— Не было, — согласился Славка. — Царь Федор Иванович правил после смерти Ивана Грозного. Сын его. Потом Борис Годунов, Василий Шуйский… Или наоборот. Кто за кем не помню.

— Ну, вот… Значит параллельные это миры. Да и не думаю, что можно поменять настоящее, переместившись в будущее. То, что свершилось не вырубить топором.

— Хм! Наверное, почесал затылок Славка.

Он, почему-то вдруг поверил пришельцу. Слишком уж тот обыденно говорил про невероятное.

— Значит ты — это Санька? Санёк? Охотник, который добывал соболя на этом участке?

— Так и есть. Может по коньяку?

— Не нравится пиво? Так наливай себе коньяк. Я лучше пивком потешусь. Под хариуза хорошо пиво, или ещё и кальмаром.

— Согласен! Я раньше тоже так любил. Но когда пил лучшее, к худшему душа не лежит. А коньяк хороший. Там у меня коньяков не было. Да и не пил я там, почти.

— Почему?

— Душа не лежала. Кхе-кхе… Я там стал кем-то вроде мессии. Так светом переполнился, что аж из ушей текло. Даже нежить на светлую сторону перевёл. Не вредить людям стала, а на людей работать. У меня и оборотни, и русалки, и кикиморы служили. Знаешь, как удобно было. Русалки любое болото в реку превратят, а кикиморы дорогу по болоту проложат. Легко мне с ними было.

Пришелец, пока говорил, налил себе коньяка и выпил, точно так же цедя напиток.

— Хороший коньяк, — снова похвалил питьё Санька.

— Люблю армянские, — зачем-то пояснил Славка. — Они мягче. Хотя…

— Хороший коньяк — любой хорош, — философски заметил Санька.

Ему уже «захорошело». Такого в том мире за ним не наблюдалось. Ему самому нужно было захотеть, чтобы захмелеть. А тут… Всего-то выпито граммов сто, а уже повело в сторону.

— Эгэ-ге-е, — мысленно проговорил Санька. — Пить хватит.

Он тем более хорошо ощущал опьянение, потому что мог «видеть» и тонкий мир, и свою внутреннюю энергетическую оболочку. Кстати, «заглянув в себя» и увидев, связывающую его с тем миром нить, Санька, вдруг, так заскучал, что на глаза навернулись слёзы.

— Ты чего? — заметил перемену настроения собеседника Устинов.

— Так… Вспомнилось.

— Что, не можешь вернуться?

— Могу… Но и не могу. Война из-за меня там может начаться. Не хочу сейчас об этом.

Санька, не смотря на то, что зарёкся больше пить, налил себе ещё и выпил залпом.

— В-о-о! Узнаю брата Колю. Так Санёк и пил. И не важно, что наливали, и сколько.

— Вот-вот, — подумал Санька. — Там меня подпитывала и, наверное, сдерживала светлая сила, а здесь? Одним солнцем сыт не будешь… Да-а-а… Как бы моя ноосфера не отключилась. Будет мне тогда… Илипериодически «нырять» в тот мир?

До этого дня, находясь в этом мире Санька не задумываясь расходовал силу, пока сейчас вдруг не почувствовал, что его ноосфера подверглась воздействию алкоголя.

— Всё-таки её аккумулировал мой разум, — подумал Санька. — а подпитывала сила, э-э-э, энергия. Назовём её — магическая. А как ещё? А тут этой силы нет и необходимо постоянно «крутить педали» моего генератора. То есть, постоянно напрягать разум. А алкоголь нарушил функцию и «интернет» погас. Не совсем, конечно, но связь с моими кикиморками хреноватая.

Санька задумался, но увидел заинтересованный взгляд Устинова.

— Всё нормально, — спросил он.

— Давно не пил крепкий алкоголь, — соврал пришелец из прошлого.

Хотя… Почему соврал? И не пил он там крепкие напитки. Варили люди самогон, но это пойло было таким отвратным, а то, что делали в его аптеках было спирт, а спирт пить там ему как-то не приходило на ум.

— Извини за назойливость, но не покажешь фокус с исчезновением? — наконец-то решился на просьбу Устинов, вскрывая вторую банку с пивом. Он отвлёкся на «псык», а когда поднял глаза на соседнем чурбачке уже никого не было.

— О, бля! — сказал Славик и пнул ногой место, где сидел пришелец. Чурбан упал и откатился в сторону. Славик отпил из банки и обтёр влажной салфеткой губы.

— Надо же, хрень какая.

И тут его сзади похлопали по плечу. Сердце у него ёкнуло и Славик выронил банку. Внутри захолонуло.

— Не ссы, Славян, я Котовский, — проговорил Санёк чувствовавший себя довольно таки «весело». Алкоголь всегда бодрил Саньку и повышал настроение. Оттого он и пил, в общем-то и не понимал тех пьющих, кого выпитое погружало в депрессию. И так жизнь так себе, а после выпитого вообще становилась дерьмовая. Так зачем пить-то?

Вот и теперь ему вдруг стало весело и он решил подшутить на Устиновым.

— Ф-ф-ф-у, млять! Чуть пасту не выдавил, — просипел Славик, опасливо оборачиваясь. — Если б я имел коня, это был бы номер. Если б конь имел меня, я б, наверно, помер.

— Хе-хе-хе! — захекал, смеясь, Санька. — Ссыкотно?

— Э-э-э… И далеко так ты можешь переместиться?

— Да, куда угодно. Жаль здесь, в этом мире, магии нет. Там бы я и тебя смог бы перенести, да и не только тебя. Я целые обозы переносил. Кикиморок-воительниц своих. Эх! Были дела!