Зимний жених

Аннотация
Курту Адлеру было велено отвезти молодую женщину домой. Не более того. Но когда он видит условия ее жизни, он не может с чистой совестью оставить ее. Кроме того, он, возможно, влюбляется в нее.Деми была оставлена позади, забыта и отброшена в сторону на всю свою жизнь. Но когда Курт обращает на нее свой покровительственный взгляд, все, чего она хочет, это навсегда оставаться в безопасности в его объятиях.Внимание: Могут ли они двое держать свои руки подальше друг от друга? Почему вы этого хотите!? Попробуйте эту зимнюю смесь сахара и специй в дуплистом дубе!

Зимний жених Курту Адлеру было велено отвезти молодую женщину домой. Не более того. Но когда он видит условия ее жизни, он не может с чистой совестью оставить ее. Кроме того, он, возможно, влюбляется в нее. Деми была оставлена позади, забыта и отброшена в сторону на всю свою жизнь. Но когда Курт обращает на нее свой покровительственный взгляд, все, чего она хочет, это навсегда оставаться в безопасности в его объятиях. Внимание: Могут ли они двое держать свои руки подальше друг от друга? Почему вы этого хотите!? Попробуйте эту зимнюю смесь сахара и специй в дуплистом дубе! Один ДЕМИ Беги. Вот что кричит мой разум, когда я стою в баре и жду, когда человек, который нанял меня на ночь, вернется и заберет меня. Меня выгнали из-за стола еще до того, как я смогла получить обещанную еду. Каждый должен получить последнюю трапезу. Я надеялась получить это до того, как попытаюсь совершить какой-нибудь побег, но, возможно, сейчас это даже невозможно. Мой взгляд скользит по запасным выходам вокруг ресторана, чтобы найти ближайший. Мой план состоял в том, чтобы напоить Шермана Хоторна. Он уже выпил три порции виски, но все еще в сознании. Я надеялась, что тот белый порошок, который я нашла в ящике маминой тумбочки, когда-нибудь поможет. Я собиралась попытаться подсыпать это в один из его напитков, но двое охранников, которые были с ним, сделали это невозможным. Один из них приближается к своему столу, их внимание больше не обращено на меня прямо сейчас. Это мой шанс. Я могла бы сбежать, но тогда куда бы я пошла? У меня даже нет доллара на счету. Все, что у меня есть, - это поддельное удостоверение личности, которое мне сунули в руку несколько часов назад после того, как забрали мое настоящее. Как, черт возьми, я сюда попала? Я думала, что принимала все правильные решения в жизни. По крайней мере, лучшее, что я могла с тем, что у меня было. Сейчас я в каком-то модном ресторане, меня продают на одну ночь какому-то мужчине, который по возрасту годится мне в отцы. Черт возьми, может быть, даже в дедушки. Не то чтобы я когда-либо встречала кого-то из этих мужчин. Это всегда были мы с мамой, время от времени на протяжении многих лет. Иногда меня бросали в систему, но потом она выздоравливала, и они отпускали меня обратно к ней. Я не собираюсь возвращаться в систему сейчас, когда мне осталось всего несколько дней до восемнадцатилетия. Если я доживу до этого дня рождения. “Могу я предложить вам что-нибудь выпить?” - спрашивает бармен, отвлекая мое внимание от стола. “Мне понадобится удостоверение личности”. Его глаза блуждают по моему лицу, прежде чем опускаются на перед платья, которое мне приказали надеть. Я чувствую себя практически голой и беззащитной. “Нет, спасибо”. Я облизываю губы, мое внимание возвращается к столу, где двое мужчин все еще спорят. Шерман явно теряет самообладание из-за того, из-за чего происходит ссора. Появился мужчина в модном костюме, из-за чего-то разозленный и лезет Шерману в лицо. Мои ноги остаются приклеенными к полу, потому что я знаю, что бежать некуда. Меня бы нашли в мгновение ока. Я была такой глупой. Я знала лучше, и мне никогда не следовало пытаться украсть у Шаповалова. В свою защиту скажу, я понятия не имела, что им принадлежит магазинчик на углу. В то время я не думала о том, кому принадлежит это место. Все, о чем я могла думать, это то, что прошло пять дней с тех пор, как я видела свою мать, и я умирала с голоду. Конечно, это их собственность. Им принадлежит все в районе города, в котором я живу. Я думала, что мне это тоже сошло с рук. Они позволили мне выйти из магазина, дойти пешком до дома и даже съесть несколько кусочков заранее приготовленного сэндвича, прежде чем они постучались. Тогда я не смогла вымолить прощения и вернуть его. Теперь они собирают деньги. У меня такое чувство, что они наблюдали за мной задолго до того, как я попыталась у них что-то украсть. Они знали слишком много не только обо мне, но и о моей матери. К столику Шермана подсаживается еще один мужчина, и я наблюдаю, как он кивает, соглашаясь со всем, что сказал первый парень. Шерман съеживается, когда они смотрят ему в лицо, и мой страх начинает расти. Шерман собирается выместить на мне свой гнев, когда эти люди покончат с ним. Когда я решаю, что у меня нет другого выбора, кроме как бежать, Шерман опережает меня. Он устремляется к передней части ресторана и выходит через двойные двери. Его люди следуют за ним, оставляя меня стоять у бара в одиночестве. “О боже”, - шепчу я. Мне не могло так повезти. С другой стороны, я предполагаю, что Шерман не собирается платить какую бы то ни было цену за обладание мной и моей девственностью. Я даже не знаю, сколько он заплатил за это. Скорее всего, меня отправят к следующему человеку, с которым они меня сведут, или еще хуже. У меня могут быть проблемы из-за того, что я не выполнила это. Что я каким-то образом не скрепила эту сделку или что-то в этом роде. Увидев это, я знаю, что мне нужно убираться отсюда. Я делаю шаг к указателю, который показывает, где находится туалет, потому что у меня нет возможности сбежать через парадное. Что, если люди Шаповала где-то там? Я замираю, когда двое мужчин, которые отправили Шермана в бега, оба смотрят на меня. Я думаю, что они могут быть братьями. Они похожего телосложения, которые массивны. Особенно по сравнению с моей короткой задницей. “Что насчет девушки?” тот, кто вошел всего несколько минут назад, спрашивает достаточно громко, чтобы я услышала, а затем кивает в мою сторону. Когда они смотрят на меня, я замечаю, что они точно такого же оттенка, но что-то во взгляде этого человека более интенсивное. Это удерживает меня на месте. “Позаботься об этом”. Первый парень вздыхает. “Последнее, чего я сейчас хочу для своей жены, - это скандала”. “Готово”. Он кивает и направляется ко мне. Его глаза не отрываются от моих, и я отступаю на шаг, пока не вбегаю прямо в бар. Когда он подходит ко мне, он берет мою сумочку прямо у меня из рук, не спрашивая, и открывает ее. Он хватает поддельное удостоверение личности и хмуро смотрит на него. “Я Аманда Томсан, и мне двадцать два”. “Как твое настоящее имя?” спрашивает он, и я сглатываю. “Ответь мне, маленькая девочка”. “Деми”. “Деми”, - повторяет он, прежде чем положить удостоверение личности обратно в мою сумочку, а затем выуживает маленький пакетик с белым порошком, который я взяла из спальни моей матери. “Что это?” Он поднимает пластиковый пакет. “Я не знаю”, - честно отвечаю я, и он тоже кладет это обратно. Он засовывает мою сумочку под мышку, а затем нависает надо мной. “Сколько он заплатил тебе за ночь?” Он похож на разозленного отца, и его взгляд проникает прямо в мою душу. “Я не знаю”, - повторяю я. “Я удвою сумму”. Он хватает меня за руку и тащит из ресторана. “Удвоить?” Я взвизгиваю и пытаюсь выдернуть руку. Он только крепче прижимает меня к себе, пока я не падаю на его бок и его рука не обвивается вокруг меня. “Не сопротивляйся мне, или ты пожалеешь об этом”. Я смотрю ему в глаза, и он ждет, что я брошу ему вызов. Я только киваю, зная, что никогда не выиграю у такого крупного мужчины. “Хорошая девочка”, - хвалит он, прежде чем забрать меня себе. Два Курт “Я предполагаю, что в этом поддельном удостоверении личности нет твоего настоящего адреса?” Она кивает, когда парковщик вручает мне ключи, и я провожаю ее к пассажирской двери. Как только она оказывается внутри, я сажусь за руль и отъезжаю от ресторана, увеличивая расстояние между нами и рестораном Шермана Хоторна. “Тогда тебе придется сказать мне, где ты живешь”. “Почему?” Она оглядывается, ее красивые глаза медового цвета, моргая, смотрят на меня. “Что ты имеешь в виду, почему? Чтобы я мог отвезти тебя домой”. Я бросаю взгляд на ее платье, которое по сути представляет собой пластырь на ее теле, и качаю головой. “Сколько тебе лет на самом деле? Ты никак не сможешь сойти за двадцатидвухлетнего.” “Через два дня мне исполнится восемнадцать”. “Не лги мне”. Она