(*В 1300 году слуга (служанка) или свинопас получали по 1 фунту в год. Плотник — 3–4 фунта в год, его подмастерье — 2 фунта, бондарь — 3 фунта, каменщик — 5–8 фунтов, главный оружейник — 16 фунтов, адвокат высшего ранга — до 300 фунтов.)

— Дитя, найди мейстера Умла, и он тебе ещё лучше расскажет, и возможно даже успеет пригласить законника, чтобы всё оформить.

Много это или мало пока было непонятно, у монаха спрашивать не стала, здесь мне может помочь управляющий, который ещё должен быть в замке. По словам монаха ему дали время на передачу дел.

Поблагодарив отца Давида, и, пообещав наведаться к нему на следующий день, я пошла на кухню. Решила, что сначала надо вызволить верную мне горничную.

Сенди, кстати, возле дверей не было. Что ещё раз доказало, что верить ей не стоит.

Мне повезло отловить спешащего куда-то то ли пажа, то ли посыльного, паренька лет пятнадцати, и я приказала ему отвести меня на кухню.

Уж не знаю, что подействовало, моя уверенность в голосе, которая меня много раз спасала и в прошлой жизни, или он знал кто я, а только парнишка не стал сопротивляться и действительно проводил меня в кухню.

Довёл до коридора, в котором смешались различные ароматы, и стало понятно что вот там в конце этого короткого коридора и начинается кухня, и собирался убежать. Но кто бы ему позволил. Я цепко ухватила мальчишку за плечо и сказала:

— Ты что, парень, думаешь я пойду на кухню? Иди и позови мне Мэри.

И на всякий случай спросила:

— Помнишь же мою личную горничную?

Парень кивнул, из чего я сделала вывод, что он всё-таки знал кто я.

Вскоре я услышала громкое:

— Мэри, тебя леди зовёт

Ему ответил грубый женский голос, и я даже засомневалась, стоит ли «вызволять» горничную с таким голосом:

— Какая ещё леди?

Но мальчишка оказался не промах, и я поняла, что это не Мэри спрашивала:

— Твоё какое дело? Сказано же леди хочет видеть Мэри.

И через минуту в коридоре показался паж, а за ним симпатичная, но с усталым лицом девушка.

Увидев меня, лицо её озарилось улыбкой.

Из кухни выглянула какая-то тётка.

Но я нарочно строго и громко сказала:

— Мэри, пойдешь со мной.

И подмигнула девушке.

Когда вышли из коридора я искренне поблагодарила мальчишку.

— Леди, а как же я так пойду? — Мэри расстроенно показала свои руки, красные и испачканные в чём-то чёрном и жирном, и запачканное, похоже, что в том же самом платье.

— Ничего, Мэри, эту грязь легко смыть, главное, что ты осталась мне верной, — произнесла я, и спросила: — поедешь со мной в Северным горы?

Мэри просила, став ещё симпатичнее, и радостно кивнула.

И я сказала:

— Тогда пошли, найдём во что тебе переодеться и займёмся сборами.

Я очень надеялась, что Мэри поможет мне найти всех остальных, кто не продался за тёплое местечко. Хотя я не осуждала этих людей. Каждый думает о собственном выживании. И явно место рядом с семнадцатилетней графиней без графства в неизвестных Северных горах выглядит куда менее безопасным, чем привычный замок в центральной части страны.

В выделенную мне комнату мы с Мэри дошли без проблем. Я не знаю, но каким-то немыслимым образом я запомнила дорогу.

— Леди, — расстроено сказала Мэри, оглядывая комнату, — Вы живёте здесь?

Я кивнула.

— Но это же ужасно, — воскликнула Мэри, — а как же ваши покои, там же все эти прекрасные ковры, которые Вы привезли в качестве вашего приданного, красивые вазы и даже лампы, на которые приезжали любоваться даже из других замков.

И мне тоже стало интересно, как это так, «моё приданное», ковры, лампы и вазы, кто-то уже присвоил. Видимо, новая леди Эссекс не ожидала, что я выживу, и поторопилась всё забрать. Возможно, именно поэтому она стала торопить мой отъезд, чтобы несчастная бывшая леди Эссекс с голой…, скажем так, с пустыми руками и чистой совестью, покинула замок.

Вот же… мародёры.

Глядя на моё возмущённое лицо, Мэри произнесла:

— Леди Маргарет, у мейстера Умло должна храниться опись всего, что входило в ваше приданное. Вам обязательно надо с ним поговорить.

— Давай, Мэри, — произнесла я, — сначала ты вымоешься, потом мы тебя переоденем и пойдём вместе искать мейстера.

Потом я сообразила, что нужно, чтобы кто-то принёс воды, и беспомощно обернулась на дверь.

— Только надо принести воды, — сказала скорее даже для себя.