не относятся, как к живому богу, только благодаря осознанным усилиям с моей стороны. Вдобавок — не могу не похвалиться — они могут сравнивать, как живут другие Народы, и как живём мы, и сравнение в подавляющем большинстве случаев в нашу пользу. Тоже дополнительный рост авторитета.

Слушать их разговоры, лежа в палатке и прикидываясь спящим, было забавно. У нас, несмотря на внешний демократизм и простоту в общении, существуют свои социальные нормы, этикет. В отличие от людей, придающих огромное значение происхождению, кошкам важны личные заслуги и проистекающий из них высокий статус. Сейчас и здесь сошлись представители двух групп, в чем-то схожих, а в чем-то очень различающихся. Гвардейцы фактически принадлежат к элите общества, пользуются высочайшим уважением, но они находятся на пике карьерных возможностей. Всё, выше лезть некуда, тупик. В теории они, когда физические кондиции начнут ухудшаться, могут перейти в другую вертикаль и снова расти хоть до старейшины, на практике же там своих желающих полно. Ещё сказывается кадровая политика, когда в гвардию попадают личности с минимальным честолюбием, или, вернее, чьё честолюбие направлено на развитие индивидуальных способностей. Таким образом получается, что гвардейцы служат, пока могут, а выходя в отставку, зачастую не находят занятия в мирной жизни.

Специалисты они классные, лучшие из существующих. Причем поголовно — секретоносители высшей категории, посвященные в тонкости внешней и внутренней политики, прекрасно разбирающиеся в магии, традициях других Народов и людских обществ, обладающие уникальными навыками. Кругозор у них широкий, послушать их даже мне полезно. Чем сейчас погранцы и пользовались.

Они, пограничники, тоже ветераны. Возле переходов молодежь не ставят, за исключением перехода к крабам, с которыми у нас за полтора тысячелетия не было ни одного конфликта. Против волков и змей, наоборот, всегда размещены самые сильные гарнизоны с опытными бойцами. Однако нужно учитывать, что они, во-первых, «заточены» под конкретную угрозу, по остальным у них не всё так благостно; во-вторых, лучших из местных забирает человеческое направление. Там и работать сложнее, и выхлоп больше, и карьерные перспективы серьёзнее. Поэтому уровень у сопровождавших нас охотников высокий, но не очень. Кроме того, дополнительного обучения для работы с людьми они не проходили, отсюда вытекают недостаток знаний и определенная ограниченность суждений.