пожимает плечами. “Верьте во что хотите, в любом случае это не имеет значения”. “Что ты имеешь в виду?” “Ничего. Ты действительно собираешься отвезти меня домой?” “Да, если ты скажешь мне, где ты живешь”. Она дает мне указания, и это недалеко отсюда. “Что ты имел в виду, говоря ‘удвоить цену’?” Ее голос мягкий, но он сладкий и нежный, как будто она боится. Я не хочу, чтобы она боялась меня. “Я заплачу вдвое больше, чем он сделал, чтобы сохранить твоё молчание. Просто скажите мне, сколько, и я позабочусь о том, чтобы ты это получила ”. “Я не лгала, когда сказала, что не знаю, сколько”. Она выглядывает из окна и говорит мне, где свернуть вперед. “Я не понимаю. Ты была платным сопровождающим, верно?” Когда она не смотрит на меня, я испускаю долгий вздох. “Послушай, я не осуждаю, я просто хочу убедиться, что ты не говоришь о том, что произошло сегодня, и что у тебя достаточно сил, чтобы не заниматься этим дерьмом. Разве ты не должна быть в школе?” “Я уже закончила”. Она указывает на улицу впереди. “Я живу по этой улице в конце”. Район запущенный, с полуразрушенными домами и мусором на улицах. “Ты здесь живёшь?” “Это дом моей мамы”. Ее руки дрожат, когда она складывает их на коленях. Я подъезжаю к дому в конце, и это одно из худших мест. На окнах доски, а крыльцо обваливается. На переднем дворе трава по колено, а на подъездной дорожке стоит ржавый автомобиль. “Твоя мама заставляет тебя жить в этом?” Я не могу скрыть ужас в своем голосе. “У некоторых людей нет выбора. И она меня не заставляет”. Она смотрит вниз на мой дорогой костюм, и я чувствую себя мудаком. “Будь ее воля, она была бы наедине со своим парнем недели. Но это не совсем так, как будто у меня много вариантов”. Она права. Я не должен судить, и сейчас я чувствую себя дерьмово. Как бы я ни понимал, что она говорит, я не могу с чистой совестью оставить ее здесь. “У тебя есть что-нибудь в этом доме, что принадлежит тебе?” Она смотрит на свои пустые руки и качает головой, не глядя на меня. “Тогда все в порядке”. Я поворачиваю машину задним ходом, и она резко поднимает голову. “Что ты делаешь? Ты сказал, что отвезешь меня домой”. В ее глазах вспыхивает страх, и я стискиваю челюсти. Кто заставил ее так чертовски испугаться? “Я отвезу тебя в безопасное место, пока мы не сможем что-нибудь придумать. Ты сказала, что послезавтра тебе исполняется восемнадцать?” Она кивает. “Тогда ладно”. “У меня нет денег. Даже когда мне исполнится восемнадцать, моя ситуация не изменится”. “Я же говорил тебе, что расскажу об этом. Просто позволь мне позаботиться об этом и разобраться в ситуации получше этой ”. Я оглядываю окрестности, когда мы уходим, и пытаюсь не думать о том, что я делаю и как это может быть ужасной ошибкой. Мы спокойно возвращаемся в Холлоу-Оук, и когда мы подъезжаем к воротам, я ввожу свой код. Она наблюдает за тем, как я медленно открываю их, и немного приподнимается на своем сиденье, чтобы осмотреться. “Где мы находимся?” “Мой дом”. “Что?” Паника в ее голосе очевидна. “Послушай, у меня достаточно места, и ты можешь остаться здесь, пока мы во всем не разберемся, хорошо? Очевидно, что то, что должно было произойти сегодня, не было твоим выбором”. Она поджимает губы, ни в чем не признаваясь. “Хорошо, ты не обязана мне говорить, но я не смогу это исправить, если ты этого не сделаешь ”. Я паркую машину перед своим домом и обхожу ее стороной. Когда я открываю дверь, она колеблется, но, наконец, выходит из машины и стоит там в ожидании. “Заходи. Я покажу тебе все”. У меня не так много домашнего персонала, как у Буна, и моя собственность не такая роскошная. Но у меня есть ворота, и я люблю уединение. “Это Пирс”. Я представляю Деми моему управляющему домом, и он кивает. “Он может достать тебе все, что тебе нужно. Все, что тебе нужно сделать, это попросить. “Пирс, это Деми...” Я замолкаю, не зная ее фамилии. “Слейтер”. “Мисс Слейтер погостит у нас некоторое время. Не могли бы вы, пожалуйста, приготовить комнату для гостей наверху?” “Приятно познакомиться с вами”, - говорит Пирс и кивает. “Я пойду сделаю это сейчас”. Что мне нравится в этом мужчине, так это то, что он не задает много вопросов. Появляться с полуобнаженной несовершеннолетней - не совсем идеальная ситуация. “Давай сначала подберем тебе какую-нибудь одежду”. Я стараюсь не смотреть на ее платье и изгибы, которые почти вываливаются из него. “Я уверен, у меня есть то, что ты можешь надеть”. Я слышу стук ее каблуков позади меня, когда мы поднимаемся по лестнице и идем по коридору в мою спальню. “Это все твое?” спрашивает она. “Да, я живу здесь уже около трех лет”. “Там пусто”. Я издаю смешок. “Да, у меня еще толком не нашлось времени на оформление. Моя комната прямо по коридору от твоей, если тебе что-нибудь понадобится”. Мы заходим в спальню, и она останавливается посередине, чтобы оглядеть большое пространство, пока я захожу в шкаф. Я беру пару футболок и толстовку, затем пару шорт, которые, я знаю, будут слишком большими, но она, вероятно, сможет закатать их на талии. Как только у меня есть пара вещей, я выхожу из шкафа и вижу, что она ушла. “Деми?” Беспокойство нарастает, и мне интересно, испугалась ли она и убежала. “Сюда”, - зовет она, и я иду на ее голос в ванную. “Извини, просто проверяю твой бассейн”. “Да, это довольно большая ванна. Я никогда ею не пользовался”. Я пожимаю плечами. “Серьезно? Я бы никогда не отказалась от этого. Однажды я жила в приемной семье, у которой была ванна. Это было потрясающе ”. “Ты хочешь этим воспользоваться?” “Сейчас?” - спрашивает она, ее глаза широко раскрыты и, возможно, даже немного полны надежды. “Почему бы и нет? Вот кое-какая одежда; бери. Я буду внизу, на кухне, когда ты закончишь, и ты сможешь прийти поесть ”. Похоже, она вот-вот заплачет, глядя в землю. “Эй, ты в порядке?” “Ты просто очень добр ко мне”. Она фыркает, и это разбивает мне сердце. Я сжимаю кулаки по бокам, потому что не могу ее удержать. Вместо этого я делаю шаг назад и киваю на ванну. “Не торопись. Я буду на кухне, когда ты закончишь.” Три ДЕМИ Я падаю на самую мягкую кровать, которую когда-либо чувствовала в своей жизни, и меня окружает аромат Курта. Это опьяняет и в то же время успокаивает, потому что он так чертовски добр ко мне. Я не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то был добр ко мне без всякой причины. Мне хочется плакать, но я борюсь со слезами. Я боюсь, что если начну, то могу никогда не остановиться. Я также не уверена, что это будут за слезы. Прямо сейчас во мне сумасшедшая смесь эмоций. Я напугана, счастлива и много других вещей, которые я не могу объяснить. Также есть шанс, что прямо сейчас у меня куча неприятностей. Шерман ни за что не заплатит, а это значит, что я все еще должна Шаповалам. Как я могла просить Курта вернуть деньги, которые он мне предложил? Не после того, как он увидел мой дом, а затем вернул меня к себе, потому что не думал, что в моем доме безопасно. Неохотно я поднимаюсь с кровати и направляюсь в гигантскую ванную мечты. Я хочу снять это чертово платье и стереть этот макияж с лица. Я включаю воду перед тем, как раздеться, и, к моему удивлению, штука быстро наполняется. Из меня вырывается стон, когда я соскальзываю в теплую воду. Я откидываю голову назад и закрываю глаза. Я говорю себе, что не собираюсь засыпать, потому что хочу, чтобы еда, о которой говорил Курт, была внизу, но, черт возьми. Все мышцы моего тела начинают расслабляться, и на мгновение все страхи и беспокойства покидают меня. Хотя бы на несколько часов я в безопасности и позволяю себе жить настоящим моментом, отбрасывая прочь все страхи и беспокойства в своей жизни. “Черт”, - слышу я чье-то шипение, и это вырывает меня из оцепенения, полного грез. Мои глаза распахиваются, чтобы увидеть Курта, стоящего в ванной. Он закрывает глаза и поворачивается ко мне своей широкой спиной. Я сажусь и подтягиваю колени к груди, но понимаю, что он даже не сможет ничего увидеть со всеми этими пузырьками. “Я назвал твое имя”. “Извини. Должно быть, я задремала”. “Это опасно. Одевайся. Тебе нужно поесть”, - говорит он, прежде чем быстро выйти из ванной. Его голос звучал раздраженно. Я подпрыгиваю, когда слышу, как хлопает закрывающаяся дверь. “Черт возьми”, - вздыхаю я, вылезая из ванны. Последнее, что я хочу сделать, это разозлить его. Он привел меня к себе домой, чтобы попытаться помочь. Я не хотела засыпать в ванне. Что бы я ни делала, я всегда поступаю неправильно и навлекаю на себя неприятности. Я сливаю воду из ванны перед тем, как умыться в раковине и вытереться насухо. Я стараюсь