— Ознакомишься по дороге. Не забудь книгу и самописное перо.

В наш диалог нежданно ворвался третий участник, гулко проурчав из глубин одолженной мистером Локом рубашки. Я немного смутился, но этого собеседника проигнорировать было выше моих сил.

— А позавтракать я успею?

— Нет. — отрезал начальник, но, оценив мою несчастную физиономию и горящие голодным блеском глаза, сжалился: — Прихвати на кухне булку с корицей, перекусишь в экипаже.

Я просиял и бросился к лифту.

— И еще, — Голос начальника настиг меня у самой двери. — отчет начинай со слов: "Предоставленные в мое распоряжение документы гласят". Все переписывать не надо, но основные моменты и свои мысли по этому поводу укажи обязательно. Это сильно упростит дальнейшую работу.

— Хорошо, мистер Лок.

— Зови меня Август. И удачи тебе. Не опаздывай на ужин.

Глава 3

Булка оказалась вкусной, а повозка медленной, и спустя десять минут я вовсю зачитывался документами, как мальчишка приключенческим романом. Ух! Ну и здание мне досталось в качестве первого задания! Впечатленный богатой историей дома, я нетерпеливо открыл пустую книгу и вывел неровным, прыгающим на камнях мостовой почерком: "Предоставленные в мое распоряжение документы гласят…"

Джозеф Инк основал поместье, а вместе с ним и сам род, в трехсот пятидесятом году эры Зеленых лун. Более ранняя история семьи никому не известна, но даже эти двести сорок лет — вполне почтенный возраст для родового имения. Интересно, из чего оно сделано? Ага, вот. Выполнен из лиарных глыб, дважды достраивался. Где ж они откопали столько лиара? Гномы его не только не продают, они за этот ценный магический минерал готовы горы свернуть, причем буквально. И, что характерно, сворачивают! Тратят на его добычу добрую половину от всего золота, полученного за оружие и камни, никуда не экспортируют, ничего из него не строят и непонятно, где хранят. Странно, никогда не задумывался, зачем им такие залежи лиара. Неужели решили возродить древних драконов? Да нет, зачем бы им… Впрочем, я отвлекся.

Я дал себе мысленную затрещину, подозревая, что настолько сторонние рассуждения и умозаключения вряд ли понравятся мистеру Локу. Разве что наконец убедят аристократа в моей полной непригодности на должность помощника. Встряхнувшись и пробубнив короткое заклинание сосредоточенности, я вернулся к прерванной работе.

После смерти первого хозяина, дом унаследовала Лоретта Инк, чей брак с орком из северных земель, по слухам, стал причиной переполоха на Цветистом кладбище. Якобы недовольный выбором дочери призрак, повадился еженощно взлетать над могилой, издавая душераздирающий вой попеременно с грубой площадной бранью, чем довел юного сторожа до хронической икоты. Однако глас мертвеца не поколебал влюбленного сердца, и спустя пару лет наследница распорядилась возвести круглую башню со смотровой площадкой, чтобы иноземный супруг мог тосковать по родине наиболее поэтично, то есть глядя на сердитое буйство Северного моря. Тогда же особняк Инк переименовали в уже известный нам Инкорке.

Следующие изменения в архитектуру внес уже внук Лоретты, Армхаус. Это был человек с надломленной душой и нездоровой психикой. Именно благодаря его параноидальным наклонностям вокруг особняка появился пламенный ров с кошанскими саламандрами. А подъемный мост и высокая каменная стена, возведенная на месте некогда прекрасного сада, окончательно превратили родовое гнездо в неприступную крепость.

Супруга и дети были вынуждены подчиняться строгому распорядку, а на случай непредвиденных графиком перемещений по дому, дабы не испугать немолодеющего отца и не довести тем самым до сердечного приступа, носили браслеты с колокольчиками. Как признался однажды трактирщику их семейный врач, перезвон напоминал похоронные колокола, делая и без того гнетущую атмосферу и вовсе невыносимой. Помимо прислуги, всё время проживающей в Инкорке, лекарь на протяжении долгих лет оставался единственным гостем в поместье.

Но несмотря на все безумные предосторожности, включающие дегустаторов еды, ведуна сновидений и охранителя уборных, смерть настигла потомка семьи Инк. И история эта, на мой скромный взгляд, достойна войти в Книгу притчей, как ярчайший пример неспособности паранойи уберечь человека от его судьбы.

Во время тихого семейного завтрака, хозяин замка, всегда самолично чистивший ягоды, отвлекся на грохот бури за окном, рука его дернулась и в чашу упала одна вишенка с косточкой. Всего одна. Но этого оказалось достаточно, чтобы увлеченный светской беседой Армхаус подавился и почти мгновенно задохнулся.

Жена безумца, единственная свидетельница случившегося (слуги, разумеется, не в счет), утверждала, что все произошло слишком быстро и неожиданно. Но если говорить от сердца, не думаю, что она и в самом деле пыталась спасти супруга. Двадцать пять лет под гнетом умалишенного деспота мало в ком развивают стремление продлить ему жизнь. Но даже если я прав, никаких упоминаний о расследовании в документах нет.

Следующие несколько поколений существенных изменений в архитектуру особняка не внесли. Жили замкнуто, практически не давая поводов для пересудов. А позже и вовсе разъехались, оставив особняк на растерзание времени. Тридцать лет назад последний из рода, Рошмир Инк, с детства росший на островах Лавра, впервые посетил Инкорке и был шокирован его мрачностью. Юный наследник тут же распорядился разобрать стену и засыпать ров. “Такое красивое здание должно стать изюминкой города, а не пугать окружающих огненными ящерицами и множеством узких бойниц!” — считал он. Соседи очень обрадовались его решению: одно дело, когда у тебя за окнами возвышается архитектурный шедевр, привлекая внимание и скрашивая однообразный пейзаж, и совсем другое — параноидальная крепость с опасными тварями.

Твари оказались неприятно живучими, поэтому почти без потерь пережили несколько поколений и наплодили собратьев, которые расползались по округе по три-четыре в год. Не так много, чтобы вмешались Хранители Путей, но вполне достаточно, чтобы жители ближайших домов вздрагивали по ночам от каждого промелькнувшего в окне огонька. С саламандрами в итоге разобрался Младший пастырь Пути Мертвых, отказавшись от весьма внушительного гонорара. То ли страдал тяжелой формой альтруизма, то ли попросил взамен что-то более ценное, чем банальное золото. Даже предполагать не берусь. Мертвоходцы — странный народ.