Игорь с Марьей – совершать трудовые подвиги, а Василиса – на тренировку по плаванию.

– Сань, отведешь ее? – умоляюще попросила сестра, пытаясь одновременно накрасить глаз и погладить платье.

– Не волнуйся, – махнула я рукой, – все сделаю.

– Вася! Собирайся, на тренировку идешь с Сашей! – гаркнула сестрица.

– Я зубки не почистила!

– Ходи с грязными, – посоветовал ей злющий Игорь. – Вечером кран починю, надо новый смеситель покупать. Я после работы заеду в строительный.

– Не буду с грязными, у меня там микробы туда-сюда ходят! – с новой силой завопила Василиса.

– Дай им в жбан, пусть лежат и не носятся где попало, – отмахнулся Игорь.

– А-а-а-а!

– Тихо! – велела я.

Налила племяннице воды из чайника в стакан и отправила совершать утренний моцион, погладила платье сестре, пока та красилась, и сама в полевых условиях умылась в кухне.

– Саня, оставайся у нас, я тебя второй женой возьму, – заржал зять.

– Я не против! – тут же поддакнула ему сестрица. – Нам нужен кто-то адекватный.

– Это не ко мне! – открестилась я. – Адекватность – не моя сильная сторона.

– Зато не выделяешься. Маня, быстрее, опаздываем, – поторопил Игорь супругу.

– Маш, я твои кеды обую? – попросила я.

– Все мое – твое! – бросила сестра, выбегая в прихожую.

Они с Игорем умчались на работу, а мы остались с Васей. Я терла глаза и пыталась доспать хотя бы стоя, а племянница проверяла, все ли на месте в ее рюкзаке для тренировок.

Одевались почти по-военному – пока горит спичка. Я натянула короткие шорты по случаю жары, майку и темные очки, чтобы не пугать народ своим сонным видом. Подхватила рюкзак Василисы, ее саму, и мы поспешили в бассейн, который был в двух автобусных остановках от ее дома.

Заплетались мы прямо в салоне автобуса под неодобрительным взглядом какой-то старушки, у которой на лице было написано, что как мать я не состоялась.

Бегом добежали до огромного спортивного центра. Я проводила Васю до раздевалки и пообещала, что вернусь через полтора часа.

Выдохнув, наконец, я ответила на звонок сестры, бодро отчиталась, что ее ребенок тренируется, и задумалась, как убить время.

Родной город не радовал. Конечно, я соскучилась по родителям и сестре, но предпочитала приглашать их к себе.

Слишком остро для меня здесь все воспринималось до сих пор. Каждая улочка пробуждала воспоминания. О детстве, о беспокойных университетских годах и… Кирилле.

Нет, так не пойдет. Я должна выбросить его из головы! Он в прошлом!

Я прошлась по знакомым аллеям, немного постояла у реки, глядя на одинокого мужчину с удочкой и таким философским выражениям лица, словно он уже познал смысл бытия, ему в этой жизни все было понятно и он просто плыл по течению, как три уточки у берега.

Я глянула на часы и решила, что пора возвращаться. Купила кофе в ларьке у набережной и побрела обратно за племянницей.

Но как утро началось, так и день пройдет. Бариста не до конца закрыла пластиковую крышку, и горячий кофе чудом не расплескался по моей груди.

Чертыхаясь, я выбросила крышку в урну, но отказываться от кофе было выше моих сил. Стараясь не пролить, я пила на ходу, уже не глядя по сторонам.

Решив сократить путь, я была неприятно удивлена, что в том месте, где раньше была тропинка, теперь красовался забор. Пришлось делать приличный круг. Я потеряла время, и тренировка у Василисы уже закончилась. Пришлось ускорить шаг.

На входе меня чуть не сбила стайка детишек, бегущих с тренировки, а уже у порога холла, где и находилась раздевалка и сам бассейн, кофе я все-таки пролила.

Снова мысленно выругалась и осмотрелась в поисках хоть кого-нибудь, у кого можно было попросить тряпку. Как назло, вокруг не было ни одной живой души.

Я решила, что попрошу инвентарь у тренера, но, когда подходила к раздевалке, забыла обо всем. Мой мобильный зазвонил, а виноватый голосок Василисы требовал немедленно явиться к тренеру в кабинет, который еще нужно было отыскать.

Повезло: одна из мамочек подсказала дорогу, и я, обеспокоенная, рванула туда. Робко постучала, вошла и с порога выпалила:

– Что случилось?

Осмотрела кабинет и обомлела. У стола стояла женщина лет сорока в спортивном костюме. Она упиралась ладонями в столешницу, что-то выговаривая моей Василисе, а на ее шее нервно болтался свисток.

– Это моя тетя! – быстро отчиталась Вася и приняла свой самый приличный вид, который говорил, что она очень воспитанный ребенок, а все предстоящие жалобы – поклеп и желание ее дискредитировать.