Это не имело смысла. Раньше она казалась раненой от мысли, что я могу быть связан с этим Обществом, а теперь предлагала мне узнать о вступлении?

— Если ты ничего не знаешь об этом Обществе, от куда вообще знаешь, что оно существует?

Мышцы ее челюсти напряглись.

— Я просто знаю.

Она определенно знала больше, чем говорила. Почему? Зачем, черт возьми, хранить секреты, когда я только что доказал, что на ее стороне?

Несмотря на все, что произошло между нами, она все еще не доверяла мне.

— Я начну убираться, пока ты лежишь в ванне, — положил полотенце рядом с ванной и закрыл за собой дверь, сдерживая желание хлопнуть ею.

Не мог поверить, что это происходит. После нашей конфронтации с пистолетом, ее слез и того, как она отдалась мне — как все еще могла сдерживаться? Почему?

Это должно было закончиться. Все. Моя месть. Секреты и ложь.

Я покончил с этим.

Мне нужно было, чтобы все это закончилось, чтобы мог понять, будет ли что-то между нами. Я уже позволил себе чувствовать больше, чем должен был.

Вернулся в свой кабинет, оделся и зашел в свою потайную комнату, где просмотрел документы, которые использовал для координации системного падения Лоуренса Веллингтона. Мне было интересно, что она подумает о них. Для постороннего это выглядело бы как странная смесь информации. Увидев его имя, побежит ли она предупредить его? Был только один способ узнать.

Я сказал ей, что она может смотреть сколько угодно. Если сдержу это обещание и дам ей доступ к своим секретам, то быстро узнаю, собирается ли она предать меня. Меня бесило, что мне все еще приходится сомневаться в ней на этом этапе, но зачем еще ей хранить секреты?

Может, у нее есть что-то, о чем ты ничего не знаешь. Не все крутится вокруг тебя.

Нет. Я не купился на это. Почему бы не поделиться, если это не связано как-то со мной? Что-то продолжало стоять между нами, и я, черт возьми, собирался выяснить что.

ГЛАВА 35

Я не стала долго сидеть в ванной, потому что хотела помочь с уборкой. Я, конечно, не разрушила все до основания, но Оран содержал свой дом в идеальном порядке, а мои поиски явно внесли хаос. Не хотела, чтобы он убирал мой беспорядок в одиночку.

Мы работали вместе, в полной гармонии, а потом быстро поужинали. Пока убирались, он казался немного замкнутым, но я решила, что он просто сосредоточен на своей задаче. Однако я поняла, что он расстроен, когда неловкое молчание продолжилось за ужином. Это было похоже на то, как будто я наслаждалась горячим душем, и вода вдруг стала ледяной.

Мы сблизились так, как я никогда не сближалась ни с кем другим. Это было пугающе, но в то же время невероятно приятно. И чувствовать, как эта новая связь ускользает, заставляло меня отчаянно цепляться за нее. Если бы кто-то другой, а не я сама, похитил это у меня, то защищала бы свое новое эмоциональное убежище с дикой яростью. Но бороться было не с кем. Не на кого было перекладывать вину.

Оран расстроен тем, что я не хотела рассказывать ему больше о Обществе. Проблема была в том, что единственная информация, которой я обладала, касалась самого постыдного и душераздирающего выбора в моей жизни. Я не хотела хранить от него секреты. Меня тошнило от лжи и тайн, и я отчаянно хотела рассказать ему все, но у меня никак не получалось. Когда он спросил, боролась сама с собой, решая, что сказать. Борьба была яростной, но в конце концов победил мой стыд, заставивший молчать.

Лучше пусть он считает меня лгуньей, чем узнает правду.

Он поцеловал меня на ночь, и мы легли спать, каждый на своей стороне кровати, словно между нами пролегал океан. Это была моя вина. Я создала эту пропасть между нами, и ненавидела себя за это.

Слезы пропитали мою подушку. Лежа в одиночестве в темноте, я решила, что мне следовало хотя бы объяснить свою ситуацию — сказать Орану, что я знаю об Обществе из-за чего-то, в чем участвовала, и что это было крайне неприятно, а затем попросить его не давить на меня. Это казалось таким простым решением, и я не понимала, почему не подумала об этом раньше. Возможно, чувствовала себя загнанным зверем, отчаянно пытающимся защитить себя. Именно так я училась выживать все эти годы, но теперь начинала понимать, что есть и другие пути.

Я решила рискнуть и попробовать этот новый подход.

Первым делом утром поговорю с Ораном и объясню, что смогу. С планом в голове и под его тихий храп я наконец уснула.

Однако, когда проснулась утром, Орана не было.

Ни записки. Ни намека на то, когда он вернется. Я причинила ему боль, и ненавидела себя за это.

Желая все исправить, позвонила ему на мобильный, но он не ответил. Единственное, что мне оставалось, — ждать, пока он вернется домой. Поскольку не знала, когда это произойдет, написала Космо и снова отменила нашу встречу. Мне было плохо из-за того, что я игнорировала работу, но уже усвоила на собственном опыте, что работа — не мой главный приоритет. На первом месте были отношения.