Только между нами была разница. Мы не заблудшие, мы знаем куда идем и зачем. Выйдя с моста, свернули направо и рысцой двинулись в сторону старых складов, чтобы сделать паузу и обезопасить себя от местных тварей, как мне казалось, точно захотят узнать, что за чужаки вторглись в их владения.

И если боязливые мелкие точно уже разбежались, зачуяв незнакомый запах, то вот покрупнее придут, пускай и немного попозже.

Старые склады встретили нас такой же обветшалостью, как и все вокруг. Древние здания обросли мхом, какими-то неизвестными мне лозами, на невысоких крышах довольно часто росли молодые деревца, пустив корни в старое покрытие.

Ни одного целого окна. Каждый проем смотрел на нас темнеющими провалами, в которых то и дело мелькали тени. Я бы с радостью хотел окрестить их «призраками», о которых здесь так любят гутарить, но каждый из этих «призраков» обладал красными глазами и не самыми приятными мордами.

Потянув одну из приоткрытых створок, я освободил проем. Скрип, который издал ржавый металл точно был слышен на всю округу, потому что мелкие птицы тут же сорвались со своих насиженных мест и улетели подальше, явно переждать переполох.

— Ну и дыра, — отметил Олег, осматривая все вокруг.

— Говоришь так, словно ожидал во второй раз увидеть райские кущи, — пошутил я.

Мужчина хмыкнул, скривив губы в мягкой ухмылке, но не проронил больше ни слова. Его взгляд оставался настороженным и сосредоточенным, осматривая каждый угол в ожидании угрозы.

Не представляю, как бы мы справились, если бы сейчас еще в головах сидел Шепот и нервировал нас своим монотонным жужжанием. Нам на Маргариту не то, что молиться надо, а беречь, как зеницу ока.

Внутри было пусто. Если когда-то давно здесь что-то и хранили, то теперь — ничего. Пустое помещение, наполненное лишь спертым воздухом с тонной пыли, обилием пыльцы, спор и запахом диких животных.

Но этого места хватит, чтобы переждать ночь, которая все быстрее охватывала пространство вокруг и опускалась на землю.

Я завел свою лошадь и спешился, после чего протянул руки Рите и помог опуститься на землю. Иван, заехавший последним, затворил створку до упора, отчего в помещении стало невероятно темно, хоть глаз выколи.

— Ну, и что теперь делать? —спросила Ольга. — Все мои принадлежности там остались.

— Не только твои, — буркнула Иша.

— У меня в седельной сумке кресало есть, — сказал Иван. — Вот только как вы тут собираетесь огонь разводить? Через пятнадцать минут здесь дым будет такой плотный, что хоть топор вешать будет впрок.

— И какие твои предложения? Ждать во тьме до утра, не имея возможности даже вести наблюдение?

— О каком наблюдении может быть речь, — вклинился я. — Я не эксперт, но смею предположить, что чем ближе ночь — тем страшнее твари будут выползать из старых канализационных люков, бывшего метрополитена и прочих подземных сооружений. Наша задача сейчас пересидеть здесь до рассвета максимально тихо и тогда двинемся к выходу. Иного решения я не вижу.

— Он прав, — подхватил Иван.

Я видел его силуэт в сумрачном свете, который попадал в помещение сквозь старые выбитые оконные проему, находившиеся под самой крышей. Их было немного, но при безоблачном небе лунного света хватало, чтобы худо-бедно ориентироваться в пространстве.

— Выдвигаемся так рано, как начнет светать. Это примерно в половине пятого-пять утра, не позже, если хотим выбраться из города до того, как снова пройдет день. А так как мы не знаем, что может ждать нас по пути, то это единственное верное решение.

Никто возражать не стал. Только тяжелые усталые вздохи разнеслись по помещению. Я их понимал. Тяжело остаться без еды, воды и средств к существованию, в окружении абсолютно враждебного мира. И если в зоне слабого влияния Шепота можно было хоть как-то чувствовать себя в относительной безопасности, то здесь, почти в самом центре… здесь все было пропитано мерзкой магией. Я чувствовал это каждый клеткой своего тела.

Пространство резонировало и откликалось ко мне, стоило только прикоснуться кончиками пальцев. Яд, сочащийся отовсюду.

Усевшись под одну из стен, я подобрал ноги под себя и опустил голову на грудь, пока хламники разбирались кто из них будет дежурить попеременно.

— Прости, — раздался тихо женский голос. Это была Рита, даже головы поднимать не надо было, но я все равно взглянул на нее.

— Да?

— Я… — она замялась. — Я могу присесть рядом с тобой?

Ее смятение мне было понятно лишь отчасти. Мы с тобой ехали несколько часов к ряду, плотно сидя друг к другу. Чего ты еще смущаешься, красавица?