Вскоре пришёл «купец», имени его я так и не спросила. Монахиня тем временем уже лежала, отвернувшись от всех, на своей лавке. В руках у купца был свёрток.

После того, как удалось поесть, жизнь уже не рисовалась только в чёрном цвете.

Утром я снова проснулась под крышкой. Так прошло несколько дней. Никто в каюту, кроме «купца», назвавшегося Каасом, не заходил и не заглядывал. Все мои попытки уточнить информацию через монахиню не увенчались успехом, мать Агнесса, бывшая такой словоохотливой в замке, здесь молчала, как рыба.

Монахиня исправно помогала мне привести себя в порядок, а также регулярно выносила ночной горшок и ведро.

Однажды Каас разговорился.

Он принёс на ужин колбасы и размоченные в бульоне галеты.

— Через несколько дней пройдём скалистый берег, и там уже прямой путь на Абердин, — сказал он и добавил, — там пополним запасы воды, и после того, как ваши шотландцы сойдут на берег, я смогу вас выпустить из этой каюты.

Даже поделился конечной точкой путешествия:

— Корабль достигнет Любека примерно чрез неделю, — здесь он покосился на мать Агнессу, — если, конечно, мы не будем заходить в Уитернси.

Я промолчала, не буду же я рассыпаться в благодарностях своим похитителям.

Ночью я предприняла последнюю попытку уговорить мать Агнессу мне помочь.

Но эта фаталистка мне заявила:

— Если вам по судьбе вернуться в ваш заброшенный замок, вы вернётесь, всё у вас будет хорошо.

— А если нет? — мне даже стало смешно.

Но смех сразу же застрял где-то, когда я услышала:

— Тогда ваш путь изменился, и вы идёте новой дорогой.

Я не удержалась от сарказма:

— Это вы меня по голове ударили, а теперь рассказываете про путь.

Но духовенство было «не сломить», она заявила:

— Я была всего лишь инструментом.

А я подумала, а что, если я сейчас заору. Но мать Агнесса вдруг сказала:

— Ваших людей всего десять человек, команда ганзейцев больше, ни вас не освободят, и сами погибнут. Хотите вы этого?

И в один из дней с корабля сошёл Алан и его люди. А я так и осталась. После того, как меня, наконец-то, выпустили из каюты, я узрела всех ганзейцев, которые, несомненно, были в курсе этого грандиозного плана похищения.

Я не стала ни с кем разговаривать, сказала только два слова, когда ко мне с виноватым лицом подошёл Ян:

— Подите прочь.

И отвернулась. Возможно поэтому, когда я впервые встала на палубе, держась за борт корабля, ко мне сразу же подошёл Каас с вопросом:

— Надеюсь, что вы не удумали чего-нибудь дурного, леди?

Я удивлённо на него посмотрела, зачем он мне всё это рассказывает, если надеется запугать, то я уже боюсь, впереди снова неизвестность.

А Каас продолжил:

— Здесь рифы и опасные течения. Даже, если бы вы умели плавать, температура воды ещё низкая.

Посмотрел на меня внимательно:

— Вы бы не успели доплыть. В этих водах даже опытные моряки часто тонут.

Глядя на периодически возникающие из воды вершины рифов, становилось понятно, что не стоит подходит к берегу близко, а закручивающиеся между некоторыми скалами в разные стороны потоки воды, указывали на то, что здесь действительно опасные течения.

К нам подошёл Ян, поклонился:

— Капитан просил передать, что портится погода, вам лучше уйти в каюту.

Мне и самой показалось, что стало прохладнее, просто за две недели я так насиделась, что хотелось каждую минуту находиться на свежем воздухе, пахнущем морем и свободой.

В каюте сидела мрачная аббатиса. Мне тяжело было молчать, и я поделилась с ней тем, что мне рассказал Каас.

А ночью начался шторм.

Перед тем, как лечь спать, я вышла на палубу. После долгого пребывания в помещении мне каждый раз хотелось подышать свежим воздухом. Небо было ясное, но дул холодный ветер, и мне показалось, что каждый раз его порывы становятся всё сильнее.

— Леди, шли бы вы внутрь, шторм начинается, — обратился ко мне один из матросов, голос его был хриплый, я ещё подумала, что постоянное пребывание на холоде весьма вредно для горла. Во всяком случае, так рассуждать было легче, чем думать, что в этом времени уже есть «дурные болезни».

Я не стала спорить, тем более что шум от волн, разбивающихся о прибрежные рифы, был такой громкий, что было понятно, от берега надо держаться подальше. А волны в море могут быть большими, смоет с палубы, и никто и не заметит.