Через несколько секунд вода накатилась валом на носовую палубу и баржа под углом градусов сорок нырнула полностью.

Как-то внезапно все стихло.

До берега рукой подать. Баржа исчезла без следа, на воде только люди и их корзинки. И вдруг тишина взорвалась диким хохотом. Потом в короткой паузе кто-то отчетливо произнес:

— Повадился матрос по грибы ходить…

Следующий взрыв смеха прервала громкая команда разведчика:

— Спокойно! Начинаем групповой заплыв к берегу! До цели всего полста метров! Иван, ты разводишь два костра! Спички не промочил? Береги! Женя, проверь личный состав! Товарищ маршал…

Товарищ маршал безмятежно покачивался на волнах, подставив лицо солнышку.

— Это ведь тоже навигационная авария? — спросил он.

— Скорее техническая. Все хорошо, сейчас мы вам буксир организуем.

Дружно, почти сомкнутым строем, народ погреб вперед. Маршала отбуксировали моторист и боцман. На берегу, смеясь и поругиваясь, отжали мокрую одежду и начали разводить огонь. Через десять минут картина на пляже была вполне рабочая: пылают два огромных костра, а вокруг них восьмеркой бегает вся компания, включая инспектора. Он потом сказал: тонуть ему по долгу службы приходилось, но до такого метода просушки саперы не додумались, спасибо за науку.

Дали три красные ракеты, их заметил сигнальный пост на сопке, и через пару часов пришел катер. К тому времени корзины были под завязку набиты грибами и пучками черемши, а товарищи офицеры слегка румянились от согревающего.

Маршал поглядел на катер с плохо скрываемым недоверием.

— У нас вроде на завтра рыбалка намечена. И знаете…

Следующая реплика маршала в пересказе начальника разведки звучала сухо и казенно: товарищ инспектор отверг идею поездки на рыбалку твердо и решительно. И безапелляционно, так что даже не думайте.

— А я и не думаю, — сказал командующий. — Я прикидываю, что будет со льдиной, когда мы туда дедушку высадим. Просто разломится пополам или — вдребезги.

— А может, не надо? — робко спросил разведчик.

— Я уже не в том возрасте, чтобы покончить с собой от стыда и позора… — протянул командующий, глядя в потолок. — Но к чему сама эта мысль? Зачем она преследует меня? Чего добивается этот настойчивый внутренний голос?

— А давайте вам сейчас внутренний голос скажет: товарищ адмирал, выпейте!

Командующий посмотрел на часы. Время было обеденное.

— А дедушка — выпил? — спросил он деловито.

— Естественно! От простуды. Потом за успешное погружение. И чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий. Дедушка — как огурчик. Железное поколение, нам бы столько здоровья.

— Ну тогда мы с ним за обедом тяпнем. А то действительно внутренний голос… Ты медведя нашел?

— Так вы же сказали, дедушка не хочет медведей.

— Я хочу! — адмирал хлопнул ладонью по столу. — И ты хочешь. Нам теперь без медведя никак. Либо мы наглядно покажем дедушке, что у нас не курорт, что тут оглянуться не успеешь, и тебе кирдык, либо я просто не знаю…

— Уже едва не кирдыкнулись, — буркнул разведчик. — Чудом пронесло.

— А с опасным хищником — получилось бы! — заявил командующий.

Разведчик поглядел на него подозрительно и поспешил удалиться.

Выяснять, не видал ли кто на льду опасного хищника. Пока адмирал не съехал с катушек окончательно.

* * *

Молодой, скорее всего двухлетка, белый медведь ошивался на ЛРС-28 почти неделю. Сначала на него кричали и махали руками, потом стреляли ракетами в воздух, потом начали палить в зверя прицельно. Ему эта игра очень понравилась, он гонял шипящие ракеты по снегу и просил еще.

— Вали отсюда, падла! — орал начальник станции. — Не положено тебе!

Медведь валить и не думал. Он был юн, жизнерадостен и любопытен. Он чуял, что в домиках станции есть еда. И вообще тут весело.

— У тебя нет допуска! Здесь все секретное! Исчезни, умка ты хренов!

Ну сейчас, исчезнет он. Ему здесь интересно.

— Чтоб тебе родить ежа мехом наружу! — рявкнул в сердцах начальник.

Как ни странно, даже такое могучее заклинание не подействовало.

Белый медведь на льдине, где работают люди, это в перспективе ЧП с тяжелыми последствиями. Зверь со временем осмелеет и решит попробовать человека на вкус. Застрелить медведя, пока не напал, ты не имеешь права. Тебе положено его отгонять ракетами и шумовыми эффектами. А если не отгоняется, значит, ты плохо стрелял и шумел. И будешь дополнительно виноват, когда зверь кого скушает. Грохнуть бы его превентивно, но об этом проболтаются — и с тебя шкуру спустят.

— Если не можешь ликвидировать медведя, надо его возглавить! — принял решение начальник.

И приказал устроить в безопасном отдалении точку прикорма. Метров за пятьдесят от крайнего домика станции был невысокий торос, где впервые мишку заметили — он оттуда наблюдал. К торосу начал ходить кок с ведром объедков, его прикрывал дежурный матрос с автоматом. Мишка, прозванный по русской привычке Михаилом Ивановичем, осознал диспозицию за пару дней и на торосе уверенно прописался. Изредка, не чаще раза в сутки, он все-таки подходил к домикам — чисто со скуки, поглядеть, как люди скачут и орут, ну и просто чтоб им служба медом не казалась, — но в основном валялся на возвышении и сыто щурился. Готовить нарочно стали с запасом, Михаилу Ивановичу хватало. Он в общем уже не мешал, но дежурный матрос не спускал с него глаз. Североморцы проходят инструктаж, который отбивает у них доверие к белым медведям. Эта тварь хороша только на картинках.