привести себя в порядок, оставив все в том виде, в каком я его нашла. Я хочу доставлять как можно меньше хлопот. Большую часть своей жизни я считала, что лучше стараться быть невидимым. Рубашка, которую подарил мне Курт, спадает с плеча, когда я ее надеваю, но, по крайней мере, это лучше, чем платье. Я смотрю на себя в зеркало и задаюсь вопросом, что, черт возьми, я собираюсь делать. Я не могу оставаться здесь надолго, потому что не хочу доставлять неприятности этому человеку. Он уже сделал для меня больше, чем кто-либо другой когда-либо. Я поем и, возможно, переночую здесь, но потом уйду. Это лучший и единственный план, который я могу придумать. Когда я выхожу из спальни, я иду на запах еды. Думаю, прошло почти два дня с тех пор, как я в последний раз ела что-то, кроме нескольких крекеров. В ту секунду, когда я захожу на кухню, Курт поворачивается в мою сторону. Его глаза скользят по моему телу и медленно поднимаются обратно. Клянусь, каждый раз, когда он смотрит на меня, он видит глубоко в моей душе. Интересно, должно ли это напугать меня до чертиков или нет. Я даже не уверена, кто я такая под поверхностью. “Я дал тебе штаны”. Его слова почему-то звучат невнятно, и я опускаю взгляд на свои голые ноги. Они не длинные и сексуальные, как, я думаю, хотелось бы большинству мужчин. Я всегда была короче, но меня беспокоит, что ему не нравится то, что он видит. Все, что на мне надето, это рубашка, которую он мне дал, которая доходит почти до колен. Она длиннее, чем платье, которое было на мне раньше. Я не хотела снова надевать свои грязные трусики. Возможно, на самом деле они не были такими уж грязными, поскольку я надела их всего несколько часов назад, но они казались такими из-за того, во что я была одета с самого начала. “У меня не хватило духу надеть штаны”, - признаюсь я. “Правильно”. Он хватает один из высоких стульев с высоким верхом на кухонном островке и выдвигает его. “Иди поешь. Тебе это явно нужно ”. Я опускаю взгляд, когда моя неуверенность начинает расти из-за моего маленького размера. “Деми, иди сюда сейчас”, - приказывает он. Мои ноги двигаются сами по себе, притягивая меня ближе к нему. “У тебя ни на что нет аллергии, не так ли?” “Нет”. Я хватаюсь за спинку стула, чтобы забраться на него, но Курт опережает меня, поднимая за бедра и усаживая на него. “Давай положим тебе всего понемногу”. Я смотрю, как он начинает раскладывать еду по тарелкам передо мной. Как долго я была в отключке? Похоже, он устроил пир, пока я была в ванной. Здесь есть все - от пасты до стейка и даже сыра на гриле и жареной курицы. “Здесь очень много еды”. “Пирс держит для меня в холодильнике готовые блюда. Ты можешь взять себе что угодно и когда угодно”. Он говорит это так, как будто я собираюсь задержаться после этого ужина. “Спасибо тебе за все это”. Я беру вилку и сначала откусываю от макарон. Тихий стон покидает меня, и Курт перестает наливать мне стакан воды. Его глаза снова смотрят в мои, и он снова выглядит взбешенным. “Никто не должен голодать. Особенно девочка, о которой все еще должны заботиться ее собственные родители”. Он ставит стакан передо мной, прежде чем берет нож и начинает резать стейк, который он мне дал. “Ей нужна помощь”. Я проглатываю свою еду и запиваю водой. “Я имею в виду мою маму”. “Не оправдывайся перед ней. Это чушь собачья”. Легче сказать, чем сделать. Особенно от девушки, изголодавшейся по вниманию и привязанности единственного человека, который должен ей это дать. “Все равно, спасибо. Я не задержусь надолго”. “Ты никуда не пойдешь, пока не станешь совершеннолетней”. Он пододвигает тарелку со стейком обратно ко мне. Затем он берет вилку и накалывает кусочек, прежде чем поднести ко рту. Я открываю его и откусываю, стараясь не смотреть на него, пока жую и глотаю. “Я позабочусь о тебе”. “Пока”, - соглашаюсь я. Может быть, это не такая уж плохая идея, и я могу остаться здесь до тех пор. Может быть, было бы приятно, чтобы о тебе хоть раз позаботились. Я могу притвориться, что это маленький подарок на день рождения, который я позволю себе сделать. А пока я напоминаю себе. Подобные вещи никогда не длятся долго, и всегда лучше помнить об этом. Четыре Курт После того, как мы поужинали, Деми практически засыпает за столом. Я стараюсь прикасаться к ней как можно реже, чтобы помочь ей подняться по лестнице в ее комнату. Как только она укладывается в постель, я иду в свою комнату и проваливаюсь в беспокойный ночной сон. На следующее утро я встаю с восходом солнца, отдохнув всего несколько часов. Я трижды проверял Деми, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и каждый раз она спала как убитая. Когда у нее в последний раз было безопасное место, где она могла приклонить голову? Еще раз проверив, как она, я тихо закрываю дверь и решаю начать день с чистого листа. Когда я спускаюсь вниз, Пирс готовит для меня кофе, как будто он знал, что я встану рано. Когда я вошёл в свой офис, я начал изучать Деми Слейтер и почему она оказалась в такой ситуации. В какой-то момент мне понадобилась помощь в исследовании, поэтому я разбудил парня, которого использую для слежки. Тим и раньше был полезен информацией для нас с Буном. Он помог нам проверять людей и узнавать секреты, которые мы могли бы использовать в своих интересах в бизнесе. Мне нравится думать, что мы используем его силы во благо, а не во зло, но прямо сейчас мне нужно знать все это. “А у нее завтра день рождения?” Спрашивает Тим, и я киваю. Сейчас мы в видеочате, и он печатает на своем рабочем столе, пока я пью кофе и просматриваю заметки, которые он мне прислал. “Она сказала, что ей будет восемнадцать”. “Понял”, - говорит он, не глядя на меня. “Деми Рене Слейтер, судимостей нет, но есть запись о том, что она попадала в систему приемных семей в течение нескольких лет время от времени”. “Черт”, - говорю я, в основном себе. “Похоже, она влипла во что-то неприятное с Шаповаловым”. На этот раз Тим поворачивается, чтобы посмотреть на меня и приподнимает бровь. “Во что, черт возьми, ты ввязался, Курт?” “Я не уверен, но я знаю, что у меня не было выбора”. Я ни за что не смог бы отпустить Деми после того, как увидел ее квартиру. Или после того, как посмотрел ей в глаза. “Расскажи мне, что ты знаешь”. “На черном рынке за нее объявлена награда. Здесь не сказано почему, но они ее ищут”. Он вздыхает и качает головой. “Тебе нужно следить за своей задницей. Эти парни не играют”. “Что насчет ее семьи? Станут ли они мишенью, если не получат ее?” “Похоже, что отец неизвестен, а мать уже задолжала им за наркотики”. “Черт”. Ситуация становится все хуже и хуже. “Сколько нужно, чтобы выкупить награду?” Он издает невеселый смешок. “Цены нет”. “Что?” “Происходит что-то действительно подозрительное, но в списке вознаграждений указано, что она в розыске, и они заплатят, чтобы вернуть ее. В списке нет долга, который можно было бы погасить и выкупить ее ”. “Тогда им нужны не совсем деньги”. “Я бы тоже так предположил”, - говорит Тим, откидываясь на спинку стула. “Либо ее используют как рычаг давления, чего я, честно говоря, не вижу, потому что у ее семьи нет никаких активов. Или она - популярный товар, на котором, как они думают, они могут сделать состояние ”. Я так крепко сжимаю свою кофейную чашку, что боюсь, она разобьется. “Спасибо”. Одно слово выходит резче, чем я намеревался. “Мой тебе совет - держись на расстоянии”. Когда я не отвечаю сразу, он вздыхает. “Послушай, Курт, я знаю тебя, и во что бы ты ни ввязался, вероятно, мне не нужны подробности. Но я также знаю, что ты чертовски упрям и не хочешь, чтобы тебе указывали, что делать”. “К чему ты клонишь?” Я пытаюсь обуздать свой гнев, но это не работает. “Я хочу сказать, что если ты собираешься попытаться спасти эту девушку, тебе лучше быть начеку. Когда они узнают, что она у тебя, на твоей спине будет огромная мишень”. “Ты имеешь в виду, если они узнают”. Он качает головой. “Не с этими людьми. Это только вопрос времени, когда они придут за тобой. Я советую вам не высовываться в Холлоу-Оук и держаться подальше от радаров. ” “Я планирую это”. Я протягиваю руку и потираю место между глазами, где, как я чувствую, формируется головная боль. “Тем временем я тихонько поспрашиваю вокруг и посмотрю, что еще я могу всколыхнуть. Может быть, кто-то там готов заключить сделку”. “Я был бы признателен за все, что ты можешь сделать, Тим”. Когда мы заканчиваем видеозвонок, солнце наконец-то встает, но у меня остается столько же вопросов, сколько и в начале этого поиска. По крайней мере, это подтверждает то, что я уже знал о