— Я сполна отплатил вам? — спросил Мехмед, что тяжело говорил, с одним глазом и дрожащими руками в стальных перчатках и стальной короне. — Прощайте проходчики. Когда-нибудь я вновь вас увижу, а теперь прощайте.

И он пропал, словно его и не было, а стол распался пеплом.

— Пора? — спросила Ария, на что Махшуд лишь ухмыльнулся, играя татуировкой на руке.

— Если никто не хочет вонзить мне в спину нож, — проговорил Махшуд, а Ария толкнула его к стене.

— Пошли уже, — проговорил я, смотря за всеми и двигаясь к тому месту, куда вела нас Ария.

— Нет, серьезно, никто не хочет моих печатей? — завопил Махшуд. — Хария, ну хоть ты скажи им!

— Двигайте уже, ваше величество, своей великой задницей, — усмехнулась целительница, и вдруг в её руке возник черный посох. Мы все замерли, смотря на неё, на что она печально улыбнулась. — Я выйду отсюда. Мне не нужны ваши печати и свои печати я не отдам, а посох мне в этом поможет. Думаю, подарок этого существа в том, чтобы никто из нас не знал, что получили другие члены отряда, и убрал искушение. Вот что может твоя ухмылка с клыками? Ты ведь знаешь, колдун, восхваляющий Калибана?

— Знаю, — усмехнулся Махшуд. — Но не скажу. Ария, давай уже быстрее, где эта гребаная печать?

— Она тут, — указала Ария на землю и вытянула руку в мою сторону. — Рык, нож.

Я потянулся к своим ножам за спиной, что были закреплены в ножнах на моем поясе. И увидел, как все напряглись.

— В руку, рукоятью, — уточнила Ария. — Не вонзи его нечаянно мне в голову. И успокойтесь уже, ни я, ни он не собираемся вас убивать.

— Угу, — отдал я нож, после чего Ария порезала ладонь и коснулась земли, которая в одно мгновение покрылась красными линиями, от которых пошло тепло.

— Сейчас или никогда, — напряжённо проговорила Ария, замерев на месте, но ничего так и не произошло, ни один из нас даже не дернулся, хотя сейчас лучший момент для убийства Арии как проходчика. — Значит никто?

— Никто, — хором ответили мы в унисон,

— Отряд, к бою! — в последний раз произнесла Ария свою последнию команду как командир отряда, что не была пустыми словами. Новый портал мог перенести нас в отнюдь не безопасное место.

Внезапно под нами разверзлась земля, и мы упали в кроваво-красный портал, после чего тьма окутала нас. Удар ногами о что-то твердое, шум в ушах, упреждающий удар пока я ничего не видел и наступила тишина. Каждый из нас ждал.

— Жизнь в пяти шагах, — шепнула Ария. Мои глаза уже начали привыкать к свету, и вот я увидел, что перед нами стоит старик в халате, а у его ног сидит огромная, черная кошка. Глава города еле стоял на ногах у небольшого стула.

— Вы справились! — рухнул на стул старик, и прикрыл руками лицо, его голос дрожал. — Вы последние, в башне больше нет людей.

— Сколько нас не было? — спросил я, убирая нож за спиной.

— Тридцать дней, из них первые десять дней вас ждали, — проговорил старик.

— Кто ждал? — спросила Ария.

— Они на площади, сами увидите, — встал со стула старик.– Следуйте за мной, члены совета.

Старик подошел к каждому из нас и вручил по кольцу с голубым камнем. Когда я надел кольцо камень на нем моментально почернел, а затем вновь стал голубым, однако у остальных камень на кольце приобретал свои цвета. У Арии красный, у Сиры белый, у Махшуда, почернев, вообще не изменил цвета, да так и остался черным, а у Харии камень позеленел. Глава города повел нас по коридорам нулевого этажа и тихо рассказывал нам о том, что произойдет после того как мы выйдем на площадь. Сейчас закат, а ночью он придет к нам, чтобы нанести татуировки количества этажей. Такова традиция, и если мы захотим, эта татуировка станет невидимой для чужого глаза, кроме разве что видящих, которых можно по пальцам пересчитать. Хотя подобное мало кому нужно, ведь татуировка это не просто какое-то число, это сила, с которой стоит считаться. Также говорил старик и об Арии, она подтвердила желание стать главой города, что теперь сделать было легче простого. Она последний выживший проходчик, и единственный, что претендует на эту должность, ведь старику хочется уже уйти в мир иной, но при этом он хочет все же успеть передать свой пост, как того требует традиция.

Огромные каменные ворота со скрипом открывались перед нами и яркий свет бил нам в глаза и безумно слепил, не давая толком рассмотреть что творится снаружи. Огромная площадь была заполнена людьми, что разом зашумели, закричали, увидев, что открываются ворота, которые были заперты целый месяц.

— Идут! Башня пройдена! Где Харон, кто там, Саиди?! Кто вышел!? — возбужденно кричали люди, и чем шире раскрывались ворота и показывали лишь нас, толпа срывалась то в плач, то в проклятия.– Эта сука жива, Зверь жив! Где мой сын, где отец! Где мой брат! Отвечайте!Твари!

Но вот эти крики, полные боли, постепенно стихли, и до наших ушей донеслись совсем иные слова. Когда глаза привыкли к свету мой отряд сделал шаг вперед. Лишь небольшую часть площади занимали местные жители, вокруг же, насколько хватало глаз, стояли воины в блестящих доспехах, и было их многие тысячи.

— Хра-а-а! — в едином порыве проревело войско. От них отделился мужчина с флагом на копье, что побежал прямо на нас, но на полпути словно споткнулся и пал на колено.

— Мы дождались вас, господин! — прокричал воин, стоя на колене и не поднимая глаз. — Как только колдуны сказали, что вы ждете нас, мы стеклись, словно ручьи в одну реку и прибыли выполнить любой ваш приказ. Мы пришли, чтобы смыть кровью свой позор!