— Готов?

Меня усадили в кресло, подключили все датчики, за моей спиной встал Мессиэль, а передо мной Госу. Телекинезом он удержал алмаз перед моей рукой, чтобы я мог коснуться его пальцем, но не пострадать в случае взрыва.

— Готов, — кивнул я.

«Кот» положил руку мне на плечо и в следующий момент время вокруг замедлилось, а я начал ощущать нечто инородное внутри себя. Меня уже учили управлять внутренней энергией, но это было нечто совершенно иное, хотя, опять же, сложно объяснить словами подобные ощущения. Зато я точно понимал, что моя душа буквально отказывается выпускать душу баньши, вгрызаясь в неё невидимыми зубами. Это был всепоглощающий голод, справиться с которым оказалось очень непросто, хоть я и понимал, что боролся с собственной душой.

Это было похоже на попытку отобрать шмат сочного мяса у очень голодного тигра, и он в итоге выиграл.

— Нет, — устало выдохнул Мессиэль, на кошачьей мордочке которого даже выступил пот. — Ничего не получится. Давайте как раньше, воспользуемся яйцом падальщика.

Дело в том, что мы уже тестировали другие драгоценные камни именно таким образом — я впитывал фрагмент души запечатанного в контейнере яйца падальщика, и тут же выпускал его в тестируемый материал. Видимо, до тех пор, пока «пища» не попала в дань-тянь, или как там его, моя душа расставалась с ней гораздо легче.

Семёнов привёз стойку с контейнером, на который я положил руку и уже привычно втянул в себя крупицу души. Это-то я и сам делать немного навострился. А потом очень осторожно начал переносить её другой рукой в алмаз.

— Вроде получается, — обрадовано воскликнул Шики, когда процесс завершился, и в этот момент алмаз со звоном разлетелся на кусочки. Благодаря Госу они зависли в воздухе прямо над моей кистью, а затем плавно перенеслись на специально подготовленную подставку.

— Печаль, — прокомментировал Семёнов. — А я говорил, что не важно, какой камень использовать, это неудачная идея.

— Но во всех легендах души прячут именно в кристаллы! — обижено воскликнул тануки.

— Знаешь, у меня есть одна идея, как можно хранить душевную энергию, — проговорил профессор, глядя на Шики с лёгким превосходством. — Я уже пару дней работал над этим вопросом с точки зрения науки, и завтра покажу, что у меня получилось.

— Пфф, — фыркнул тануки. — Ну-ну. Думаешь, у меня не получилось, а у тебя получится? Посмотрим.

На самом деле они так собачились далеко не первый день. Семёнов ко всему подходил сугубо с научной точки зрения, и если что-то нельзя было измерить, то он искренне считал, что просто не подобрал нужную частоту. А Шики, как и все ёкаи, предпочитал доверяться ощущениям, и к технике относился довольно прохладно, если это не касалось телевизора или планшета. Эти продукты цивилизации очаровали всех, даже Садако, которая теперь постоянно лазила по сайтам одежды, разглядывая шляпки и платья. Ещё её впечатлили модельные показы и шоу, связанные с красотой, и теперь они с Мако только и мечтали, что попасть в настоящий торговый центр. Хотя, даже это желание до сих пор не заставило их полностью мне довериться и раскрыть души, чтобы нанести защитные руны.

Проведя ещё немного времени с ёкаями, я поднялся в столовую, сытно пообедал, передохнул, и отправился в спортивный зал. Никаких экзотических тренировок, самые обычные тренажёры и беговая дорожка, мне пока и этой нагрузки хватало с головой, чтобы потом добираться до комнаты ползком. А здесь меня уже ожидала Катя, буквально подпрыгивая, точнее, взлетая в воздух от нетерпения.

— Ну как там в школе?! — возбуждённо спросила девушка-призрак в строгом брючном костюмчике и с круглыми очками на носу.

— А ты не видела? — полюбопытствовал я, устало рухнув на кровать. — Не смогла взломать камеры?

— Они есть далеко не везде, — надулась Катя. — К тому же, не передают звук. Как будто мы не в двадцать первом веке живём.

С тех пор, как мы предоставили нашему домашнему призраку доступ к компьютеру, она постоянно занималась поисками информации для меня. И, по возможности, старалась следить за мной, когда я был вне особняка, просто на всякий случай. Слишком часто с момента появления в этом мире меня похищали.

— Думаю, это ограничение намеренное, не всем понравится, что за их детьми подслушивают, — заметил я. — Наверняка и в раздевалках камер нет, это нормально.

— Подумаешь, — обижено фыркнула девушка, подтвердив моё предположение. — Чего я там не видела. Вот если бы я могла прогулять по школе лично…

— В школе скучно, — заверил я призрака. — Староват я для этого, знаешь ли.

Катя прыснула.

— Староват он. Тебе было-то всего тридцать с мелочью в прошлой жизни. Я вот гораздо старше, но пошла бы в школу с удовольствием, — она тяжело вздохнула, — будь у меня такая возможность…

Сжалившись над призраком, я подробно рассказал ей о том, как прошёл день в школе, насколько я его запомнил. Меня-то больше интересовало убийство и баньши, поэтому знакомство с одноклассниками прошло как-то мимо меня, я даже никого толком не запомнил кроме двух подруг Ады и Раи, и неприятного безымянного парнишки, пытавшегося отобрать мою тетрадь.

— З — зависть, — пробормотала Катя. — Чувство досады, раздражения вызванное превосходством, благополучием другого.

Начав больше общаться с нашей девушкой-призраком, я заметил её привычку периодически переходить на такие вот сноски, причём делала она это совершенно незаметно для самой себя, словно это был такой синдром словарного Туретта.