ее семье. Хотя она была права в том, что ее маме нужна помощь. Если она задолжала деньги Шаповалам за наркотики, они так или иначе их вернут. Возможно, именно это и было целью похищения Деми. Как я могу убедить ее остаться здесь надолго, чтобы предложить ей защиту? Как долго еще она сможет оставаться под моей крышей, чтобы я не поддался искушению? Я отбрасываю эту последнюю мысль, потому что она еще не законна. Завтра у нее день рождения, но я не пойду по этому пути, пока ей не исполнится восемнадцать. В своей жизни я совершил много вещей, о которых сожалею, но прикосновение к ней слишком рано не будет одним из них. Теперь все, что мне нужно сделать, это придумать, как до тех пор держать свои руки подальше от нее. Дверь в мой офис со скрипом открывается, и затем я вижу стоящую там Деми, выглядящую сонной и мягкой. Каждая часть моего тела привлекает внимание, когда мои глаза обшаривают ее маленькую фигурку. “Все в порядке?” Я сглатываю и прочищаю горло. “Ты хорошо спала?” “Да, я просто испугалась”. Ее улыбка застенчива, когда она пожимает плечами. “Это самый большой дом, в котором я когда-либо спала, и когда я проснулась, я волновалась, что ты ушел”. “Давай принесем тебе что-нибудь поесть”. Ее волосы в беспорядке, но почему-то этот взъерошенный вид делает ее еще сексуальнее. Я тут же ругаю себя за то, что думаю о ней как о сексуальной, и сосредотачиваюсь на том, чтобы накормить ее. “Блинчики?” “Неужели?” “Почему у тебя такой удивленный голос?” Она прикусывает нижнюю губу и смотрит в землю. “Это было для особых случаев, таких как Рождество, когда я росла”. “Ну, это не так уж далеко, но здесь у тебя могут быть особые вещи каждый день, если захочешь ”. Я обхожу свой стол, и она смотрит на меня блестящими глазами. “Все, что тебе нужно сделать, это сказать слово”. “Спасибо”, - тихо говорит она, когда я беру ее за руку и веду на кухню. Пять ДЕМИ Он такой чертовски приятный, что это почти ошеломляет. Мне становится легче, пока я не вспоминаю, что тоже буду у него в долгу, а это значит, что мой долг растет. Жаль, что мое тело не против идеи быть обязанным Курту. Был только страх перед расплатой Шаповалам, и я с самого начала пыталась найти план выхода. С Куртом я сижу здесь, позволяя ему готовить мне завтрак, не желая никуда идти. Когда я думаю о том, как он, возможно, захочет потребовать расплаты, мое лицо заливается краской, и жар разливается по телу, скапливаясь между бедер. Что-то серьезно не в порядке с моей головой. “Бекон?” Спрашивает Курт, ставя передо мной тарелку, полную пышных блинчиков. “Если есть лишнее ...” Я облизываю губы, когда он наливает сироп. “Не нужно ничего лишнего, ангел”. Мое сердце глупо трепещет, когда он так меня называет. Это мило, и мне это слишком нравится. Из-за него мне будет трудно уйти. “Спасибо”. “Ты гость. Тебе не нужно благодарить меня за то, что я тебя накормил ”. Я открываю рот, чтобы еще раз поблагодарить его, но быстро закрываю его, заставляя его ухмыльнуться. Сегодня он немного более раскован, и это делает его еще сексуальнее, чем я о нем думала. Когда я проснулась этим утром, я была уверена, что нахожусь во сне. Моей первой мыслью было пойти найти Курта, когда реальность того, что действительно произошло вчера, нахлынула на меня. Беспокойство вызывало у меня желание запаниковать, но по какой-то причине я знала, что если я приближусь к Курту, оно исчезнет. Я не могу сдержать стон, когда откусываю огромный кусок от блинчиков. В ту секунду, когда сладкий вкус попадает мне в рот, я сыта по горло, и я не прекращаю есть, пока не опустошу свою тарелку. “Осторожно, ангел. Я хочу, чтобы ты поела, но не доводи себя до тошноты”. “О боже”. Я закрываю лицо руками, не желая знать, как я выглядела, когда за считанные секунды опустошил свою тарелку. “Не смущайся. Я рад, что ты ешь. Кому-то нужно лучше заботиться о тебе ”. Когда я опускаю руки, я вижу хмурое выражение на его красивом лице. “Я взрослая. На данный момент я должна позаботиться о себе сама. Я делала это некоторое время ”. На самом деле, это была большая часть моей жизни. Я помню, как в четыре года сама готовила себе еду. Мысль о том, что кто-то заботится обо мне, звучит почти нелепо. “И как это работает у тебя?” Он переводит хмурый взгляд на меня. “Я пытаюсь”. “Связываться с Шаповалами - это не попытка”. Мое сердце замирает, и весь воздух покидает мои легкие. Откуда он уже знает это имя? “Черт”. Он хватает мое лицо обеими руками, запрокидывая его, чтобы я посмотрела на него. “Дыши”, - приказывает он, и мое тело следует его команде. “Я должна уйти”. Я пытаюсь отодвинуться от кухонного островка, но он не отпускает меня. “Я должна ”, - умоляю я его, и он, наконец, убирает руки от моего лица. “Здесь тебе безопаснее”. Я не уверена, что где-либо буду в безопасности, но чем большее расстояние я смогу установить между Шаповалами и собой, тем лучше. “Ты сказал им, что я была здесь?” В моих глазах появляются слезы. Я знаю, у меня не должно быть этого чувства предательства, но оно есть. “Нет”. Я постепенно начинаю расслабляться, но это длится недолго. “Мое присутствие здесь могло бы привлечь и к тебе их внимание. Я не могу остаться”. Я снова пытаюсь отодвинуться от своего стула, но его рука опускается на его спинку. Он так много сделал для меня, что мне ненавистна мысль о том, чтобы доставлять какие-либо неприятности к его двери. “И куда бы ты пошла?” “Я не знаю. Может быть, я могла бы сесть на автобус или что-то в этом роде. Поехать в другой штат и найти женский приют?” Его глаза блуждают по моему лицу. Я не уверена, что он ищет. “У тебя бы никогда не получилось. Кто-нибудь схватил бы тебя”. Я сглатываю, не уверенная, имеет ли он в виду Шаповалов или кого-то еще вообще. “У меня нет особого выбора. Я не могу вернуться к ним”. “Почему они с самого начала запали на тебя? Как долго ты была ...” Он замолкает, его лицо ожесточается от гнева. “Я украла у них”, - признаю я. “Я не без вины ”. “Сколько?” он скрипит зубами. Я ненавижу его гнев, потому что, когда он милый и пытается заботиться обо мне, я чувствую себя драгоценной. “Я не знаю. Я украла немного мяса на обед и несколько банок еды из одного из их магазинов ”. Он долго молчит, его глаза не отрываются от моего лица. “Ты украла еду?” наконец он спрашивает, выглядя смущенным, и я киваю. “Из одного из их магазинов. Я не уверена, действительно ли они владели магазином, или магазин находится под их защитой или что-то в этом роде ”. Я не знаю, как работает все это дерьмо. “Они превратили тебя в проститутку из-за гребаной еды на десять долларов?” он гремит. Я откидываюсь на спинку стула. Он, вероятно, упал бы, если бы его рука все еще не сжимала его с обратной стороны. “Прости, ангел”. Он закрывает глаза, делая глубокий вдох. “Я не хотел наорать на тебя. Не бойся меня. Я бы никогда не причинил тебе вреда”. “Я тебя не боюсь”, - шепчу я. Во всяком случае, не физически. Однако я замечаю, что все мои эмоции сосредоточены на этом мужчине. “Может быть, тебе и следовало бы”, - говорит он себе под нос. “Почему?” Он был одним из самых добрых людей, которых я когда-либо встречала. Прежде чем он успевает ответить, его телефон начинает звонить. Он вытаскивает его и сбрасывает вызов, но затем он начинает звонить снова. “Я должен ответить на это”. Он проводит пальцем по экрану, прежде чем поднести его к уху. “Что случилось?” Он надолго замолкает. “Ты, блядь, издеваешься надо мной? Я еду ”. Я смотрю, как он начинает расхаживать по комнате. “Я еду, и я не собираюсь спорить с тобой об этом по телефону”. Взгляд Курта возвращается ко мне. “Я не буду один”, - говорит он в трубку, прежде чем закончить разговор. “Что-то не так?” “У моего брата была проблема дома прошлой ночью. Мне нужно пойти проведать его. В последнее время он сам не свой”. “Хорошо”. Я нервно тереблю пальцы на коленях, не уверенная, что я должна делать. “Сегодня утром я подобрал для тебя кое-какую одежду. Переоденься и поедешь со мной”. “Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?” - Удивленно спрашиваю я. “Я не оставлю тебя здесь одну”. Я киваю в знак понимания. Он, вероятно, думает, что я собираюсь что-то украсть, и я борюсь с обидой. Я не могу винить этого человека. Я влипла во всю эту историю, потому что я вор. Я ненавижу, что Курт теперь знает это обо мне. Мне намного больше нравилось быть его ангелом. Шесть Курт Когда я добираюсь до Буна, я беру Деми за руку и помогаю ей выйти из машины. На ней толстовка большого размера и леггинсы. К счастью, я не забыл заказать обувь, чтобы ей не пришлось ходить босиком. Я заказал