Шрифт:
“Хорошая девочка”, - хвалит он меня, и хныканье покидает меня, а слезы обжигают глаза. Мне нравится его одобрение, хотя я и не знала, что оно мне нужно, пока он не дал его мне.
Когда он засасывает мой клитор обратно в рот, мне конец. Я выкрикиваю его имя, когда очередной оргазм проносится по моему телу. Моя киска обвивается вокруг его пальцев, и мой оргазм продолжается. Он вытаскивает его, его язык скользит взад-вперед по моему клитору. Мои ноги начинают дрожать, и я не уверена, что смогу вынести гораздо больше, но я также не хочу просить его остановиться. Поэтому вместо этого я начинаю умолять.
“Курт. Пожалуйста”. Я качаю головой. “Это слишком”. Он вытаскивает из меня свои пальцы, прежде чем снова заползти по моему телу.
“Этого не может быть слишком много, ангел. Я всегда буду хотеть большего, когда дело касается тебя”. Он всегда знает, как сказать именно то, что нужно. “И ты всегда будешь давать мне больше, не так ли?”
“Ты можешь получить все”. Я обвиваю руками его шею, притягивая его для поцелуя. Я стону ему в рот, когда пробую себя на вкус, потому что мне кажется, что я каким-то образом отметила его. Мне это нравится.
Это помогает мне лучше понять, почему люди носят обручальные кольца. Я никогда по-настоящему не понимала концепцию брака. У моей матери было так много мужчин за эти годы, и я никогда не заботилась ни о ком из них. На самом деле, я сказала себе, что никогда не захочу мужчину. Сейчас это смешно, потому что я не могу думать о том, что у меня не будет Курта.
Мне нравится идея поставить отметку на Курте, чтобы показать миру, что он захвачен, и он мой. Каждый с первого взгляда понял бы, что у него был кто-то, кого он обожает и, возможно, однажды полюбит. Я хочу пометить каждый дюйм его тела, прежде чем кто-то другой подумает, что может попытаться забрать его у меня.
Я приподнимаю бедра, потираясь о него, и тихое рычание покидает меня, когда я понимаю, что на нем штаны.
“Ангел”, - стонет он мне в рот.
“Сними их”, - фыркаю я между поцелуями. Я хочу выдвинуть больше требований, но мне слишком сильно нравится, когда мой рот прижимается к его рту.
“Может быть, нам стоит подождать”. Все внутри меня замирает, и меня захлестывает волна паники. Он передумал?
“Я сделала это неправильно?” Полагаю, на самом деле я ничего не делала, только лежала там. Почему я просто лежала там? Я должна была попытаться прикасаться к нему чаще или быть сексуальнее.
“Ты не сделала ничего плохого”. Он сдвигается и увлекает меня за собой. Я возвращаюсь к тому, чтобы оседлать его, пока он прислоняется к изголовью кровати. “Я не хочу использовать тебя в своих интересах”.
“Что, если я хочу, чтобы ты воспользовался мной?” Услышав мой ответ, он закрывает глаза, затем делает глубокий вдох.
“Я пытаюсь делать то, что правильно”.
“Я тебе больше не нужна. Я понимаю. Хорошо. Я уйду”. Я сдерживаю слезы. Я должна была привыкнуть к этому. Люди всегда меняют свое мнение, и я остаюсь позади. В этом нет ничего нового.
Когда я пытаюсь оттолкнуться от него, между нами не остается ни дюйма свободного пространства. Его руки сжимают мои бедра, удерживая меня на месте.
“Я никогда не говорил, что ты можешь идти куда угодно”. Темнота, которую я никогда не видела от него, поднимается на поверхность. “Я имел в виду, что собирался дать тебе время привыкнуть ко мне. Я не хочу, чтобы ты делала мне этот подарок, потому что чувствуешь, что должна. Что ты в долгу передо мной ”.
Я таю от его слов, потому что, конечно, это имеет больше смысла. “Прости”, - шепчу я. “Мне никогда не следовало сомневаться в тебе”.
“Ты убиваешь меня, ангел. Черт возьми, мне нравится, что ты не сомневаешься во мне, но ты слишком доверяешь другим людям. Это еще одна вещь, которой мне придется тебя научить. Я никогда не дам тебе повода сомневаться во мне, и я заслужу твоё доверие. Даже если ты уже доверяешь.”
“Как ты можешь говорить мне такие вещи и не хотеть, чтобы я занялась с тобой сексом?” У него вырывается глубокий сексуальный смешок, и звук отдается грохотом по моему телу. Я опускаю свою киску на его эрекцию, и он мгновенно перестает смеяться. “Извини”.
“Я предупреждал тебя о извинениях”, - напоминает он мне.
“Хорошо, тогда мне не жаль”. Я покачиваюсь на его члене. “Сколько стоит девственность?”
“Гораздо больше, чем заплатил Шерман, я могу тебе это сказать”. Я вижу, как его гнев начинает возвращаться, и как бы сексуально он ни выглядел взбешенным, мне нравится, что он заводится еще больше.
“Сколько бы ты дал мне, чтобы я отсосал твой член?” Пальцы Курта впиваются в мои бедра в нерушимой хватке, и его член дергается напротив меня. “Я тоже никогда раньше этого не делала. Для меня это было бы еще одним открытием ”.