Нужно привыкать жить на виду — если преподаватели узнают, что я предпочел развлечения учебе, могут чисто из принципа меня «срезать».

То ли многоуважаемый президент Цинхуа что-то напутал, то ли кому-то пришла в голову великолепная идея интегрировать в выданные мне многоуважаемым Чэнем Цзинином листочки простенький тест на интеллект, но при пристальном их изучении обнаружилось следующее: экзамены и зачеты растянутся аж на три дня. Время и аудитории сдачи предметов были разбросаны по всем страничкам без указания дат, но регулярно пересекались. Разорваться я не могу, а еще здесь предусмотрены мои любимые спортивные тренировки.

Почесав в затылке, я решил не плодить сущности и не выставлять себя способным разобраться со всеми на планете бумажками в одиночку, и отправил фотографии листочков тренеру Ло с просьбой помочь разобраться. Хоть так пусть зарплату отрабатывает!

Полученный ответ вверг меня в легкое уныние — придется потратить на сессию не один, а целых четыре дня. Времени уйдет больше, но надо отдать должное большим дядькам — так подготовиться мне вообще никакого труда не составит: около сорока минут подготовки на каждый предмет. Чуть сложнее с тестами — там по десятку вопросов, но я что, не зазубрю где какая галочка? И это все при том, что вопросы еще проще, чем на Гао Као, то есть — могу сдать всё на отлично хоть сейчас.

Что ж, если у нас имитация сессии, значит нужно проявить понимание и сымитировать подготовку к ней! В ближайшие дни все свободное время буду сидеть в комнате, отмахиваясь от внешних раздражителей. И даже активности в социальных сетях по минимуму: нельзя подставлять уважаемых людей и давать кому-то повод усомниться в том, что я готовился плохо и мне нормальные оценки «натянули». Приятно быть понимающим и осмотрительным — будь я нормальным подростком, я бы уже смотрел на всех как на то самое и считал, что мне море по колено. На этом бы я однажды и погорел, получив очень болезненный урок и — как вариант — был бы низвергнут социумом на самое дно.

Пацан сказал — пацан сделал: остаток вечера я добросовестно зазубривал содержимое листочков. С ними же, на случай если за мной наблюдают, я сходил на оснащенную камерами кухню, чтобы заправить риса в рисоварку и заварить чайку. Ин Нуэ невольно подыграла — словно почуяв мое присутствие в месте общего пользования, она под предлогом подхода к холодильнику попыталась предложить мне занятие поинтереснее, чем подготовка к экзаменам, и конечно же была изгнана в свою комнату.

Шесть утра — ранний подъем мне привычен. Короткая зарядка, быстрый завтрак копченой свининкой из родного дома под «закаточку» из маринованных овощей. Надев отглаженную вчера вечером университетскую форму, я отправился на сдачу иностранного — в моем случае русского — языка.

На выходе из общежития меня встретил Фэй Го.

— На кампусе же безопасно, можете заниматься своими делами, — попробовал я его сплавить.

— Я бы с радостью, но мой трудовой договор составлял не ты, — развел он руками.

— Жаль, — вздохнул я.

— Жаль, — вздохнул он в ответ. — Тогда я бы предавался безделию в свое удовольствие.

— Может оформим вам больничный? — предложил я.

— Давай лучше в машину, нельзя опаздывать на экзамены, — направился он к «Хавалю».

Ладно, там хотя бы кондиционер есть — шесть утра, а солнце жарит как надо: уже двадцать восемь градусов, и дальше будет только хуже.

— Хорошо подготовился? — спросил телохранитель.

Если избавиться одним лишь желанием от него не выйдет, придется проникнуться конфуцианским смирением, оно же: расслабиться и получать удовольствие. Здесь даже «бунт» по типу побега из лагеря не поможет — я же важный, а значит меня так или иначе будут беречь. Настою на увольнении Фэй Го — мне приставят кого-то другого, и вообще не факт, что он будет для меня приятнее. Этот-то почти родственник: я с его женой давненько в теннис играю, привык.

В учебном конкурсе, около аудитории номер 303, я столкнулся со старым добрым Ли.

— У тебя тоже экзамены досрочно?

— Ага! — подтвердил он. — Мне же с тобой по турнирам ездить.

— Тогда постараемся вместе как следует! — протянул я ему руку.

— Угу! — пожал он и усмехнулся. — Постараемся как следует ответить на самый легкий вариант из всех возможных.

Я хохотнул, оценив иронию, и мы с ним отправились в аудиторию.

Столов много, но все они свободны. Препод — один, старенький, лысый и в очках. Поприветствовал нас на русском языке. Почти даже без акцента, как и ожидалось от прославленного на весь мир университета! Экзамен — письменный, состоит из двух частей: блока «общеязыкового» и блока «специального» — в нем надлежит переводить туда-обратно спортивные термины.

Имитация имитацией, но в паре мест я вполне мог бы споткнуться, если бы не зазубрил так предусмотрительно выданные мне ответы. Ли тоже не испытал никаких затруднений. Преподаватель, что вызвало у меня умиление, даже сыграл в «поддавки», причем так, что и полнейший кретин бы понял:

— Что-то камеры в аудитории с самого утра не работают. Непорядок — пойду узнаю в чем дело, вернусь через двадцать минут.

И, очень так заговорщицки подмигнув, он свалил на оговоренное время. Здесь даже параноить на тему «неработающих камер» не стану: он реально дал нам возможность спокойно списать. Какая хорошая сессия! Вот бы на Гао Као так!