К остановке подъехал, фыркая, канареечно-желтый «ЛиАЗ». Взяв с места, я успел запрыгнуть в задние двери автобуса и лишь потом сунул руку в карман. А мелочь-то есть хоть? О, целая горсть тусклых монеток! Честно опустив пять копеек в кассу-копилку, открутил себе билет. Старушка в шляпке, сидевшая напротив, посмотрела на меня одобрительно.

А я напрягся, пытаясь уловить пульсации тепла в лобных долях.

«ЛиАЗ» проехал по Ленина и свернул на Одесскую, ныряя в короткий туннель – поверху как раз прокатывал товарный состав, влекомый трудягой-тепловозом.

Мешанина звуков отвлекла меня, а когда автобус остановился у пологого взъезда на улицу Мичурина, я закрутил головой – еле уловимое отражение чужой силы, доходившее извне, почти затухло. Меня это, впрочем, не расстроило, обрадовало даже – стало быть, дистанция имеет значение!

С визгом и лязгом распахнулись двери, и я выпрыгнул из автобуса. Оглянулся – машин нет – и дунул через улицу на остановку. В душе поднимался азарт и восторг погони, я еле сдерживался, чтобы не притопывать от возбуждения.

Упруго покачиваясь, словно ломаясь посередине, выкатился бело-красный «Икарус». Пожертвовав на поиски еще один пятак, я плюхнулся на подранное сиденье – какой-то мелкий вандалец выковырял клочки желтого поролона. Увижу – мордой натычу пакостника!

Хлопая гармошкой тамбура, автобус проехал тень моста – шум мотора скачком усилился, складываясь с эхо от бетонных стен. Поворот на улицу Ленина… Сквер Победы… Мост через Южный Буг… Поворот к Богополю…

Я победно улыбнулся – сигнал делался четче. Ага, вроде опять слабеет…

«Так, всё, конечная!»

Сойдя возле «Военторга», я чуть не споткнулся, а голова вмиг опустела, позванивая, как туго надутый воздушный шарик. На остановке, под крашеным навесом, уныло и чуть растерянно топтался… Миха.

Высокий парень моих лет или чуть постарше, с копной темных волос почти до плеч, пухлогубый и с хищным очерком хрящеватого носа – ясно выделялась горбинка. Мой образ! И в висках пекло!

«Это как же… – вязко проворачивались мысли. – Мы все такие, что ли?»

А моя «копия», пересекшись со мной взглядом, вдруг улыбнулась, просительно и немного смущенно.

– Слушай, – заговорил горбоносый, запинаясь, – не подскажешь, как проехать на Корабельную?

Оправившись от первого шока, я разлепил губы:

– А тебе куда?

– Да это возле «Фрегата», – оживился парень. – Там еще озеро должно быть, и где-то рядом – дом дяди Панаса… моего дяди, – заторопился он, вываливая всё разом. – Я только приехал, полдня пилил на рейсовом с Кировограда, а где тут у вас что – понятия не имею!

– Ага… – сказал я глубокомысленно, осматриваясь.

Редкие пешеходы деловито сновали мимо, обходя пышную маму с галдящим выводком. В отдалении, за перилами моста, смахивавшими на шкалу линейки, синела река. Виднелась острая крыша лодочной станции, а по-над желто-зелеными облаками листвы парила полосатая призма райисполкома. Через дорогу белела «копейка», привычно напрягая – ее занимали двое, восседая неподвижно и набыченно. Мимолетно поморщившись, я вымел страх – кагэбэшная «наружка» так грубо не работает.

На нашей стороне улицы припарковалась еще одна машина – зелененький «Трабант-комби». Двое туристов за бликующим ветровым стеклом раскладывали карту, водя пальцами по маршруту.

– Вон наш автобус, – кивнул я подбородком и маленько соврал: – Мне туда же.

«Миха» радостно закивал, подхватывая пухлую клеенчатую сумку. Мигая поворотниками, завернул «пазик», со скрежетом раздвигая дверцы. Боком сошла толстуха – цветные стекла в крыше автобуса бросали на нее фиолетовые отсветы. Крупное месторождение целлюлита спустилось на землю, а мы с «копией» мигом заскочили в салон, оккупируя диванчик у выхода.

– Я – Витя, – протянул горбоносый руку, пихая сумку под сиденье.

– Миха, – ляпнул я, пожимая крепкую пятерню.

«Пазик» тронулся, и во мне всколыхнулась волна паники – рядом со мной сидел не он! Не тот таинственный «хомо новус», которого я искал! Витя оказался обычным – нормальным! – парнем, а не кудесником-целителем. Но и в висках ломило, окатывая нутряным теплом! Стоп. Спадает, спадает сила… О, снова подъем!

Я резко оглянулся. Улица – серая асфальтовая пустыня. Вдалеке маячил «Трабант», а за автобусом, как привязанный, катился светло-голубой «жигуль». Сам собою вспомнился мой «вещий сон».

«Та-ак…»

Мысли, только что улегшиеся, мигом сорвало, вскружило вихрем. Мне потребовалось немалое усилие, чтобы хоть как-то успокоиться, собраться, отмахиваясь от догадок и предположений, ибо ясности не было никакой. Вопреки моим потугам, выкристаллизовывалась логичная и непротиворечивая версия, но и от нее я отбрыкивался. Правда, довольно вяло.

«Когда я вылез на остановке, «копейка» уже стояла, – напряженно соображал я. – Выходит, они стерегли Виктора? Из-за сходства с «Михой»? Да чтоб им всем… И кому – им?»