то, что она могла бы счесть излишним количеством одежды, но я хотел, чтобы у нее было все. И ладно, может быть, я думаю наперед. “Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?” Она неуверенно смотрит на дом. “Конечно, хочу. Как ты думаешь, зачем еще я попросил тебя пойти со мной?” Я в замешательстве смотрю на нее сверху вниз, и она пожимает плечами. “Может быть, ты не доверил мне оставаться одной в твоем доме”. “Деми”. Я касаюсь нижней части ее подбородка, чтобы она посмотрела на меня. “Я не доверял оставлять тебя дома, потому что я не смогу обеспечить твою безопасность, если меня не будет рядом. Я не беспокоюсь о том, что ты что-то у меня возьмешь.” “Но я вляпалася в эту историю, потому что украла у Шаповалов”. Я качаю ей головой. “Ты украла еду, потому что умирала с голоду, и это не преступление. По крайней мере, не для меня. Здесь замешано нечто большее, но мы поговорим об этом позже. Прямо сейчас мне нужно убедиться, что с моим братом все в порядке. ” “Ты уверен, что хочешь познакомить его со мной?” Она смотрит вниз на свою одежду, удобную и мягкую, как и она сама. “Мне бы никогда не было стыдно ни за кого из моих знакомых, если бы я встретил тебя, ангел”. Это заставляет ее улыбнуться, и я напоминаю себе говорить больше вещей, которые придают ей такой вид. Мы заходим в дом Буна, и охрана стоит прямо у двери. Я киваю Роджеру, их начальнику охраны, и другим мужчинам на пути внутрь. Бун и его жена Фиби находятся в гостиной в задней части дома, и когда я захожу, я нахожу их вместе, обнявшись, на диване. Фиби сидит на коленях у Буна, и она выглядит усталой, а на ее щеке синяк, но в остальном она выглядит нормально. “С тобой все в порядке?” Я спрашиваю, потому что все еще немного потрясен звонком, который получил от Буна ранее. “Я в порядке”. Фиби смотрит на своего мужа. “Не слушай Буна. Прямо сейчас он проявляет особую заботливость”. “Тебя чуть не убили”, - говорю я немного слишком громко, и Бун кивает, соглашаясь со мной. “Отлично, теперь у меня есть босс в стерео”. Она качает головой и затем, наконец, видит, как Деми выходит из-за моей спины. “О, привет, я тебя там не заметила”. “Привет”, - говорит Деми, когда я разворачиваю ее к себе. “Это Деми, Деми, это мой брат Бун, которого ты, возможно, помнишь, и его жена Фиби”. Глаза Буна расширяются, и он мягко сажает Фиби на диван рядом с собой, когда встает. “Приятно познакомиться”. Он протягивает руку Деми, а затем снова смотрит на меня. “Могу я поговорить с тобой в моем кабинете, Курт?” Не дожидаясь моего согласия, он проходит мимо меня и выходит из гостиной. “Нам и здесь будет хорошо, Курт”, - говорит Фиби, похлопывая по сиденью рядом с собой. “Давай, присаживайся, Деми, и мы посплетничаем о них. Я уверена, что они перейдут в другую комнату, чтобы проделать то же самое с нами ”. Деми улыбается, когда отпускает мою руку и отходит от меня. Я решаю, что это, вероятно, самое безопасное место для нее в данный момент, поэтому я спешу последовать за своим братом и покончить с этим. Когда я прихожу в его офис, он расхаживает взад-вперед, и когда я закрываю за собой дверь, он останавливается и поднимает глаза. “О чем, черт возьми, ты думаешь? Сколько лет этой девушке?” Его глаза расширяются, и он складывает руки перед собой. “Знаешь что, может быть, мне лучше не знать”. Я качаю головой, засовывая руки в карманы, пытаясь выглядеть расслабленной, вместо того чтобы усугублять его стресс. “Завтра ей исполняется восемнадцать”. Он снова поворачивается ко мне, и его глаза сужаются. “Не смотри на меня так. Я не прикасался к ней”. “Ты должен был позаботиться о ней”. “Я сделал”. “Не так”, - огрызается он. “Это не то, что мне сейчас нужно. Я изо всех сил стараюсь не развалиться на части, потому что я чуть не потерял свою жену. И теперь ты приходишь с кем-то, кто связан со всей этой ерундой ”. “Этого достаточно”, - твердо говорю я, и Бун моргает мне. Я не часто говорю с ним серьезно, но я не собираюсь заставлять его тащить Деми. “Она была под перекрестным огнем всего этого дерьмового шторма, и теперь я так же беспокоюсь о том, что с ней что-то случилось”. “Почему? Что происходит?” Теперь в его глазах тревога, и я знаю своего брата. Он может быть жестким человеком, но он никогда бы не позволил женщине подвергаться опасности. Я не торопясь рассказываю ему о своем разговоре с Тимом этим утром и о том, как она связана с Шаповалами. Я снова раздражаюсь, думая об этом, и необходимость обеспечить ее безопасность наваливается на меня. “Ты думаешь, они придут за ней?” Бун спрашивает, как будто читает мои мысли. “Я не думаю, что они позволили бы чему-то столь ценному, как она, пропасть. Особенно если они использовали еду на несколько долларов в качестве предлога, чтобы выставить ее шлюхой”. Мои челюсти сжимаются при одной мысли об этом, и я должен напомнить себе, что она здесь и с ней все в порядке. Я добрался до нее вовремя, и теперь я собираюсь убедиться, что она защищена. “Прости, я бы никому не пожелал того, через что мне пришлось пройти”. Он подходит ко мне и сжимает мою руку. “Ты в порядке?” “Я должен спросить тебя о том же”. Протягивая руку, я обнимаю своего брата, и он сначала напрягается, прежде чем расслабляется и обнимает меня в ответ. “Я рад, что с Фиби все в порядке”. Когда мы заканчиваем, он кивает и глубоко вздыхает. “Теперь я в порядке. Я просто почувствую себя лучше, когда у нее не будет этого следа на лице. Каждый раз, когда я смотрю на нее, это напоминает мне о том, что я почти потерял ее ”. “Дайте ему немного времени, и я уверен, что это будет лучше. А пока мне нужна твоя помощь”. “С помощью чего?” “Могу ли я связаться с тобой в федералах? Мне нужно указать им направление на Шаповалов, чтобы я мог обеспечить безопасность Деми”. “Абсолютно. Я уверен, что они были бы в восторге от возможности удалить их ”. “Моя единственная надежда в том, что они не ожидают, что я использую Деми в качестве приманки”, - говорю я, и взгляд Буна говорит мне, что он на моей стороне в этом вопросе. “Давайте сделаем несколько звонков”. Он подходит к своему столу, и я сажусь, пока мы работаем над тем, чтобы уберечь Деми от опасности. Семь ДЕМИ “Завтра у тебя день рождения!” Фиби хлопает в ладоши. Она засыпала меня вопросами с тех пор, как ушли ребята, и была очень добра, несмотря на все, что происходило. Особенно после того, что случилось с ее отцом и мной. Не то чтобы что-то случилось, но все же. Я уверена, что это может показаться ей странным. Черт возьми, это странно для меня. По волнению в ее глазах можно подумать, что это ее день рождения, а не мой. Она действительно бодра для девушки, на которую напали только вчера. Я полагаю, что если кто-то влюблен в тебя так, как, похоже, ее муж влюблен в нее, это может вознести любого на седьмое небо. Я знаю, что была бы влюблена. Я не могла не немного приревновать к ним двоим вместе. Он так переживал за свою жену, и я даже немного приревновала к тому, как Курт тоже переживал за своего брата. Все они заботятся друг о друге, и я мечтаю о том, чтобы однажды у меня было что-то подобное. Никто никогда так не беспокоился обо мне. “Да, но в этом нет ничего особенного”. Я пытаюсь отмахнуться от этого. Я знаю, что дни рождения важны для многих людей, но для меня они никогда такими не были. Я не хочу волноваться по пустякам. Ожидания всегда приносят только разочарование. Я поняла это очень рано в жизни, и теперь я ничего не ожидаю. Вероятно, поэтому я удивляюсь, когда кто-то добр ко мне. “Ничего особенного? Тебе лучше хотя бы съесть торт. Сколько тебе исполняется?” “Восемнадцать”. Ее брови поднимаются до самого лба при моем ответе. “Почему такой взгляд?” Я стараюсь не ерзать, когда она пристально смотрит на меня. “Ничего. Я подумала, может быть, у вас с Куртом что-то происходит?” “Что?” Я кричу немного слишком громко. “Почему ты так думаешь? Он был добр ко мне. Это не более того ”. Не может быть, чтобы кто-то такого калибра, как Курт, когда-либо заинтересовался мной. Мы из двух разных миров, и я никогда не смогла бы принадлежать ему. Я уверена, что люди осудили бы его, если бы он был со мной. Я имею в виду, технически я была проституткой, и, возможно, все еще ею являюсь, насколько я знаю. Я понятия не имею, где окажусь завтра или послезавтра. “Добр?” Она издает тихий смешок. “Он был немного придурком, когда я встретила его. Он не хотел, чтобы я выходила замуж за его брата, но он довольно быстро смирился”. “Почему он не хотел, чтобы вы поженились?” Очевидно, что они безумно влюблены друг в друга. Чего еще вы могли бы пожелать для своего брата