Временно спор удалось прекратить, но Ворон не был бы собой, если бы не пытался и позже вступить в перепалку. В хижину вернулись все угрюмые и мрачные.

Инти вошёл в хижину первый, когда там доедали ужин.

– - Я привёл с собой гостей, -- сказал он, -- так что, помимо нас с Морским Ежом, нужно ещё две порции! Найдётся?

– - Найдётся, я готовила с запасом, -- сказала Морская Волна, -- а что за гостей ты нам привёл?

– - Это лекарь с дочерью, просьба оказать гостеприимство. Тем более что услуги лекаря нам могут очень скоро понадобиться.

Коралл незаметно толкнул под бок Ворона. Вот, мол, Саири таки вопрос уладил. Ворон молча вгрызся в сухую рыбу. Лекарь с дочерью опасливо вошли в хижину. (Морской Ёж в это время во дворе был занят лошадьми и осликом).

И тут случилось неожиданное. Глаза Горькой Утраты и Зари встретились, и дочь лекаря вскрикнула от неожиданности:

– - Так это ты... это из-за вас моего мужа убили?

– - А мы-то здесь чем виноваты?
– - спросила Заря.
– - Мы с мужем бежали вчера, боясь расправы.

– - Скользкий Угорь пришёл в селение, чтобы убить вас с Уайном. Если бы нашёл, то убил бы и успокоился! А так он пришёл к Корнеплоду, стал от него требовать, где вы... А он то откуда знал? Ну и убил его с сыном! Вместо вас!

Заря ответила:

– - Утрата... Ну откуда мы знали, что так будет? Да и если бы знали -- что же должны были остаться и дать себя убить?

– - Так-так...
– - сказал Инти, обращаясь к Утрате, -- то есть получается, что твой свёкр прямо так и рассуждал? Мол, придут, убьют кого-то, авось не его и успокоятся? И это при том, что он инка и должен был подумать об обороне?

Утрата и лекарь в ответ смущённо молчали. Неожиданно для Зари, привыкшей, что её муж обычно предпочитает молчать, Уайн встал и заговорил:

– - Позвольте прояснить... Десять дней назад я узнал, что после Райма Инти может быть попытка переворота. Я пытался предупредить на эту тему Корнеплода, потому что я всерьёз опасался, что в Осушенное Болото могут явиться мои враги... Я не только Скользкого Угря опасался, хотя и его тоже, но и без него у меня были основания опасаться за свою жизнь и честь. Я пытался поговорить Корнеплодом как инка с инкой. Но он меня и слушать не хотел. Многого я сказать не мог, а он то ли и в самом деле мои опасения беспочвенными считал, то ли думал, что если меня в жертвенные ламы отдать, то к нему не привяжутся... Но об обороне и слышать не желал. Ну, я решил тогда, что в случае чего уеду в город звездочётов, тем более что туда собирался... Однако, как я убедился сегодня, и там то же самое. Мол, если сидеть тихо и не связываться с опасными людьми вроде нас, то пронесёт... Так что нам там не укрыться, предадут.

– - Да, скверно дело, -- сказал Инти, -- конечно, Уайн, ты не обязан быть жертвенной ламой. Тем более что, раз отведав крови, эти хищники не останавливаются.... Ладно, гостей всё-таки надо покормить. Потом обсудим дальнейшие планы.

Утрата сказала:

– - Прости меня, Заря. Вы и в самом деле были не обязаны гибнуть вместо нас. А мы... мы не считали, что и в самом деле нас будут убивать...

– - А про нас Корнеплод что думал?

– - Не думал, что вас убивать придут. Думал, перебесятся в столице. Ну, может, побьют Уайна... Ну, отберут у него что-то из имущества... Но пусть лучше пострадают некоторые, чем все.

Уайн добавил:

– - И это только начало... Ещё много кто за свои благоглупости заплатят жизнями. Точно так же, как и в Городе Звездочётов. Может быть, если бы у меня был ораторский талант, как у Саири, ко мне бы больше прислушались, но увы...

– - Ну, он и в самом деле считал, что если кого-то не отдавать и готовиться к обороне, то жертв было бы больше.

Инти добавил, получая миску с кашей:

– - Думаю, что и мой ораторский талант тут бы не помог, раз так велико нежелание понимать насколько всё серьёзно. Ведь Корнеплод помнил войну с каньяри, а там убивали и тех кечуа, кто и не думал воевать... Каньяри просто не делали разницы. По их логике, даже грудной младенец должен отдуваться за грехи своего народа и быть за это убитым... точнее, его предпочитают убить заранее, чтобы из него не вырос воин, который обречён быть врагом потому, что он кечуа, а не каньяри. Впрочем, справедливости ради я должен заметить, что младенцев убивали всё-таки не все. Иные старались их усыновить и вырастить "своими".

Заря сказала:

– - Саири, тут днём была моя мать. Она... она действительно не понимает опасности, думает, что мы с Уайном только глупые непослушные дети, которые решили сбежать. Многие люди настолько погружены в свои мелкие проблемы, дела, отношения, что просто не видят... не видят надвигающейся на них большой беды.

– - А мы твою мать видели, когда она возвращалась от вас, -- сказала Утрата, -- рассказали ей, что произошло.

– - Надеюсь, что теперь она будет осторожнее, -- вздохнула Заря.

– - А вот интересно, откуда она узнала, где мы?
– - спросил Уайн.
– - Кто нас выдал? Признавайтесь, вы?
– - обратился он к "лесорубам".

– - Мы никого не видели, -- сказал Коралл, -- во всяком случае, я.

– - А вы всё время были вместе или иногда разбредались?
– - спросил Инти.

– - Разбредались.

– - Тогда признавайтесь, кто из вас?

Лесорубы переглядывались и молчали. Заря предположила:

– - Может, и в самом деле никто из них не выдавал. Нас можно было увидеть из лесу едущими по склону горы...