Шрифт:
– «Алхи-имик»?! – промычал Даудов, шатнувшись. – Ты-ы?!
– Я, – признался Арьков. – Поговорить надо.
«Хан» качнулся, его повело в сторону, а колени дрогнули, подгибаясь, – слоновья доза поразила мощный организм. «Алхимик» подхватил падавшего Зелимхана и, кряхтя от натуги, поволок в кусты.
– Фу-у! – выдохнул он, добавив весело: – Ну и тяжёл ты, братец!
– Пра-ально тебя Кирпиченко [96] турнул… – еле выговорил Даудов. – Он первым гниль почуял… П-паскуда…
96
Генерал-майор В. А. Кирпиченко, начальник Управления «С» ПГУ КГБ.
Игнат криво усмехнулся и покачал головой.
– Какой же ты неласковый, братец… А не ты ли на меня настучал, а?
– Не хрен было заложников кончать… – прохрипел «Хан», с ненавистью глядя на «Алхимика».
– Ну должен же я получать удовольствие от грязной работы! – заулыбался Арьков, доставая второй шприц.
«Сыворотка правды» подействовала не сразу, но вот напряжённые мышцы Даудова словно сдулись в релаксе, а бешенство во взгляде заместилось сонливым равнодушием.
Присев на корточки, Игнат раздельно произнёс:
– Кто контактировал с «Ностромо»?
Зелимхан хихикнул, что выглядело пугающе.
– Это сейчас так говорят, чтобы засекретить поглуше, – невнятно выговорил он. – Раньше того парнишу называли «Хилером», а вообще-то у него имя есть – «Миха».
– Как на него выйти?
– Никак… – Глаза Даудова бессмысленно блуждали по облакам, плывущим в синеве.
– Кто его видел хоть раз?
– «Росита» с ним дня два провела, хе-хе… Марина Исаева. Она вообще-то в ПГУ раньше работала, но почему-то перевелась к Григоренке…
– И где «Росита» сейчас?
– В Средней Азии, что ли, на задании…
– Она здесь живёт? В Москве?
– В Москве…
– Как её найти?
– Ищи её, – прохрипел Зелимхан, – свищи её…
Лицо его внезапно обмякло, будто проседая внутрь, а чёрные зрачки замерли, стекленея и отражая рваное облачко в невинной выси.
– Переборщил маленько… – заворчал Игнат, касаясь пальцами бычьей шеи Даудова. Сердце Зелимхана не билось.
– «Роси-ита»… Ты где-е? – запел «Алхимик», выпрямляясь и окидывая взглядом место преступления. – Ау-у! Я иду за тобо-ой…
Зашвырнув пустые шприцы в Раменку, Арьков потрусил обратно, старательно чередуя вдох и выдох.
После дурацкой погони меня ощутимо потряхивало. Я и корил себя, и стыдил, а страх всё равно возвращался. Сперва доставали эмоции. Я дёргался от щелчка двери, от громкого голоса и просто оплывал ужасом, стоило неподалёку затормозить машине.
«Всё?! Это за мной? Это за мной!»
За день я устал пугаться, и тогда за меня взялось рациональное начало.
«Действительно, чего бояться? – размышлял я. – Таких, как ты, дружок, не хватают на улице. Тебя будут исследовать, как энтомолог изучает редкое насекомое, – окружат незримым вниманием, и ты даже не почувствуешь, как тебя наизнанку вывернут!»
В итоге страху только прибавилось, навязчивого, неистребимого. Он налипал, как грязь на сапоги. Я маялся, терзаясь одной-единственной думой: «Ведут – не ведут?» Самое скверное в моём положении заключалось в невозможности хоть в чём-то убедиться. Может, все мои тревоги зряшные! Только вот как проверить, что облава не удалась? Если ты под наблюдением, как ощупать колпак, под который угодил? Скачи, зайчик-побегайчик, петляй! Лисичка-сестричка не вильнёт рыжим хвостом, выдавая себя!
А сразу после школы резко пошёл на поправку – я страшно обозлился на себя, на Ю Вэ, на всех подряд.
«Для вас же стараюсь, – шипел, давясь слюною, – отдуваюсь тут за трудоспособное население, а вы меня за красные флажки?!»
И, радуя маму, слопал две порции пюре с котлетой, под капусточку квашеную, под огурчики маринованные. Да ну их всех к чёрту, думаю. Собрался и пошагал в гараж – «Шоу должно продолжаться!».
Долго возился, ударным трудом наколотив целую стопку страниц, разбивая сведения на несколько блоков.
Поведал Юрию Владимировичу о тех деятелях в зажравшихся Штатах и стремительно голубеющей Европе, которых можно легко завербовать, поймав на извращениях, жадности или обезьяньем желании хайпануть. Солидный список получился!
Рассказал, как мог, о лазерах с двойной гетероструктурой и «квантовых точках», о литий-ионных батареях и прочих интересных вещах – пускай профессору Алфёрову со товарищи полегче будет.
Выдал ТТХ ракеты «Трайдент-1» и атомарины типа «Огайо».
К вечеру я до того уработался, что все мои страхи вместе с прочими эмоциями слились, как вода из ванной, заместившись тупым равнодушием. Последним усилием убрал фотоувеличитель «Ленинград», бачок и прочие причиндалы. Ещё одно подмётное послание готово.