Надо заметить, что, несмотря на почтенный возраст, Фёдор Львович внимательно следил за любыми делами, в том числе торговыми. Когда царь объявил о создании Волжской торговой компании, то князь среди первых внёс свой пай. Заодно и помог Коломенкой верфи строить струги. Волконский провёл в походах немало лет и занимался снабжением русский армии по Днепру с Доном. Вот и потрудился на славу, за год решив все вопросы. За что был пожалован местом в Сенате.

— Коли в Персии рухнет власть шаха, то купцы всё равно повезут шёлк, специи и селитру. Особенно, как расторгуются в этом году. И местная знать будет их поддерживать. Вон сколько голландцев и прочих немцев слетелось, едва прослышав о начале перевозок. Что касается моря, через месяц мы спускаем два первых военных судна, называемых в Европе флейтами. Безопасность мы обеспечим и разбойников уничтожим. Я ведь не просто так ездил в Астрахань, — пояснил Барятинский. — Там всё бурлит, и народ прибывает с каждым днём. Кого только в город не занесло! Кроме персов много хорезмийцев и бухарцев. У них тоже есть шёлк, заодно выход на Каспий. Думаю, у Возницына прибавится дел. Ведь придётся ставить новый порт на восточном берегу моря. Это если мы со всеми договоримся.

Недавно в Астрахани открылось особое представительство для более быстрых сношений с южным соседом. Его главой назначили вернувшегося из Польши Возницына, который заодно являлся и послом, обязанным по необходимости ездить в Персию или принимать людей шаха в России.

Одновременно ведомству Прокопия Богдановича вменено помогать купцам из иных стран и разбирать споры. Также постоянное представительство открылось в Реште, обеспечив связь с Советом евнухов и русскими торговцами. А ещё русский двор вскоре должен открыться в Исфахане, как и персидские представительства в Нижнем Новгороде и Москве. Царь в этом вопросе не торопился, налаживая всё потихоньку. Он считал, что лучше всего страны сближает общая выгода. Но народ должен почувствовать, что начал богатеть.

— Оно меня и пугает. Бог с этими персами и прочими басурманами, — князь махнул сухой, но ещё крепкой рукой. — Мы в чужой огород забрались, Фёдор. Ещё и становимся там со всей основательностью. Англичане и голландцы привыкли сами вывозить товары из Персии через океан. А здесь мы предложили направить шёлк и специи по иному пути. Это же какие деньжищи в будущем! Выдюжим ли? Ведь ударить могут сразу с нескольких сторон.

Товарищ министра дураком не был и прекрасно понял, что хозяин кабинета смотрел куда глубже на происходящие дела. Ведь государь затронул сильные торговые страны. Хотя купцам обеих держав среди первых предложили торговать через Волгу, что многим пришлось по нраву. Однако никто не дал европейцам права подмять всю торговлю, чего они сразу попросили. В благородство еретиков князь не верил и ждал от них подлости. Да и глупо давать им право возить товары на собственных судах. Это привилегия только русских подданных. Даже персы могут добраться только до Астрахани, а далее обязаны перегружаться на струги.

А ещё нельзя забывать про очищение степи. Именно так царь называет резню кочевников. Правда, стоит признать, что множество ногайских родов пошли под руку Москвы. Но уж больно такие союзники ненадёжны. Пока не решён вопрос с Крымом и стоящими за ним османами, всё может перемениться в худшую для России сторону. Да, есть башкиры, казаки и калмыки, на которых можно опереться. Однако Барятинский прекрасно представлял силу лучших всадников хана и янычар.

И воевать с султаном, похоже, придётся. Вот тогда пострадавшие европейские купцы могут нагадить. Ведь из одной только Смирны голландцы вывозят товара на десятки тысяч дукатов. Не серебра, а именно золота! России такие обороты и не снились. Сейчас через Порту идёт немалый поток восточных товаров, особенно персидских.

Очень всё сложно и опасно, чего греха таить. Османские чиновники могут быстро посчитать, что пошлины резко упали. Султан этого точно не простит, в отличие от пары-тройки потерянных племён степняков. Речь идёт о слишком большой сумме.

Но были и иные новости, нежели опасения грядущей войны. Сейчас они более важные.

— Как думаешь, государь примет предложение цесарского посла? — продолжил расспросы Волконский, после того как слуга обновил чарки с вином.

— А ты сам что думаешь? — хитро улыбнувшись, Барятинский ответил вопросом на вопрос.

Фёдор Львович улыбнулся своему главному союзнику в боярских интригах. Они встречались не просто так и часто согласовывали общие действия. И Волконский не просто так заседает в Сенате. Царь внимательно выслушивает любое мнение, если говоривший не несёт глупость. Но от таких занятий людей давно отучили. Словоблуды рядом с троном ныне не задерживаются. Поэтому союзники заранее согласовывают свои позиции перед оглашением их государю.

— Насколько я понимаю, в этом году дополнительное продовольствие и вооружение в Воронеж не отправляется? Зато царь приказал увеличить поддержку черкас и, говорят, велел отправить хлеб с порохом полякам? — после утвердительного кивка Барятинского, хозяин кабинета продолжил: — Вот тебе и ответ. В этом и начале следующего года мы будем воевать чужими руками. Фёдор Алексеевич не бросается в битву без подготовки. Даже ногаев гоняем при численном перевесе, ещё и не торопимся. Хотя я понял — ведь так мы проверяем новые войска в бою?

Дождавшись очередного кивка, князь ненадолго задумался.

— Не дадут нам отсидеться в сторонке. Вон немцы даже заставили поляков подписать мирный договор, отказавшись от Киева и части Гетманщины. Хотя они и так наши по соглашению с османами. Говорят, сам Папа Римский на Яна Собеского надавил. Ещё и денег католики обещают, о чём два года назад невозможно было подумать. Значит, цесарцам мы очень нужны, — грустно вздохнул князь. — Поверь моему слову, послы ещё какие-то предложения привезли. Как дождёмся возвращения Фёдора Алексеевича, тогда и узнаем. Азов для Руси пока бесполезен, так сам государь решил. Поэтому остаётся Крым, а это совсем другое дело. Даже если возьмём перешеек, то как его удержать? Вокруг несколько османских крепостей, куда могут подвезти подкрепление из Константинополя. На черкасов надежды нет, а поляки так далеко не полезут. Вот и останемся мы года через два одни против султана. Тогда нам всё припомнят — разгром ногайцев, постройку крепостей в нарушение договора и торговлю с персами. Уж голландцы точно подсуетятся.

Теперь замолчал Барятинский, который и сам понимал опасность ввязываться в большую войну.

— Тут ещё и государь на встречу со шведским Карлом лично отправился. Наверняка всполошив всех послов и близлежащие страны. Уж в Польше и Дании точно переполох. Кстати, датский посол Горн всё соловьём разливается. Мол, какая выгода от дружбы между державами нашими. Вон даже вернулся, не прошло и двух лет. Цесарцы тоже их друзья, — добавил Волконский. — Мы можем отказывать от их предложений до определённой поры. Однажды придётся принять решение и выбрать сторону. Хорошо, что Россия пока мало кому любопытна, и торговать с нами до недавних пор было невыгодно. Однако времена меняются, причём стремительно.