– - Вроде нет, потом встанет. Нет, не в этом дело...

– - Ты хочешь сказать, что Утрата поступила... не по-людски, бросив его?

– - Ну, тогда она вряд ли могла его спасти. Нет, что убежала, спасаясь от насилия, я обвинить не могу. Я бы и сам предпочёл, чтобы моя жена в такой ситуации сбежала, чем была бы обесчещена, возможно и насмерть замучена. Дело не совсем в этом...
– - Уайн говорил это, опустив взгляд вниз и ковыряя землю носком сандалии.
– - Мне кажется, что она вообще к своему мужу равнодушна, никогда о нём не говорила, всё больше о себе думала. Во всяком случае, так думает Заря.

– - То есть, думаешь, что она мужа не любит? Но ведь выдавали-то её замуж добровольно.

– - Не знаю. Да, на неё не давили. Но кажется мне, что она... по жизни больше всего собой озабочена.

– - Привыкла, что всё вокруг неё для неё? Потому что единственное дитя у своего отца? Потому что все вокруг жалели сироту?

– - Да, Инти. Хотя Заря тоже единственной выросла. Но ведь не так на себе зациклена, как её мать, например. Не знаю, от чего это зависит.

– - Я свою старшую дочь тоже излишне избаловал, -- вставил до того молчавший Асеро, -- ведь она же недоношенной родилась, было страшно, что вообще не выживет. Инти, и ты знаешь теперь, во что это вылилось!

– - Думаю, что её больше избаловала собственная красота, -- грустно сказал Инти, -- привыкла, что вокруг много поклонников, из которых можно выбирать. Потому и не ценила каждого по отдельности. Хотелось ей чего-то необыкновенного! Впрочем, теперь это всё не важно. Ладно, Уайн, что ты думаешь делать?

– - Думаю сообщить об этом Утрате и посмотреть, как она отреагирует. Если изъявит желание отправиться выхаживать мужа -- тогда ей можно доверять. Но если не изъявит... Тогда как быть?

– - Понимаю твои опасения, но выбор у нас не велик, -- сказал Инти.
– - Испытать ты её, конечно, можешь, но всё равно придётся рискнуть и открыться. Что, мол, живут тут такие. Но мы не можем допустить, чтобы селения затонули. Кстати, ты ничего не узнал о проповеднике, которого упоминали Хорхе и Педро?

– - Узнал немногое. Формально этот тип с красивым лицом и красивым голосом объявляет себя вне политики, и это позволяет ему избегать многих вопросов, но, в общем-то, понятно, что он против инков, мешавших проповедям. Напрямую Хорхе и Педро в селение не являлись, во всяком случае, мои родители их не видели, но связаны были явно. Кстати, нам ещё повезло, что Хорхе и Педро не узнали в лицо Асеро. Но ведь кто-то из пришедших узнать может...

– - Вот это и в самом деле проблема...
– - сказал Инти.

– - Инти, если я поеду с Вороном в Счастье, то вопрос не стоит.

– - А если тебя там узнают в лицо?

– - Тут меня могут выдать дочери. Или Тучка. Что взять с малышек. Твои дочери тут, конечно, осторожнее. А там чисто по лицу меня едва ли узнают. Разве я похож на себя прежнего? Народ привык, что я являюсь перед ним во всем блеске, что золото сверкает у меня на груди, запястьях, и в ушах, а теперь я... я очень жалко выгляжу на самом деле. Уши оборваны... впрочем, их можно под капюшон. Ну и в остальном вид у меня далеко не такой, к какому они привыкли

– - Ну-ну, Манко тоже на цепи посидел. И в жизни это выглядело ещё ужаснее, чем в известной пьесе. Да и потом ему не сладко пришлось под властью Эрнандо Писарро. Но ведь когда его освободили из плена, в нём немедленно признали Первого Инку без всяких вопросов!

– - Времена изменились, Инти. Теперь у нас меньше верят в богов, и потому от бога требуют, не знаю как объяснить... большей божественности, что ли?
– - Асеро усмехнулся.
– - Ведь мне же очевидно, что я твоих людей своей персоной сильно разочаровал.

– - Ну как сказать, а что они ждали, собственно? Что у тебя знаки божественного достоинства к телу приросли? Что ты не можешь быть больным и слабым?

– - Не знаю, у каждого свои представления об идеале. Вот Ворон помешался на половой морали, малейшее отклонение от которой для него уже повод человека не уважать. Но это, верно, оттого, что обидел его кто-то. Впрочем, я тут чист. А что важно для остальных, я не понял. Потому что они, в отличие от Ворона, не говорят об этом прямо. То ли они осторожнее, то ли просто не умеют облечь в слова. Что скажешь, Инти?

– - В общем, я мог бы тебе запретить подобный риск. Но, возможно, ты и прав, стремясь таким образом испытать Ворона. В конце концов, лучше его испытать так, чем в более опасной ситуации.

Уайн добавил:

– - Инти, я ещё хотел спросить тебя про проповедника. Сам я его не видел, но по описанию, у него чистые голубые глаза и голос необычайно красив. Может, о таком упоминалось в отчетах, а Асеро мог его и живьём видеть? Человек должен был быть достаточно приметный, по нему теперь многие женщины с ума сходят. Моя тёща тут конечно впереди всех, но не одна она такая... Но раз одним из условий допуска англичан было отсутствие проповедников, то как он мог проникнуть?