Молча одеваюсь и сажусь на скамейку, чтобы завязать шнурки, как вдруг звонит мой телефон.

– Привет, – удивленно произношу, приняв вызов отца.

Прощаюсь с мужиками, хватаю сумку и покидаю раздевалку, потому что здесь очень шумно.

– Как Ротенбург?

– Я трезв.

– Я спрашивал не об этом.

– Но интересует тебя именно это.

На другом конце линии слышится тяжелый вздох.

– Я должен был это сделать, Джейк.

– И, спешу заметить, я даже не пытался оспорить твое решение. Ты ведь владелец «Манчестерских дьяволов».

– Сейчас я твой отец.

Хмыкаю.

– Джейк.

– Что?

– Ты зол, я понимаю.

– Нет, пап, ты не понимаешь. Речь ведь о моей карьере.

– Да. Ты бы хотел, чтобы тебя выгнали с позором после доггинга на стадионе, прости господи?

Делаю глубокий вдох и выдыхаю облако на прохладном воздухе, едва выхожу из здания.

– Ну, меня, по сути, и выгнали.

– Нет. Я замял все. К журналистам это не просочилось. Парочка их бесполезных статеек без единых доказательств. И на этом все. Джейк, я знаю, как для тебя важен футбол. И я хочу, чтобы ты перестал тратить время на подобные выходки. Потому что я тебя не узнаю.

Я и сам себя не узнаю.

– Так как первая тренировка? – так и не дождавшись моего комментария, продолжает отец.

– Думал, будет хуже. Тренер нормальный мужик. Команда средний возраст тридцать плюс, ну… сам понимаешь.

– Половина сезона. Всего четыре месяца, даже меньше уже.

Молчу.

– Джейк. Это для твоего же блага.

– Ты представляешь, как на моей статистике отразится пребывание здесь?

– Лучше так, чем если бы тебя выгнали.

– За что? За секс?

– Черт возьми, да! Ты нарушил все пункты контракта. Его бы просто разорвали.

Устало прикрываю веки и устраиваюсь на переднем сиденье своего нового «Мерседеса».

– Это единственное, что я мог сделать.

– Ты правильно поступил, пап. Я просто… – зарываюсь рукой в волосах. – Это все непривычно. Другой уровень. Никаких перспектив.

– Зато никаких соблазнов.

Фыркаю.

– Пап, тут вместо кофе на завтрак «Гиннесс».

– Шутишь?

– Не-а. – С губ срывается смешок.

– То есть я отправил сына-алкоголика прямиком в Чистилище.

– Читаешь мои мысли.

– Ты справишься, – выдыхает он.

– Это вопрос или утверждение?

– Утверждение, Джейк.

Тяжело сглатываю.

– И еще кое-что, – вдруг добавляет папа.

– Удиви меня.

– Ты должен будешь тренировать школьников в рамках своего наказания.

– Что, прости? – теряю дар речи.

– Раз в неделю. У тебя завтра в двенадцать встреча с тренером футбольной команды школы Всех Святых. Он тебе обо всем расскажет.

Ну просто великолепно.

– Всегда знал, что ты меня не любишь, пап.

– Правда? А мне казалось, я тщательно это от тебя скрывал.

– Тебе только казалось.

Отец фыркает:

– Звони, если что-то будет нужно, ладно?

– Ладно.

– Я тобой горжусь, Джейк.

– Не подмазывайся. Я рассекретил тебя.

Из трубки вновь доносится фырканье.

– Рад, что ты не злишься.

Устало выдыхаю:

– Рад, что не злишься ты. Учитывая, что я занимался сексом на твоем столе.

– Ну, не ты один. С той секретаршей я тоже успел позажигать.

Морщусь:

– Фу, папа.

– Но я хотя бы делал это не на глазах у всех сотрудников стадиона.

– Мой косяк. Но давай поскорее закончим этот разговор, потому что мне теперь плохо от той информации, которую я только что узнал.

– Будто ты не догадывался, что я занимаюсь сексом.

– Пока, пап. – Я отключаюсь, скорчив гримасу похлеще Джима Керри в «Эйс-Вентуре».

Кошмар.

Я и дети.

Дети и я.

Причем я еще и за главного.

Это вообще как? Типа несу за них ответственность?

Уму непостижимо.

Я ожидал чего угодно: принудительного посещения психолога, ежедневной сдачи анализов на содержание алкоголя, воскресных служб или вступления в клуб анонимных сексоголиков. Но… тренировать детей в школе?

Сижу в машине уже минут сорок и пытаюсь переварить в голове эту информацию. Не то чтобы я не любил детей… Я просто никогда с ними не взаимодействовал.