Картинка перед глазами нарисовалась почти мгновенно. В ускоренном режиме перемотки дорога передо мной двинулась так, словно я ехал по ней на мотоцикле или велосипеде. Склад, улица, переулок, снова улица. Я не успевал отсекать, где мы проносимся, но сам план маршрута откладывался на подкорке мозга. И если понадобится — я с легкостью его восстановлю.

Мимо обрушенных домов, мимо заросших кустарниками павильонов, прогнивших насквозь. Вперед. Через мостовую, вдоль набережной, затем мимо старого собора, пока не добрались до того места, где в самом центре стоял черный кристалл с кучей наростов, от которого исходила пульсирующая темная энергия.

Сгущенный сумрак выглядел ощутимым, словно к нему можно было протянуть руку и абсолютно спокойно прикоснуться. Казалось, что весь солнечный свет, который был способен пробиться через густые тучи, просто исчезал, когда достигал этого места.

Точно также, как любой свет исчезает при приближении к черной дыре.

Этот кристалл был средоточие тьмы и зла. Я не знаю, почему так подумал, но глубокая убежденность в этой догадке крепла каждую секунду. Потому что как иначе объяснить, что вокруг него стоят заставшие скелеты, тянущие руки к небу.

Судя по их внешнему виду, ничуть не моложе, чем те, что мы нашли на мосту.

Я хотел еще детальнее осмотреться, но неведомая сила дернула меня назад и со скоростью звука утащила обратно, туда, откуда мы начали.

«Душа» или та ментальная часть, что путешествовала по Петербургу, влетела обратно в тело с такой силой, что меня даже качнуло малость. Открыв глаза, я не сразу понял, что снова находился в практически темном складском помещении и пришлось несколько раз моргнуть.

Иван же вообще сидел на заднице, хлопая широко раскрытыми глазами, явно до конца не понимая, что произошло. Он пытался что-то сказать, но то открывал рот, то закрывал его, напоминая мне выброшенную на берег рыбу.

— Это… чего… как… каво… а? — вдруг выпалил он, зыркая то на меня, то на Риту. — Это как вообще?

Я усмехнулся, пожав плечами.

— Добро пожаловать в мир магии. Но это не ко мне вопрос, я за способности Маргариты ничего не знаю и не понимаю. Я и об обычной-то рунной магии знаю всего ничего.

Иван снова перевел взгляд на девушку, которая лишь смущенно улыбнулась и тоже пожала плечами.

— Ни хрена не понял, но очень интересно! — подвел он черту.

— Ты понял куда нам идти? — спросил я у хламника.

Он откашлялся.

— Да, — мужчина поднял голову, рассматривая потолок и небо в узких окошках. — Вернее сказать, что я запомнил, как нам идти, потому что сам город знаю плохо и постыдного в этом ничего не вижу.

— Так тебя никто и не стыдит, — сказал я. — Я тоже запомнил, но еще и город знаю. К моему удивлению, но его улицы не сильно изменились с тех пор, как я был здесь последний раз, а это, на секундочку, почти пятьсот лет назад.

— Сколько?! — выкрикнула Маргарита, распахнув глаза.

Н-да… я совсем забыл, что Долгорукова не в курсе о том, кто я такой, что за человек и как давно существую на планете. Назвать это состояние «жить» не берусь, так как это не соответствовало действительности.

— Скромных пятьсот лет, — сказал я, сделав абсолютно непонимающее лицо. — Я родом из две тысячи двадцать пятого года. А что, сейчас люди так долго не живут?

Маргарита смотрела на меня, моргая ресницами с непередаваемым выражением лица.

— Это… это как?

Иван тихо рассмеялся.

— Ладно, давайте собираться. У нас не так много времени, чтобы выполнить задуманное до темноты.

Сказано — сделано.

Через несколько минут Иван объявил подъем своему отряду и затем огласил план, по которому вместо намеченного пути к выходу вдоль границы города — придется углубиться к самому старому центру. Я ожидал услышать ругань, услышать негодование, долгие споры и разногласия, но… ничего этого не было.

Хламники тяжело вздохнули, свернули поклажу и закинули рюкзаки на плечи, одарив Ивана и меня максимально недовольными взглядами. Но ничего более.

Я отдаю должно этим людям. Словно, оказавшись в аду, они принимают здешние условия игры и двигаются дальше.

Либо втайне каждый из них, услышав про живых товарищей, надеялся спасти их. Надеялся вернуть каждого, кого забрал Шепот. Чужая душа — потемки и мне неведомо, что творилось в головах спутников, но факт, что они не буянят, меня несказанно радовал.

Рассвет встретил нас серым небом и прохладой. На осколках стекла, кусках металла и прочем мусоре, выпала роса; легкий туман стелился вокруг нас, сгущаясь у самой земли.