* * *

В ДК мне пришлось поскучать, хорошо еще, что времени на всю партию выделили всего по двадцать минут, иначе бы соревнования затянулись до глубокой ночи. Естественно соперники были мне не соперниками, хоть я очень давно за шахматную доску не садился, мастерство не пропьешь. Развлекался тем, что играл вместе с Вычислителем с одной стороны, сначала я делал свой ход, потом «ходил» Вычислитель, и мы вместе с ним анализировали, чей ход оказался лучше. Тут даже сомнений быть не может, «железяка» всегда смотрела намного дальше, и сходу выдавала пропасть вариантов моего поражения, под конец даже неинтересно стало. Уже в мое время человек компьютеру соперником быть перестал, а Вычислитель на десяток поколений вперед в своем развитии ушел. Чего смеяться то?

— Сдаюсь, — раздалось с другой стороны доски за один ход до мата.

Вот так, партия уложилась всего в двадцать ходов. На этом все, что от меня требовалось я сделал, теперь осталось дождаться оглашения результатов и можно идти домой.

— У тебя какой разряд? — Поинтересовался проигравший соперник.

— А черт его знает, — честно ответил я, — в квалификационных соревнованиях не участвовал, просто иногда с друзьями по паре партий гоняли.

В ответ сердитое сопение, видимо он подумал, что я так над ним издеваюсь. Да и ладно, какое мне дело до всего этого? Другое интересно, что будет, если ему сказать, что в двухтысячных появятся компьютерные программы, которые будут обыгрывать чемпионов мира? Наверняка как оскорбление посчитает, человек по сути своей шовинист, большая часть умеющих играть в шахматы, уверены, компьютер никогда не обыграет человека, тем более чемпиона мира. А уж всякие искусственные интеллекты, могут появиться только когда-нибудь в далеком-далеком будущем, если вообще появятся.

Хотя с другой стороны, уже в это время в фантастических романах компьютеры представлены разумными существами и человек ведет с ними вполне осмысленные диалоги. Правда, тут тоже не все в порядке, в нынешнем представлении чем разумнее вычислительная машина, тем она больше в размерах. Иногда даже суперкомпьютер некоторые фантасты представляют размером с целую планету. А главное, человек благодаря своему интеллекту все равно мог обмануть машину. Ага, попробуй обмануть мою «железяку», она, конечно, возмущаться не будет, и мстить тоже, но поправочку в своих энергетических мозгах возьмет, и уверен, ничего путного тогда добиться от нее не получится. Может и вообще диалог прекратить, раз такое трепло попалось.

Я со вздохом вспомнил свой смартфон, первое время скучал по нему, жуть, только спустя годы успокоился. На какой частоте там мог работать процессор? И сколько там ядер было. Да тот девайс опережал существующий на сегодня самый мощный суперкомпьютер, как сверхзвуковой самолет телегу с лошадью.

Мои достижения в шахматных соревнованиях не остались незамеченными, и со мной решил поговорить Юрий Павлович, руководитель шахматного клуба. Но это был как раз тот случай, когда я сразу и наотрез отказался даже обсуждать тему своего участия в дальнейших городских соревнованиях, невзирая на последствия, если таковые будут. Я и на школьных соревнованиях от скуки чуть не сдох, а представляете что будет там, если на полный по времени регламент?

И да, тут на прошлой неделе маму пригласили в редакцию, и по заключённому ранее договору ей за мои художества выплатили целых двести пятьдесят рублей.

— И это еще не все, — важно изрек редактор, — вашими рисунками в Гознаке заинтересовались. Планируется выпустить серию тематических марок. Да и мы тоже бы не отказались от продолжения космической тематики, а если хватит сил на еще семь картин, то и авторский календарь с репродукциями можно выпустить. Подумайте, за рубежом такие пользуются спросом.

За рубежом да, наверное спрос действительно имеется, а как у нас в стране дела обстоят, ведь авторское вознаграждение зависит от тиража.

Хм, а здесь стоит подумать. Конечно, на этот заработок внимания можно не обращать — что такое двести пятьдесят рублей за два месяца работы? Но если будет авторский календарь, да еще тематические марки? Интересно, а насколько велик гонорар у художников за такую работу, а то если снова оценят в двести пятьдесят рублей, откажусь, надо к выпускным экзаменам готовиться, деньги зарабатывать потом будем. Хотя чего там заработаешь, я же не художник? Скинут от щедрот своих рублей пятьдесят, да еще и сделают вид, что и этого много.

Как потом оказалось, мои опасения по поводу вознаграждения подтвердились, на наш адрес пришло письмо, в котором какая-то тетка, сотрудник художественного отдела, прямо так и представил сушеную «грымзу», предложила моей маме вознаграждение за картины для марок в целых шестьдесят рублей. Опупеть сколько много. Мать тоже сначала фыркнула, могли бы и подороже оценить, она помнила сколько это от меня потребовало трудов, а потом махнула рукой — пусть подавятся. Но тут я решил, что нечего плодить нахлебников и запретил отвечать на письмо, если им очень надо, они могут и не спрашивать нашего согласия, но тогда будут вынуждены иметь дело с типографией, а там уже расценки совсем другие.

А следом произошло еще одно событие, которое дало нам повод хорошо посмеяться. К нам домой заявился настоящий художник и сходу предложил мне стать его учеником!? Я попытался отбояриться от такой чести, но он как будто не слышал меня, а как тетерев на току продолжал расписывать какие преимущества я получу, записавшись в его школу живописи.

— Сейчас ты никто, — вещал он, — любой служащий может запретить тебе выставляться. А если ты не участвуешь в выставках, то никого не заинтересуют твои работы. НИКОГО, даже детские журналы отмахнутся от тебя. В моей школе ты вырастешь как художник, научишься чувствовать ширину и глубину пространства… получишь известность и тогда…