или сестры? “Ну, по правде говоря, мой муж вроде как подкупил моих родителей, чтобы онн на мне женился ”. Теперь это она пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного. Я думаю, мы все знаем, что ее отец на данный момент придурок. “Я не шокирована тем, что твой отец пытался купить мою девственность”. Рот Фиби приоткрывается, и я быстро понимаю, что, возможно, зашла слишком далеко. “Боже, он отвратительный. Мне так жаль”. Все ее лицо смягчается. “Почему ты извиняешься? Я думаю, что это твой муж и шурин вытащили меня из той передряги”. “То же самое”. Фиби качает головой. “Кто знает, что мой отец мог бы со мной сделать, если бы не мой Бун”. Она мечтательно вздыхает. “Значит, ты девственница”. Она озорно ухмыляется. “Я... ааа...” Жар бросается мне в лицо. Почему я это выпалила? “Ангел”. Я резко поворачиваю голову при звуке голоса Курта. Я не знала, что можно покраснеть сильнее, но теперь мое лицо горит. Он смотрит на меня с другого конца комнаты. “Ты девственница?” спрашивает он, и я утвердительно киваю головой. “Блядь”. Курт проводит рукой по лицу, и его разочарование очевидно. “Это объясняет, почему они так сильно хотят ее вернуть”, - говорит Бун, стоящий рядом с Куртом. “Подожди. Кто-то пытается забрать ее?” Фиби вскакивает со своего места, чтобы встать рядом со мной, защищая. Это мило. Она едва знает меня, но никто из них на самом деле не знает. “Никто ее не заберет”, - рычит Курт. Звук должен быть пугающим, но у моего тела реакция совершенно другого рода. “Я не могу взять ее с собой домой”. Курт поворачивается лицом к своему брату, и мое сердце замирает. Я опускаю голову, не желая пялиться на Курта, пока они с Буном разговаривают, но теперь уже приглушенным сердитым шепотом. “Эй, все будет хорошо”, - пытается успокоить меня Фиби. “Он не хочет, чтобы я возвращалась с ним домой”. Я сдерживаю слезы. “Они хотят, чтобы ты была в безопасности”. Она хватает меня за руку и сжимает ее. “Ангел”, - зовет Курт, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не огрызнуться на него, чтобы он перестал меня так называть. Мне это слишком нравится, а теперь он говорит о том, чтобы оставить меня позади. “Черт, ты плачешь”. Он идет через комнату ко мне. “Пожалуйста, не оставляй меня здесь”, - выпаливаю я, когда он останавливается прямо передо мной. Фиби отпускает мою руку и отступает на несколько шагов. “Ангел”. Я вскакиваю со своего места и набрасываюсь на него, прежде чем он успевает назвать мне список причин, по которым я должна остаться здесь. “Пожалуйста”, - умоляю я, прижимаясь к нему. “Я никуда тебя не оставлю. Я тоже собиралась остаться. По крайней мере, на эту ночь”. Я поднимаю голову с его груди. “Почему?” “Ты понятия не имеешь”. Его глаза изучают мое лицо. “Может быть, нам стоит дать им минутку”, - говорит Фиби, подходя к мужу. Он берет ее за руку и выводит из гостиной. “Сядь”. Его руки обхватывают мои запястья, снимая их со своей груди, и я отпускаю его рубашку, в которую вцепилась мертвой хваткой. “Сядь”, - снова приказывает он, отпуская мои запястья. Он делает несколько шагов назад и садится напротив меня. Я плюхаюсь обратно, не желая, чтобы между нами было пространство. “Ты не можешь наброситься на меня. На самом деле, мне нужно, чтобы ты дала мне пространство”. Он протягивает руку и расстегивает несколько верхних пуговиц на своей рубашке, затем оттягивает воротник. “Хорошо”, - соглашаюсь я, мое сердце начинает болеть. “Не делай этого, ангел. Я хочу твоих прикосновений больше, чем должен”. Он испускает долгий вздох. “Это потому, что я девственница или что-то в этом роде?” Почему все изменилось с тех пор, как мы сюда попали? “Тебе не восемнадцать”. “Ооо. Точно”. Я облизываю губы. Почему я вдруг хочу его прикосновений еще больше? Это потому, что я знаю, что он не может? “Шаповалы сказали, что семнадцатилетний был взрослым в—” “Не надо”. Он поднимает руку, прерывая меня. “Мне похуй, что сказали эти подонки”. “Справедливое замечание”, я согласна, потому что они ужасные люди. “То, что ты девственница, ничего для меня не меняет, ангел. Мне нужно, чтобы ты это знала. Для меня ты все та же девушка”. Я киваю в знак понимания. “Тем не менее, я думаю, что Шаповалы так сильно хотят вернуть тебя, потому что ты девственница. Они могут сделать ставку на твою девственность и продать тебя тому, кто заплатит больше”. Это звучит как достаточно простое решение. Нам нужно только убрать то, что они хотят. “Что, если я больше не девственница?” Восемь Курт “Деми”, - стону я, пряча лицо в ладонях. “Милый ангел”. Вздыхая, я смотрю на ее невинное лицо и пытаюсь не потерять контроль. Она выглядит такой милой и серьезной, что все, что я могу сделать, это держать свои руки при себе. “Я просто говорю, что если бы ты забрал это у меня, то ты бы спас меня, верно?” “Пожалуйста, не говори о том, что я лишил тебя девственности”. Мне приходится наклониться и поправить свой член, потому что это становится болезненным. “Извини, я никогда ничего раньше не делала, поэтому у меня нет особого опыта, но если ты скажешь мне, что делать, я постараюсь изо всех сил”. “Я умираю”. Я потираю глаза тыльной стороной ладони. “Этого не может быть”. “Ты боишься причинить мне боль?” - тихо спрашивает она, и я качаю головой. “Нет, я бы никогда не причинил тебе боль”. Я с трудом сглатываю от мягкой улыбки, которой она одаривает меня. “Я знаю, что я маленькая, но я трогала себя раньше и —” “Хватит!” Я должен встать и сделать несколько шагов назад. “Я сказала что-то не так?” Она прикусывает нижнюю губу, и мои колени почти подгибаются при виде этого. “Ни в коем случае”, - шепчу я и провожу рукой по лицу. “Почему я потею? Тебе жарко? Мне жарко. Может быть, мне следует открыть окно. Я знаю, что сейчас идет снег, но мне все равно.” “Курт, ты в порядке?” Я слышу, как она говорит, когда я подхожу к французским дверям и распахиваю их, молча умоляя морозный воздух остудить меня. Когда ледяной ветер бьет мне в лицо, это помогает, но лишь немного. Этого недостаточно, чтобы взять мой член под контроль, но я не уверен, что это когда-нибудь будет возможно. После того, как я делаю несколько очищающих вдохов, я закрываю двери и возвращаюсь, чтобы занять место напротив Деми. “Ангел, мы собираемся остаться здесь на ночь или две, пока мы с братом не разберемся во всем. У него здесь безопасность лучше, чем у меня дома, и завтра у нас встреча с некоторыми важными людьми, которые могут нам помочь. Мне нужно быть здесь, чтобы это состоялось ”. “Хорошо”, - тихо говорит она, и мне так сильно хочется обнять ее. “Ты обнимешь меня?” - спрашивает она, как будто читая мои мысли. Я не могу говорить, поэтому киваю, и прежде чем я успеваю встать и присоединиться к ней на диване, она заползает ко мне на колени. Мне приходится закрыть глаза как раз в тот момент, когда ее попка прижимается к моему ноющему члену, и потребность потереться об нее становится почти невыносимой. Она мягко прижимается ко мне, и у меня нет выбора, кроме как обхватить ее руками, чтобы она не упала. Одна рука обнимает ее за спину и ложится на бедро, в то время как другая проходит по ее бедрам и оказывается чуть ниже ее задницы. Ее рука на моей груди, и я чувствую кончики ее пальцев у воротника моей рубашки, прямо там, где виднеется кусочек кожи. Она прикасается ко мне там, и мне кажется, что она обжигает меня, когда она это делает. Она отметила меня на всем протяжении моего сердца, почему бы и не на моей коже? “Ты боишься?” - Спрашиваю я, затем проглатываю комок в горле. “Да”, - тихо отвечает она. “Но я чувствую меньше страха, когда ты обнимаешь меня”. “Тогда я буду продолжать обнимать тебя, пока опасность не минует”. Я прижимаюсь щекой к ее макушке, и мы долго сидим так. Это успокаивает, и мне тоже от этого становится лучше. “Ты тоже обнимешь меня сегодня вечером?” Бун сказал, что мы могли бы занять комнаты для гостей на другой стороне дома, но меблирована только одна. У него так и не нашлось времени расставить мебель в своем доме, но, к счастью, в нем есть место для нас, чтобы спать. “Если это то, чего ты хочешь”. Она поднимает на меня глаза, и когда наши взгляды встречаются, она так чертовски близко, что я мог бы наклониться и поцеловать ее. “Я хочу тебя”, - говорит она, и это почти ломает меня. Наклоняясь вперед, я прижимаюсь щекой к ее щеке и впитываю ее мягкость. Она теплая, сладкая и пахнет ванильным тортом. У меня текут слюнки, и я должен снова подавить свое желание. Мы здесь так долго, что солнце начинает садиться, и я слышу, как кто-то входит в комнату. Когда я поднимаю глаза, я вижу там Буна и Фиби, и она лучезарно улыбается. “Извините, мы потеряли счет времени”. Она краснеет, глядя на своего мужа, и я не хочу думать о том, чем они занимались. “Мы приготовили ужин, если вы хотите присоединиться к нам в столовой”. “Конечно”, - говорю я. “Дайте нам всего секунду”. “Мы встретимся с тобой там”, - говорит Бун и прижимает жену к себе, когда они уходят. “Ты голодна?” Спрашиваю я, и Деми быстро кивает. “На самом деле умираю с голоду”. “Тогда давай тебя покормим”. Я крепко обнимаю ее, а затем касаюсь губами ее ушей. “Позволь мне немного обнять тебя, прежде чем мы уйдем”. Мои руки ложатся на ее задницу, и я поворачиваю ее так, что она садится на меня верхом. Ее колени поднимаются, и ее влагалище прижимается вплотную к моему члену. