Шрифт:
Прикрыт данный товарищ был лишь только одними леопардовыми стрингами на кожаных ремешках. В сосках красноволосого блестел бриллиантовый пирсинг.
За его спиной была видна освещенная алыми всполохами роскошная зала, стены и пол которой были выложены мягкими панелями. И там, на всем пространстве этой залы были обнаженные люди, сплетенные в единое целое.
Не переступая порога, рогатый протянул мне могучую руку с длинными загнутыми когтями.
– Идем к нам, маленькая. У нас хорош-ш-шо… – красноволосый показал раздвоенный язык с серьгой-горошинкой посередине.
Самое ужасное, что я действительно испытала жгучее желание переступить порог его покоев и присоединиться к тем, кто там…
ГЛАВА 50
– Мама! – пискнула я и метнулась к Данте, врезавшись прямо в широкую грудь генерала, который увидел, что я замешкалась, и вернулся за мной.
– Темный генерал Сальваторе! – обрадовался ему демон, как родному. – Скорее присоединяйтесь к нашей маленькой вечеринке!
– В другой раз, Ашма-дэй.
– Хм… – протянул рогатый. – Если вы здесь, на верхних этажах не за тем, чтоб в моей скромной обители отметить Суперлуние, тогда зачем?
– Гуляем, – хмуро ответил темный генерал.
– Тогда, боюсь, я должен донести об этом дожу Ксаргулу, Данте, – приторно вздохнул рогатый. – Все-таки, тут неподалёку сокровищница, какая-то подозрительная прогулка, сам понимаешь…
– А я боюсь, что если ты раскроешь свою пасть, то очень сильно об этом пожалеешь, Ашма, – глаз Данте, не скрытый повязкой, сверкнул, как ночной лед, на который упал блик луны.
– Ой, ладно-ладно, какие мы грозные… – признавая поражение, красноволосый поправил свои леопардовые стринги и отступил вглубь комнаты, даже дверь прикрыл, но напоследок выдал. – А бабу мог бы себе и посимпатичнее найти!
Я очень долго держалась, но, кажется, слова этого красивого красноволосого гиганта стали последней каплей.
– Неужели я действительно настолько некрасивая? – я прижалась спиной к каменной кладке. – Даже после того, как похудела…
– Не слушай их. Красота – это не сосуд. Это огонь, мерцающий в сосуде.
Он был совсем рядом. Такой сильный и красивый…
– Поцелуй меня, – попросила я. – Просто поцелуй, мне это так нужно…
Темный генерал склонился ко мне, а я подалась к нему. Все во мне молило о нем, о его близости.
– Не нужно, поверь, – хрипло проговорил он, кажется, в самый последний миг. – На тебя действует башня, Кровавая Луна и призыв демона похоти. Пойдем, осталось совсем немного.
Данте взял меня за руку, увлекая за собой.
Я быстро перебирала ногами и смаргивала подступающие слёзы, чтобы их не было заметно.
Мне было так горько, так невыносимо горько…
И тогда я поклялась себе.
Скоро ты сам будешь молить о моем поцелуе, Данте Сальваторе!
И никогда, никогда больше не откажешь мне.
– Что за дож Ксаргул? – спросила, чтобы перевести тему. – Почему его все так боятся?
– Ксаргулу его силу дали и темные и светлые духи. Не спрашивай, как так произошло. Он наполовину Хаос, наполовину Свет, однако предпочел принять темную сторону. Некоторые говорят, что Ксар обладает даже большим влиянием, чем сам император Валериан. Поэтому мы и пришли сюда на Кровавую Луну, чтобы не привлекать его внимание. Хорошо, что он сейчас занят там, внизу…
Данте вдруг оглянулся, как будто к чему-то прислушиваясь, а потом резко взял меня за плечи и развернул к себе.
– Дальше пойдешь одна. Тебе осталось подняться всего на один этаж. Сокровищница за золотой дверью. На ней будет много символов – прикоснись к тому, который похож на повешенного, и она откроется. Скрижаль нельзя брать с собой – посмотри то, что тебе нужно, и возвращайся. Встретимся около покоев демона.
– Стой! – испугалась я. – А ты куда это?
– Что-то не так, – нахмурился Данте. – В башне что-то происходит. Ксаргул рядом. Зачем-то поднялся в свои покои. Я его отвлеку, уведу подальше. У тебя будет минут тридцать, в лучшем случае чуть больше…
Данте вдруг замолчал и посмотрел в большое окно, в котором маячила красная луна. Я проследила за его взглядом и тоже увидела…
На луну как будто капнули светлой краской – алый цвет сменялся серебристым.
– Кровавая Луна убывает… – темный генерал толкнул меня вперед. – Иди. Поторопись!
И я поторопилась.
До сокровищницы добежала на всех парах.
Массивная золотая дверь, исписанная черными символами, никак не хотела открываться.
Черничка, который вылез из моего кармана, и теперь сидел у меня на плече, жутко нервничал: