Бывший монах без труда залез по каменной запасной лестнице и через балкон проник на второй этаж. Там уже царил полный разгром, и ценные вещи были уже вынесены, и как-то странно было видеть голые стены там, где ещё утром висело наградное оружие. В камине пылал огонь, и в нём горели какие-то бумаги. Не сразу посреди всего этого разгрома он заметил Шерстяную Накидку. Она лежала в луже крови и не стонала даже. Когда их взгляды встретились, она сказала тихо и безнадёжно:

– - Ты опоздал, Золотой Подсолнух. Я успела всё сжечь, но они в ответ отомстили мне. Со мной покончено. Иди спасай тех, кого ещё можно спасти.

– - Но неужели ничего нельзя сделать...

– - Эту кровь не остановить, я умру. Не думай обо мне, думай о тех, кого ещё можно спасти. Я слышу крики внизу, я знаю, что мой сын защищает малышей. Иди, помоги ему! Умоляю! Мне ты ничем не поможешь.

– - Клянусь, что я вернусь -- пробормотал бывший монах и побежал вниз.

Но внизу его ждала ещё более ужасная картина. Погромщики с награбленным барахлом уже куда-то испарились. Наверное, побежали грабить в другое место. На мостовой лежал Золотое Перо и тихо постанывал. Крови, впрочем, не было видно. Золотой Подсолнух наклонился к другу:

– - Тебе помочь встать.

– - Не поможешь... уже пытались. Я не могу. Похоже, я сломал спину, и со мной покончено. Друг, если можешь, попроси нож у кого-нибудь и перережь мне горло. Я не хочу умирать долго и мучительно.

Бывший монах растерялся. С одной стороны, похоже, его друг прав, во всяком случае, он сам не мог подсказать другого выхода. Но в то же время сделать то, что он просит...

– - Твои братья и сёстра где?
– - спросил он, скорее чтобы оттянуть время.

– - Их утащили. Сестра вырвалась, но её перехватили там, на другом конце улицы. Братьев тоже схватили. Они же ещё совсем малыши... Мне ещё много тебе надо сказать, но только сначала попроси нож...

Золотой Подсолнух стоял как вкопанный, не зная, что делать. Вдруг он почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Обернувшись, он увидел, что рядом стоит Золотистый Орех. До того он знал об этом оценщике довольно мало -- что тот когда-то служил в Амазонии, из-за полученных там ран не вполне здоров, помимо оценки занят также преподаванием солдатам какой-то воинской дисциплины, связанной с его прошлым опытом войны в Амазонии. Больше бывший монах не знал об этом человеке ничего, но интуитивно был скорее склонен ему доверять -- по тем комментариям, которые он давал произведениям, было видно, что человек действительно воевал, а не по тылам отсиживался. И что в разведку с таким человеком пойти скорее можно. Золотистый Орех сказал:

– - Вот что, нужно отнести твоего раненого друга ко мне. Но просто так его поднимать нельзя, погоди, я принесу доску, валик и верёвку. Его надо привязать к доске.

– - Зачем меня привязывать?
– - спросил Золотое Перо.

– - Так надо, когда повреждена спина. Со мной тоже так делали, так что я знаю, что говорю.

Золотому Подсолнуху ничего не оставалось делать, как подчиниться.

– - Ты с ним знаком?
– - тихо спросил Золотое Перо.

– - Это один из оценщиков. А ты его знаешь?

– - Слышал кое-что. Сосед как-никак. Но близко наши семьи не общались, как-то не доверяли ему...

Больше ничего Золотое Перо сказать не успел, потому Золотистый Орех вернулся, и нужно было заняться укладыванием на носилки.

– - Кое-как, с несколькими остановками, они всё-таки дотащили юношу до дома и положили на кровать.

– - Никогда я так не жалел о своей контузии, сегодня, -- сказал Золотистый Орех, -- видеть всё и не мочь ничего сделать. Послушай, сбегай к дому Славного Похода ещё раз и проверь, не осталось ли кого-нибудь ещё живого? А я пока позабочусь о нём. Хоть я и не лекарь, но в ранах кое-что понимаю.

Юноша побежал выполнять данное раненой женщине обещание. Но когда он влетел в ту комнату, где она лежала, там её уже не было. Не было, впрочем, и трупа. Залив на всякий случай уже угасавший огонь в камине, Золотой Подсолнух осмотрел весь дом, из которого уже ушли мародёры, и не обнаружил ни живых, ни мёртвых, только следы разгрома и разорения. Впрочем, ничего удивительного, скорее всего трупы просто убрали (хотя какой смысл в подобной аккуратности сейчас?). Впрочем, куда больше его озадачивало другое: Славный Поход, человек из низов, и отличавшийся какой-то простоватостью, не мог вызывать какой-то особенной ненависти среди народа. Наоборот, народ его скорее любил. Кому же он был так ненавистен? Хотя каньяри... Или дело совсем не в этом, просто он априори был врагом уже потому, что был не на стороне заговорщиков, а значит, его надо было убрать. Заговорщики не обязательно знали, что хозяина дома нет. Но почему убирать надо было через погром, а не просто арест?

Во всяком случае, надо было возвращаться к Золотистому Ореху.

Только второй раз взглянув на его дом, юноша понял, что он разве что самую малость уступает дому Славного Похода, разве что второго этажа нет. Сам хозяин в этот момент уже поставил на стол какую-то закуску.

– - Ешь, -- сказал он вернувшемуся Золотому Подсолнуху.
– - Золотое Перо сейчас в забытьи, я дал ему специальную траву. В общем, дела у него плохи, может статься, что он так и обречён быть прикованным к постели на всю жизнь. Хотя тут должен смотреть лекарь. Я пойду за ним, когда стемнеет, так безопаснее. Сегодня едва ли зажгут фонари, а дом своего друга я найду и вслепую. Выследить же меня по темноте куда сложнее.