— Как дела у тебя, Дами?

— Да как обычно… так же дерьмово, как и у тебя, — он глухо хохотнул, налив мне добавки. — Вчера республиканцы нагрянули, искали чистильщиков. Устроили кипиш, вашим тоже досталось. Пару человек забрали в изолятор, кого-то потрепали.

— С чего они взяли, что эти отморозки тут вообще бывают? — я сделал ещё глоток, ощутив, как алкоголь уже смывает остатки напряжения.

— Сам знаешь… много молодняка, который не понимает старых правил. Они называют себя «охотниками», а сами делают грязную работу чистильщиков за копейки. Зарабатывают репутацию показухой и бешеной дерзостью.

— Есть такое.

Я чуть поморщился, вспоминая недавний разговор с одним сопляком, у которого были такие же «амбиции». Он набился ко мне за советом, при этом вёл себя максимально дерзко, а через неделю его нашли в канаве без половины черепа, потому что он тут же взял заказ на ликвидацию какой-то шпаны, которая в итоге загасила его толпой.

Затем я продолжил:

— С каждым годом всё хуже. И заказчики, знаешь, тоже за грани выходят. Просят одно — в итоге меняют планы на полную мокруху.

Дами криво усмехнулся:

— А знаешь, за что я ценю вас, бойцов «старой школы»? Именно за это: у вас есть хоть какая-то грань. Совесть, Макс.

— Есть ли она у нас… — пробормотал я, поднимая стакан ко рту.

— Поверь, есть. Я в этом баре двадцать лет; видел здесь столько, что хватит на несколько судеб. И знаю, почему вы приходите: не для хвастовства, не чтобы отмечать удачный заказ, а чтобы заглушить то, что внутри скребёт.

Алкоголь потихоньку заливал мозг, облегчал разум. Я кивнул, соглашаясь молча. Виски закончился, и я жестом попросил ещё. Пару залпов — и я ощутил, как переживания последних дней растворяются в согревающем тумане.

Но на смену пришло новое чувство — нервная скука, перемешанная с раздражением. Меня тянуло вырваться из липкой пустоты, в которую начал погружаться. Хотелось схлестнуться с кем-нибудь, выплеснуть агрессию, лишь бы не застревать в этом вязком состоянии.

Вот бы сейчас подвернулся кто-то из этих «недо-чистильщиков».

Я оглядел бар. Унылая обстановка: несколько захмелевших компаний у дальней стены, пара таких же одиночек, увязших в своих стаканах. Скучно. Но вдруг моё внимание зацепилось — кто-то выделялся из общей массы.

Диля.

Она сидела в углу, откинувшись в кресле, закинув ноги на соседний стул. Сверху на ней был чёрный лакированный плащ с розовым меховым воротником — яркое пятно в этом полумраке. Сквозь распахнутые полы плаща проглядывало сексуальное серебристое платье, отливавшее блёстками, словно осколками стекла. В руке она держала бокал с мартини.

Угольно-чёрные волосы обрамляли бледное лицо, прямая чёлка подчёркивала выразительные глаза. На тонких пальцах сверкали золотые кольца, а длинные металлические ногти дополняли её и без того дерзкий образ, балансирующий на грани между гламуром и агрессией. Идеальна в своей яркости, сексуальная и в то же время смертельно опасна.

В этом была её главная фишка. Некоторые называли её Клеопатрой, некоторые — Чёрной Вдовой, а кто-то — «самкой богомола». Именно за её пошлый нрав, который непременно приводил искушённых жертв к смерти.

Легенда Камал-Сити, такая же, как и я. И по той же причине — мой главный конкурент в борьбе за лучшие заказы.

Она меня всегда раздражала. Даже бесила. Но при этом я до безумия хотел её именно из-за этой злости, как будто она — соблазнительная приманка для таких, как я, которые слишком долго живут на адреналине.

Я закурил, поднялся со стула и направился к её столику:

— Диля, — негромко окликнул я.

Она не повернула головы, лишь глотнула мартини, демонстративно показывая, что мне здесь не рады.

— Макс. Что ты тут делаешь? В «101» что, для тебя не нашлось местечка? Мне кажется, этот серпентарий как раз для тебя.

По почти опустевшей бутылке мартини на столе я догадался, что она выпила уже достаточно, чтобы быть в настроении повздорить:

— Скучаю по твоей тонкой, женственной тактичности, — я сел напротив, с показным спокойствием выдувая из лёгких остатки табачного дыма.

Она закатила глаза, но в уголках её губ промелькнула насмешливая улыбка.

— Ты сегодня опять собираешься побить рекорд по тупейшим попыткам подката, Макс?

Я приподнял свой стакан виски:

— Не будь такой злюкой. Просто увидел знакомое лицо — решил поболтать.

— Только ты не забывайся. Если будешь и дальше так «подкатывать», боюсь, болтать тебе скоро будет нечем.

Я хмыкнул:

— Ого, острый удар. Ты, видимо, заранее продумала эту фразу для меня?

— Если закончил выпендриваться — проваливай к стойке, — она наклонила голову, кокетливо, но с явным вызовом. — Попроси Дами налить тебе ещё виски… или какую там бурду ты пьёшь? После очередного заказа, поди?