– - Погоди, но у тебя же были приятели, с которыми ты обсуждал, в том числе, и мой моральный облик.

– - Были коллеги. Ну, подросшую дочь я уже одну дома оставлять мог, но только я уже был не в том возрасте, чтобы заводить себе друзей. Это надо между двадцатью и тридцатью делать, а я с ребёнком сидел. Впрочем, что мне жаловаться. Я вижу, как тебя огорчает, что на тебя напраслину возводили?

– - Дело не в моих огорчениях. Я знаю, что мне моя изгаженная репутация ещё аукнется. Да и жаль мне беднягу Саири, принявшего смерть за меня. Ведь какую страшную смерть принял. И охрану жаль.

– - Мне казалось, что в твоей службе жалость ни к чему. И жалостливых на стадии отбора отбраковывают.

– - И потому тебе казалось естественным представлять себе меня безжалостным изувером?

– - Ну... да. Ведь всякие там дружба и любовь должны сильно мешать быть хладнокровным.

– - Могут помешать, не спорю. Но человек с убитой человечностью на нашу работу и вовсе не пригоден. Чтобы дело разгадать, мы должны людей уметь понимать. Убивший в себе жалость убивает и понимание. В нашем деле важно быть чутким, это ещё 100 лет назад понимали.

Целебный Бальзам молчал, осмысляя сказанное.

Инти оставил его и направился в хижину, где, похоже, опять начали ссориться. Дежурный Коралл чистил картошку, а Морской Огурец делал ему какие-то замечания на тему того, что её надо чистить лучше, резать мельче, и т.д. Может, они были и не бессмысленны, но по лицу Коралла было видно, что советчик его до крайности раздражает, и только нежелание ссоры заставляло его сдерживаться. При этом остальные мужчины тоже ссорились вокруг какой-то игры. Уайна не было, он вообще предпочитал держаться в стороне от чиморцев.

– - Вижу, ребята, что вам отдых не впрок, ссориться начинаете, так что давайте сегодня после обеда собрание проведём на тему дальнейших планов. Участвуют все, моего больного друга мы в зал переведём.

– - Собрание -- это хорошо, -- неожиданно согласился Ворон.
– - А женщин и детей мы на время собрания куда денем? Может, пусть посидят в бане и не мешают мужчинам обсуждать серьёзные дела?

– - Нет, женщины тоже должны участвовать, -- сказал Инти.
– - Ведь дело касается всех. Или мы должны, по-твоему, решать их судьбу за них?

– - А Утеша с Пчёлкой?

– - Утеша уже взрослая, только выглядит десятилетней. И тайны хранить умеет. Что до Пчёлки, то она едва ли много из наших разговоров поймёт.

Ворон в ответ глянул неодобрительно, но промолчал.

– - А имя ты своё скажешь?
– - спросил Морской Огурец.
– - Ты ведь точно не Саири, по списку проверили.

– - Скажу. И много чего другого скажу.

– - Это хорошо, а то надоел туман неопределённости.

– - Только вы сами для себя решите, куда нам дальше ехать, в Тумбес или в Кито. Решение будет зависеть от всех вас.

И разговоры в зале тут же перешли на это. Инти удовлетворённо отметил, что ссоры сразу прекратились. Мелочи всегда отходят на задний план, когда впереди важные дела.

В конюшне он встретил Уайна, который, сделав работу конюха, что-то записывал на листочке.

– - Считаю, сколько у нас имущества и как его можно разделить в случае чего, -- объяснил он.

– - Думаешь, мы перессоримся?
– - спросил Инти.

– - Даже если и нет, всё равно может возникнуть необходимость разъехаться в разные стороны. Кому в Тумбес, кому в Кито.

– - А ты сам как решил?

– - Поеду туда, где я буду нужнее.

– - Вот это ответ настоящего воина. Но всё решим сегодня на собрании после обеда. И ты, и Заря должны там быть. Дети ваши нам не помешают.

– - Не боишься, что Пчёлка или Томасик не вовремя раскапризничаются?

– - Скорее уж раскапризничается Ворон. Уайн, я, конечно, надеюсь, что дело обойдётся без потасовки, но в случае чего будь начеку.

После обеда и необходимых приготовлений Инти открыл собрание.

– - Итак, братья и сёстры мои, настало время нам решить, что делать дальше. Все вы знаете, что наш правитель свергнут и в столице хозяйничают враги. Причём их положение настолько прочно, что у них хватает возможностей для вылазок в окрестности и запугивании населения, так что ни о каком сопротивлении оно не помышляет, и развернуть партизанскую борьбу сейчас не удастся. Парой месяцев позже может быть... но эту пару месяцев мы по-любому тут не протянем. Братья мои, для себя я уже всё решил -- я инка и буду бороться за свою Родину до последнего вздоха. В Газете с ненавистью пишут о Зрелом Плоде и называют его вторым Руминьями. Из текста не очень понятно, организует ли он только оборону или подумывает о наступлении, но ясно, что шайке узурпаторов он не покорился. Но это значит, что силы, настроенные на борьбу с чужеземцами, будут стекаться в Кито, то я думаю вернуться туда, чтобы потом вернуться под Куско уже с армией. Как бы то ни было, для себя я выбрал борьбу, а вы? Я понимаю вашу тоску по дому и родным в Чиморе, и теперь, когда государство рухнуло, и награды за эту службу не будет, иные хотели бы выбрать жизнь простых обывателей. Конечно, тех, кто на это настроен, я спокойно отпущу домой в Чимор и не буду предъявлять претензий. Но от тех, кто останется, буду требовать по полной. Сам же я планирую отправиться в Кито, где пока сохранилась законная власть и есть шанс организовать сопротивление узурпаторам.