— Да, это мы, — донесся ответ дуэтом.

— О`кей… Вы оба — ветераны ГРУ, и выбрали свободу. Что ж, помогите нам, а мы поможем вам! Будем платить по тысяче рублей в месяц — каждому.

— Согласен, — спокойно ответил Иван или Сергей.

— Согласен, — повторил за ним Сергей или Иван.

— О`кей. Вам нужно будет выехать в Новосибирск и установить плотное наблюдение за одним ученым-физиком. Зовут — Михаил Петрович Браилов. Его фото, адрес, место работы — всё, что мы сумели найти на этого человека, возьмете из контейнера… он такой… в форме куска асфальта. Тайник заложим возле вашего дома, Иван, между трансформаторной будкой и гаражом. Закладка произойдет в течение двух дней — завтра или послезавтра. Ровно в полдень стойте на углу проспекта Вернадского, где расположено здание Центра НТТМ. Мимо вас проедет желтая «тойота» с дипломатическим номером. Если ее заднее стекло открыто — изымайте контейнер. Если закрыто — стойте там же на следующий день, и в то же время. Мы передадим таблицы связи, шифроблокноты, по пять тысяч рублей «подъемных» на каждого, и досье на объект наблюдения. Вопросы?

— Пока нет, — прозвучало из-за щита.

— Удачи, господа!

Затянувшись напоследок, Хаттуэй отбросил окурок небрежным щелчком, подавая сигнал Дэвиду — разговор окончен.

— Сэр! — встрепенулся Ролф. — Можно ехать!

— О`кей…

Экипаж «Волги» ГАЗ-24–24, прозванной «дублеркой», с интересом наблюдал, как дюжий негр в потертых джинсах и белоснежной рубашке ловко менял пробитое колесо. Видать, нездешний «членовоз» социалистический гвоздь поймал.

Двое пассажиров помоложе жались к «кадиллаку», а один постарше курил в сторонке.

Мимо, громыхая и позвякивая пустыми газовыми баллонами, прокатился «сто тридцатый». Грузно качая задком, проследовал желтый «ЛиАЗ» — за стеклами белели сонные лица деревенских.

— Заводи, Колян, — негромко скомандовал старший оперуполномоченный, — эти трогаются.

— Есть, товарищ капитан!

Пластаясь над шоссе, пронесся черный «кадиллак», похожий на великанский рояль, блестящий полировкой.

«Волга» выждала немного, и увязалась за вероятным противником.

Четверг, 15 мая. День

Первомайск, улица Киевская

Текучка меня нисколько не донимала, хотя унылое повторение пройденного кого угодно могло вогнать в дремотную скуку. И я прекрасно помнил выражение кого-то из великих: если ставить опыт, как обычно, как всегда, новых результатов не получишь.

Но чихать мне на ветхую мудрость! Я ведь не открытий добивался, я искал то, не знаю что.

Пробовал исследовать само время, хотел понять, как же оно тикает. Потому и совал бруски под тахионный дождик, наблюдал, обложил хронокамеру десятками приборов — и следил, как дергаются их стрелочки, как мигают циферки или вьются синусоиды.

Ведь была, была же хоть какая-то разница в их показаниях! Зимой нас с Мишкой Браиловым разделяли ничтожные пять минут, вот только попал он не в свое прошлое. А чем отличаются времена в разных потоках? Или время едино, и любые последствия корректировок затухают в веках?

Самое чудесное заключалось в том, что перемещение моего двойника четко фиксировалось целым набором регистраторов, и эти записи сохранились. Но единственное отличие заброса человека в прошлое от перемещения, скажем, Тузика выглядело немного странным. В сам момент «попадоса» ход времени стал прерывистым — он то ускорялся, то замедлялся, сглаживая амплитуду. Так покачиваются чашечки чувствительных весов, приходя в равновесие.

И что мне это дает? Знать бы…

— Володь… — я подработал манипулятором, и вернул очередной образец в техотсек. — Завтра надо будет кой-чего поменять…

— Кой-чего… это чего? — прокряхтел Киврин, вставая и отряхивая ладони.

— Смотри. У тахионов — отрицательная масса. Поэтому они, теряя энергию, расходуя ее на то же черенковское излучение, ускоряются. Так?

— Ага, — кивнул Володя с умным видом. — И, кстати, само название «ускоритель тахионов» — дурац… м-м… чудесатое.

— Да нет, — улыбнулся я, — именно дурацкое. Мы же не разгоняем тахионы, прикладывая энергию, они сами. А что будет, если, попав в хронокамеру, тахиончики столкнутся не с твердым телом, а с потоком… хм… нормальных частиц? Излучим их лоб в лоб! Что тогда?

— Ну-у… — Киврин солидно откашлялся. — Согласно второму закону Ньютона, отрицательная масса ускорится в направлении, противоположном приложенной силе. То есть, навстречу «нормальным» частицам! Получается, обе массы разгонятся в одном направлении, нарушая закон сохранения импульса… Так он же у отрицательной массы тоже отрицательный! Забавно…

— Самое забавное, что закон сохранения энергии продолжит работать. Положительная масса будет отдавать энергию отрицательной… м-м… динамика передачи энергии выйдет необычная, конечно… В общем, смотри. Мы же вывели инжекционную секцию из схемы «ускорителя, который не ускоритель», верно? А давай приделаем инжектор к хронокамере? Сбоку присобачим — плюс поворотный дипольный магнит? Пучок протонов выйдет слабенький, но нам хватит.