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она крепко сжимает меня, пока я делаю то же самое с ее задницей. Ее жар ощущается прямо на моем члене, и я впитываю то, как ей хорошо. Это так близко к тому, чтобы пересечь черту, но, боже, как я этого хочу. “Ты поможешь спасти меня?” - спрашивает она, покачиваясь на моем члене. “Черт”, Шиплю я, чуть не кончая в штаны. “Осторожнее, ангел”. “Если кто-то и собирается это сделать, я хочу, чтобы это был ты”. Она делает это снова, и мне приходится схватить ее за бедра, чтобы остановить. “Я знаю, милая. Я знаю”. Я целую ее в макушку и закрываю глаза, пытаясь отдышаться. “Просто не сейчас”. Когда я опускаю взгляд, я вижу мокрое пятно на своих штанах и не знаю, от нее это или от меня, и я почти теряю контроль. Мои руки дрожат, когда я провожу ими по ее ногам и откидываюсь на спинку стула. “Ладно, на сегодня достаточно объятий”. Она смотрит на меня полуприкрытыми глазами и облизывает губы. “Можем ли мы снова обняться после ужина?” “Может быть”, - тихо говорю я и заправляю ей волосы за уши. “Ты слишком соблазнительна”. Это заставляет ее улыбнуться, и вид этого озаряет мою душу. Как она так быстро стала так много значить для меня? И как я могу сказать ей, что никогда ее не отпущу? Девять ДЕМИ “Ты так не думаешь, Деми?” Спрашивает Фиби. “Что?” Моя вилка, набитая сливочно-морковным тортом, замирает, не донеся его до рта. Я действительно ужасна в том, чтобы обращать внимание на то, что говорят люди, когда я ем. Между вкусным ужином и моим телом, все еще гудящим от желания от Курта, у меня голова идет кругом. “Мы могли бы сами испечь торт к твоему дню рождения”. “О, вам не обязательно этого делать”. “Я имею в виду, мы могли бы заказать один, я уверена, но его было бы забавно приготовить”. Фиби вся улыбается с другого конца стола. “Мы можем сделать и то, и другое, если ты хочешь, ангел”, - предлагает Курт, небрежно кладя руку на спинку моего стула. “Почему? Ты думаешь, мы напутаем и, возможно, понадобится запасной вариант?” Фиби прищуривается, глядя на Курта. “Все, что ты делаешь, идеально”. Бун быстро встает на защиту своей жены. “Я не хочу, чтобы ей приходилось самой печь праздничный торт, если она не хочет”. Я наклоняюсь ближе к Курту. Он действительно обнял мой стул, так что я думаю, что это возможность сблизиться. Возможно, я ошибаюсь, но я все равно собираюсь это сделать. Рот Фиби образует идеальную форму буквы "О". “О”. “Я бы с удовольствием испекла торт. Я просто не уверена, что у меня получится лучше всего. Мы использовали духовку только для разогрева замороженных блюд, таких как пицца и рыбные палочки”. Это все, что я знаю о духовке. “Мы не обязаны. Сегодня твой день рождения, и я подумала, что это будет весело”. Она пожимает плечами, пытаясь скрыть свое разочарование. Фиби очень старается меня подбодрить. Я думаю, она испытывает некоторое чувство вины из-за того, что меня купил ее отец. Или пытался купить меня. “Я думаю, это тоже было бы весело”, - соглашаюсь я. “Я всегда хотела попробовать печь раньше. Я с удовольствием это сделаю. Если это не доставит тебе слишком много хлопот”. Я быстро добавляю последнюю часть. “Нет ничего сложного. Перестань думать об этом, ангел”. Большой палец Курта начинает скользить вверх и вниз по моему плечу. Я думаю, он пытается успокоить меня, но от этого у меня между ног снова возникает прилив тепла. Для такого крупного мужчины его прикосновения всегда такие нежные. “Тогда мы испечем торт. Давайте проведем тестовый запуск!” Фиби вскакивает со стула, не дожидаясь моего согласия. Она хватает меня за руку и тащит с моего места в сторону кухни. “Мы не доели наш десерт”, - указываю я. “У меня есть твой, ангел”, - говорит Курт, когда они с Буном заходят на кухню, каждый неся морковный пирог, который мы оставили на столе. “Съешь каждый кусочек”, - приказывает он, ставя тарелку для меня на кухонный столик. У меня перехватывает дыхание, когда он наклоняется и целует меня в макушку. “Веселись”. С этими словами он поворачивается и оставляет меня на кухне с Фиби. “Да ладно, обещаю, выпечка - это не пытка”, - смеется она. “Я знаю”, - отвечаю я, мой взгляд задерживается на двери, из которой вышел Курт. Я хочу догнать его, но не хочу быть слишком нуждающейся. Моя мама все время говорила мне, что я слишком нуждающийся. Я всегда так стараюсь не быть. “Тогда почему у тебя такой вид, будто тебе хочется плакать?” “Я не знаю”. Я разворачиваюсь обратно. “Ты бы предпочла быть с Куртом?” Она одаривает меня понимающей улыбкой. “Я не виню тебя, но я думаю, что тебе сейчас нужно немного отвлечься”. Она протягивает мне розовый фартук. Я надеваю его, и когда она завязывает его для меня, я делаю то же самое для нее. Следующие несколько часов мы проводим за выпечкой на кухне. Я понимаю, что Фиби и я, возможно, происходим из двух разных миров, но когда дело касается наших родителей, у нас действительно много общего. Нам обоим не хватало от них никакого реального внимания. Я также указываю ей, что если бы не ее отец, пытающийся купить меня, кто знает, где бы я была сейчас. В некотором смысле он мог бы спасти меня. “Как дела, дамы?” Спрашивает Бун, входя на кухню. Он направляется прямо к Фиби и обнимает ее. Когда он притягивает ее к себе для глубокого поцелуя, я отворачиваюсь. “Ты мне скажи”, - говорит Фиби. Мы только что попробовали пирог с тестом. Мне понравилось, но я не уверена, что я лучший тестировщик на данный момент. Я люблю все, что касается еды. “Ты всегда сладкая на вкус, но дай мне еще кусочек, чтобы убедиться”. Он снова целует ее, и я бросаю взгляд на дверь, гадая, где Курт. “Завтра мы собираемся испечь два торта. Деми любила ванильный и клубничный, поэтому мы делаем оба. Зачем выбирать, когда в этом нет необходимости?” “Мне нравится твоя логика”, - говорю я со смехом. “Где Курт?” Я не могу избавиться от небольшого страха, что он может встать и исчезнуть у меня на глазах. Так всегда делала моя мама, и она постоянно напоминала мне, что никто не остается рядом надолго. “Готовит твою комнату к ночи. Уже поздно”, - отвечает Бун, и я смотрю на часы на духовке и вижу, что уже одиннадцать. “Ангел”. Я оборачиваюсь, когда слышу голос Курта, и давление, о котором я не подозревала, покидает мою грудь. Он все еще здесь. “Ты остался”. Я бросаюсь к нему. Только когда я набрасываюсь на него, я вспоминаю, как он говорил, что нам нужно сохранять некоторое пространство между нами. Я также пытаюсь не быть слишком нуждающейся, но у меня это ужасно получается. Это чертовски сложно. Курт для меня как вода после вечности, проведенной в пустыне. Иногда мне кажется, что он мне даже приснился. Что все это может быть подделкой, потому что прямо сейчас это слишком хорошо, чтобы быть правдой. “Ангел, я не собираюсь вставать и оставлять тебя”. Он убирает волосы с моего лица. “Ты увидишь со временем”. Он не звучит раздраженным или уставшим от меня. “Давай уложим тебя в постель”. Он берет меня за руку и выводит из кухни. “Тебе было весело с Фиби?” “Да, она милая”. “Она такая”, - соглашается он. “Она сказала мне, что ты не хотел, чтобы она выходила замуж за твоего брата”. “В этом не было ничего против нее. Бун вел себя не так, как обычно, поэтому я волновался ”. “Но больше нет?” “Нет, больше нет”. “Что изменилось?” Спрашиваю я, когда он открывает дверь, за которой оказывается спальня. В комнате не так много всего, кроме кровати. Она не такая большая, как у Курта. “Я лучше понимаю, через что прошел мой брат”. