Тяжело вздыхаю — нет, не верят наши сегодняшние руководители в «созидательную» силу пролетариата… и правильно, что не верят, пропагандистские ходы тут не прокатят, требуется глубокое знание предмета, а то опять, что-нибудь вроде советской цветной пленки семидесятых годов получится. Еще на мгновение задумываюсь, стоит ли лезть в это грязное дело, и решаюсь:

— Их есть у меня, — отвечаю как еврей, — и хватит надолго. Найдем такое место, где можно разместиться на часок? А то так стоя мы много не наговорим.

— Хм, — улыбка стала пропадать с лица «консультанта», он тоже на секунду задумался и повернулся в сторону Карпова старшего, — Найдется?

— Идем в кабинет, — махнул тот рукой и без излишних церемоний шагнул мимо нас.

«Железяка» не подвела, хотя сначала и предложила что-то заумное, основанное на светочувствительных полимерах сотворить. Но тут я попросил ее сдать назад, понимаю, что это она таким образом вредничать начала, вроде как накручу что-нибудь из технологии будущего, смотришь, никто не поверит.

Это надо было видеть, как постепенно у мужиков глаза лезли на лоб, это в мое время можно было выловить необходимую информацию в Интернете, и то без технических подробностей, а здесь и сейчас надеяться можно было только на справочники, да редкие зарубежные статьи. И, естественно, надо было учитывать, что конкуренты вовсе не стремились делиться ценными сведениями, поэтому и доверия к таким источникам было немного.

— Погоди, — вытер пот со лба Максим Григорьевич, — наговорил ты уже много, ну а как все работать будет?

— А разве у вас исследовательской лаборатории нет, — удивляюсь я, — уж пару десятков пленок на пробу смогут легко сделать.

— А потом? Где нам оборудование для многослойного полива взять?

— Так в чем дело? — Демонстративно пожимаю плечами. — У вас же наверняка для производства черно-белой пленки имеется ЭПМ-700 (эмульсионно-поливочная машина) в паре с АСЭ-12 (аппарат для студенения эмульсии), снимаете с них резаки и ставите в каскад. Тут правда потребуется синхронизацию на протяжку пленки городить и соответствующее помещение подготовить, но думаю, больших проблем не будет.

— Не так просто, как ты говоришь, но сделать можно, — кивнул «консультант», — тут у нас больше возни с подготовкой красителей намечается, уж слишком жесткие требование к подготовке исходных компонентов ты выставляешь.

— Это не я выставляю, это требуется для получения качественной пленки, — тут же парирую я претензию, — иначе вместо качества Кодак, получим немецкую Орво.

— Нам бы и такого качества с лихвой хватило. — Тут же отозвался Максим Григорьевич. — А нельзя немного сократить количество промежуточных операций? Например, зачем нам дополнительная обработка желатина?

— Можно и без неё обойтись, — киваю в ответ, — но тогда толщину слоя трудно будет контролировать, а без этого, цветность по контрасту нам не сбалансировать. Поверьте, я и так про упрощенный технологический процесс вам рассказывал, дальше упрощать уже некуда.

Одного разговора «по душам» естественно не хватило, встречался с «консультантом» я еще пару раз, но теперь он меня не слушал… он записывал мои откровения, как прилежный студент.

— Фух, — под конец я откинулся на спинку стула, — наверное, давайте мы на этом остановимся, и так на десять лет без права переписки наговорили.

— Еще бы, — коротко хохотнул Максим Григорьевич, — спасибо тебе Андрей, надеюсь, мы сможем в точности выдержать весь тех. процесс.

— Очень надеюсь, — буркнул я, разминая ноги.

* * *

Спустя два часа директор фабрики спешил на поезд, с его лица по-прежнему не сходило мрачное выражение, но внутри душа пела, и он готов был пуститься в пляс, теперь будущее виделось ему исключительно в светлых тонах. Удивительно, но он почему-то поверил тому пареньку, который неожиданно повстречался ему у брата, хотя, казалось бы, глупость это несусветная. И убедило его не то, что молодой человек, сыпал по памяти всем набором компонентов, которые были необходимы для производства цветных фотопленок, заучить недолго, и не то, что он с ходу предложил задействовать неиспользуемое оборудование, об этом и сами раньше подумывали. Поверил он тогда, когда тот предложил использовать химические индикаторы для контроля чистоты и созревания изготавливаемых поливных смесей, они в лаборатории уже использовали нечто подобное, и получили хорошие результаты, но об этом знали только работники лаборатории и сам руководитель. Откуда это было известно школьнику? Вот тогда что-то и щелкнуло в голове, ведь все, о чем ему говорили, не тупое заучивание тех. процесса, по американским журналам, вряд ли «Кодак» стал бы с кем-то делиться этой информацией, а что-то гораздо большее.

Но почему он тогда выглядел мрачным? Все дело в том, что директор был жутко суеверным, и считал — радость раньше времени, верный путь к провалу.

Прошло две недели.

— Максим Григорьевич! — В кабинет без стука ворвался заведующий лабораторией. — Вот, посмотрите что мы получили с первого раза!

— Так — так, — не чинясь директор взял в руки мокрые снимки, — отлично, на снимках тестовые таблички получились как настоящие. А тебе не кажется, что мы с насыщенностью цвета переборщили?