У одной очень недурной зарубежной фэнтези - "Тени Ворона" (автор Патриция Бриггз) - тяжелая судьба. Мало того, что перевели ее чудовищно и не отредактировали никак. Переводчики с полным безразличием отнеслись и к именам персонажей. Наиболее вопиющим примером может служить магический орден Большого Баклана. Понятно, что имеется в виду такая здоровенная морская птица. (Маги этого ордена занимаются погодой, в основном бурями). Что стоило написать "буревестник"? Ничего не стоило, но ведь мозг надо напрягать, а мозг не казенный. Поэтому мы получаем на выходе "баклана". Со всем комплексом нежелательных ассоциаций, которые неизбежно возникают у русскоязычного читателя.

Да, образованный человек, конечно, знает, что имя "Харитина" - от "Хариты", грациозной, изящной и обаятельной. Но тот ребенок, который сразу закричит "харя, харя!" и высунет язык, - всегда неподалеку. Мы люди интеллигентные, мы боремся с этим невоспитанным внутренним ребенком. Однако когда я читаю фэнтези - а читаю я для того, чтобы отдохнуть, - мне совершенно не хочется ни с кем в себе бороться. Мне хочется просто читать.

Купание красного Конана

14:46 / 07.06.2016

Нынешнему человеку не дано в точности воспроизвести психологию человека средневекового. Можно и не пытаться. Тем паче затруднено для нас проникновение в ум, честь и совесть человека фэнтезийного. Любая попытка осмыслить на рациональном уровне - что чувствует наш современник, встретившись с драконом (полуэльфом, драконидом и т.п.) в реале, - наталкивается на барьер. Ибо представить себя в разведке мы еще в состоянии (такое, в общем-то, случиться может, не со мной, так с тем парнем), но по-настоящему вообразить свое общение с магическим существом... нет. И ролевые игры не помогут. Во всех книжках при изображении этого момента присутствует большое допущение - как в отношении психологизма, так и в отношении самих магических существ, которые мысленно сопоставляются с кошками, собаками и лошадьми (изредка это помесь крысы с одним хорошим приятелем автора). Мы познаем неизвестное через известное, и в литературе этот принцип тоже действует.

Фэнтезист вынужден бывает признать, что его персонаж - это, по большому счету, переодетый в причудливые одежды и перемещенный в причудливый мир он сам. Операции по перемене пола, веса и возраста значения не имеют. Начинка черепа все та же.

Некоторые авторы маскируют это обстоятельство более умело, и читатель почти совершенно верит в их замысловатую и прекрасную ложь. Даже соглашается закрывать глаза на явные натяжки, особенно в части мотивации. Другие же авторы с задачей справляются куда хуже, с вот с ними в поддавки играть не хочется, наоборот, их хочется уличать, уличать и уличать!

Каков же внешний критерий подобной неудачи? По какому признаку мы определяем: все, надоели офис-менеджеры в доспехах и с героическим выражением лица! НЕ ВЕРЮ!

Предлагаю критерий "гигиенической озабоченности".

Встречались ли вам в фэнтезийных текстах персонажи, которые путешествуют не от подвига к подвигу, а от ванны к ванне? Герои, которые все время озабочены там, чтобы смыть с себя грязь, пот, слезы, сопли и проч.? Нет, я понимаю, мыться надо. Но все эти банно-прачечные похождения - подробно описанные поиски подходящей бадьи, горячей воды, наслаждение при погружении в горячую воду (налитую в подходящую бадью)... Можно присовокупить служанку, которая потрет спинку...

Возможно даже, что истинный герой тоже моется. Но он (будучи также истинным джентльменом) об этом не рассказывает.

Взять Героя Номер Один - Конана! Если этот мужчина и посещает бани, то исключительно с развратными целями.

Валерия: между Ревеккой и Ровеной

14:04 / 07.06.2016

Никогда я не могла простить доблестному рыцарю Айвенго его выбор невесты. Предпочесть отважной, с благородной душой Ревекке - пассивную блондинку Ровену? Как он мог!..

Позднее мне объясняли: "Айвенго" - книга для мальчиков. А в книге для мальчиков идеальная героиня не может быть субъектом. Она может быть только объектом: кем-то, кем любуются, за кого сражаются, кого защищают и завоевывают. Поэтому спасать Айвенго будет Ревекка, но счастье с ним обретет Ровена.

Не Вальтер Скотт придумал эту схему, не он первым предложил маркировать героиню положительную темными волосами, а идеальную - золотистыми; просто в "Айвенго" картинка представлена наиболее наглядным для меня образом.

Конечно, можно вспомнить блондинку - миледи, которая ведет себя более чем активно. Но миледи не является героиней в полном смысле слова. Ее позиция в романе - мужская, равно как и позиция, скажем, Екатерины Медичи. Миледи, по большому счету, не героиня, а герой.

Наследие классического романа в нетронутом виде перешло в оперетту, где у "брюнетки" всегда какие-то проблемы, а у "блондинки" никаких проблем не возникает. Что касается фэнтези, которая также претендует на свою долю наследства, то она решительно бросила вызов традиции.