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть в глаза Курта, и у меня перехватывает дыхание от голода, который я вижу в них. “Теперь я собираюсь уложить тебя в постель”. “Ты не идешь спать?” “Скоро”, - обещает он, подводя меня к кровати. “Очень скоро”. Десять Курт “У меня нет пижамы”. Деми смотрит на меня, сидя на краю кровати. “Я не подумал взять с собой одежду, так что нам придется обойтись сегодняшним вечером”. Я тянусь к пуговицам на своей рубашке, и она наблюдает за тем, как я сначала расстегиваю манжеты, а затем спускаюсь спереди. Когда я снимаю рубашку, я кладу ее на стул у кровати и тянусь за белой футболкой, которую надеваю под нее. Она простая и тонкая, но ее должно хватить, чтобы прикрыть ее, пока она спит. По крайней мере, на данный момент. “Вот, надень это”. Я протягиваю ей футболку, и она подносит его к лицу. “Все еще тепло”. Она улыбается, и, боже, мне нравится, как она смотрит на меня. Ее глаза скользят по моей обнаженной груди, и мне интересно, нравится ли ей то, что она видит. “Ты можешь пойти в ванную и переодеться”. Она практически вприпрыжку бежит в ванную, а я сажусь на край кровати, обхватив голову руками. Я говорил об этом с Буном ранее, и он сделал все возможное, чтобы отвлечь меня. Я не лгал, когда сказал Деми, что лучше понимаю, через что он проходит с Фиби. С тех пор, как я впервые увидел ее, я боролся с собой, и я готов взять ситуацию под контроль. “Ты собираешься спать со мной сегодня вечером?” Я поднимаю глаза, когда слышу голос Деми, и у меня пересыхает во рту. Она стоит там в одной моей рубашке и больше ни в чем. Ее волосы распущены и перекинуты через одно плечо, открывая нежную кожу шеи. Все, что я хочу сделать, это прикоснуться к ней губами и попробовать ее на вкус. Мои глаза блуждают дальше по ее телу, и я должен отвести взгляд, потому что это слишком. “Я немного посижу с тобой”. Я смотрю на часы и протягиваю ей руку. “Иди сюда, я подоткну тебе одеяло”. Она берет его ее колебаний, и мы обходим кровать сбоку. Когда я откидываю одеяло, она проскальзывает внутрь и сползает вниз. Когда она это делает, становится видна нежная кожа ее бедер, и я не уверен, что на ней трусики. Я быстро накрываю ее, а затем сажусь рядом с ней. Я кладу руку поверх ее тела и смотрю на нее сверху вниз, в то время как она улыбается мне. “Удобно?” “Почти”. Она ерзает. “Я думала, ты сказал, что, может быть, мы могли бы еще немного обняться, прежде чем я пойду спать”. “Я хочу этого ”. Я сжимаю челюсти, зная, что мой контроль висит на волоске. Она садится и выползает из-под одеяла, чтобы оседлать мои колени. Я откидываюсь на спинку кровати и пытаюсь контролировать свое дыхание, когда она касается моей обнаженной груди. Рубашка, которая на ней надета, задралась, но я не смотрю вниз. Я остаюсь неподвижным, как статуя, когда она ложится на меня, как одеяло. “Ты не собираешься меня обнять?” - шепчет она мне на ухо, и я пытаюсь проглотить комок, застрявший у меня в горле. “Я не уверен, что пока могу”. “Почему бы и нет?” Я чувствую ее губы на раковине моего уха, и горячая дрожь пробегает по моей спине. Поднимая запястье, я проверяю время и вижу, что у меня еще есть несколько минут. “Потому что тебе еще нет восемнадцати”. “Я почти на месте”. Она чуть приподнимается, а затем прижимается ко мне теснее. Жар ее тела обжигает меня, как клеймо. “Если я сделаю тебя своей, ангел, пути назад не будет”. Она отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. “Что ты подразумеваешь под ‘пути назад нет’?” “Я имею в виду, что я не собираюсь тебя отпускать. Никогда”. Протягивая руку, я обхватываю ее щеку, и она наклоняется навстречу прикосновению. “Я имею в виду, что заявляю на тебя права, и ты никогда не сможешь освободиться от меня. Я привяжу тебя к себе неразрывным узлом”. Ее глаза расширяются, и она улыбается так лучезарно, что я почти шокирован. “Мне нравится, как звучит ”принадлежать тебе". Она наклоняется ближе и трется своим носом о мой. “Это все, что я хочу на свой день рождения”. “На этот день рождения и на все последующие ты будешь принадлежать мне, но я буду относиться к тебе как к самому ценному подарку на земле. Ты навсегда останешься моим ангелом. Тем, кто спас меня, и тем, кого я защищаю”. “Никто никогда не хотел меня раньше”. Ее глаза ищут мои, и я заправляю ее волосы за ухо. “Ни у кого никогда не будет такого шанса, как только ты станешь моей”. Вдалеке раздается звук, как будто часы пробили полночь, и мы с Деми оба смотрим на мои часы. “Сегодня мой день рождения”. Она лучезарно улыбается, и я сажусь. “Так оно и есть”. Обхватив ее руками за спину, я притягиваю ее к себе, а затем наклоняюсь, чтобы завладеть ее ртом. Поцелуй обжигающе горяч, и когда она ахает, я принимаю приглашение и провожу языком внутрь. Не останавливаясь, я поворачиваюсь и прижимаю ее к кровати, одновременно раздвигая коленями ее ноги. “Ты сняла трусики?” Мой рот перемещается к ее шее, и я посасываю нежную кожу, оставляя свой след. “Да”. Она приподнимает бедра, и я рычу, хватаясь за край ее рубашки и стаскивая ее полностью. Она полностью обнажена под ним, и этого зрелища достаточно, чтобы свести меня с ума. “Мне нужно попробовать тебя везде”. Мой рот прикасается к ее груди, и я облизываю ее напряженные соски, любя один за другим. Когда я посасываю их, она вскрикивает, и я чувствую ее ногти у себя на спине. Мне нравятся ее прикосновения, и если она тоже хочет отметить меня, она может это сделать. Я завожу руку ей под колено и поднимаю его, чтобы она открылась. Затем я целую ее мягкий живот и бедра, вдыхая ее сладкий аромат. Она пахнет кексами, и у меня текут слюнки. Ее киска такая красивая, что я трусь о нее лицом, прежде чем раздвинуть большими пальцами ее губы. “Посмотри, какая ты розовая прямо здесь”. Она стонет, когда мой язык скользит между ними и по ее клитору. “Такая чертовски сладкая”. Ее бедра покачиваются, и она извивается подо мной, так что мне приходится обхватить рукой ее талию, чтобы удержать ее неподвижной. Мой язык опускается ниже, туда, где она влажная, и я ласкаю ее вход. Она такая чертовски тугая, но я знаю, что подготовить ее - это будет восхитительный ад. “Я собираюсь спасти тебя, взяв это”. Я снова облизываю ее отверстие, а затем провожу пальцем внутрь нее. “Когда я получу эту маленькую вишенку, ты будешь принадлежать мне”. “Курт, не останавливайся”. Она хватается за простыни, и я чувствую, какое горячее и скользкое у нее тело. “Уже так близко?” Я целую ее клитор, а затем провожу по нему языком. “Мне понравится доставлять тебе удовольствие”. Интересно, сядет ли она мне на лицо, когда на ней будет свадебное платье. Мысль о ней как о моей невесте вспыхивает у меня в голове, и я собственнически рычу, скользя пальцем внутрь и из ее отверстия. Когда она приятная и мягкая, я проскальзываю в другую и чувствую, как ее тугой канал сжимается вокруг меня. Ее тело напряжено, и когда я посасываю ее сладкую маленькую жемчужину, она выкрикивает мое имя и кончает мне на пальцы. Одиннадцать ДЕМИ Я хватаю ртом воздух и пытаюсь отдышаться. Это не может быть по-настоящему. Все мое тело покалывает от удовольствия, не похожего ни на что, что я когда-либо испытывала, но это нечто большее. Это резко. Он доставил мне это удовольствие и предлагает мне гораздо больше. Он хочет, чтобы я принадлежала ему, и я хочу этого больше всего на свете. Курт покрывает поцелуями внутреннюю сторону моего бедра, но его пальцы твердо остаются внутри меня. Медленно я открываю глаза, уже думая о том, как доставить ему такое же удовольствие, но мой разум отключается, когда он начинает вытаскивать свои пальцы, а затем засовывать их обратно в меня. “Ты так красиво кончаешь, ангел. Я хочу увидеть это снова”. “Я не думаю—” Мои слова обрываются, когда его рот снова опускается на мой клитор. Мужчина неумолим. “Тебе не нужно думать, когда мои руки прикасаются к тебе”, - говорит он напротив моего клитора, прежде чем облизывает и сосет меня всю. На этот раз его пальцы работают быстрее, и временами я чувствую, как он разводит их в стороны, растягивая меня. Это сладкое жжение, которое заставляет меня задуматься, будет ли то же самое, когда он введет свой член глубоко в меня. Я стону, думая о том, как он полностью берет меня таким образом. Бьюсь об заклад, я буду чувствовать его там еще несколько дней. Курт везде большой мужчина, и я чувствовала, как его член прижимается ко мне. Это должно напугать меня, но страх - это последнее, что я чувствую, когда дело касается его. Я молюсь, чтобы это произошло сегодня вечером. Он сказал, что, как только я буду у него, пути назад не будет. Я тоже этого хочу. Он думает, что привязывает меня к себе, но я не хочу уходить. Чем дольше мы ждем, тем больше времени у него будет, чтобы передумать. Теперь я боюсь, потому что не хочу, чтобы он меня отпускал. “Ангел”. Я ахаю, когда его рука опускается на верхнюю часть моего бедра. “Останься со мной”, - приказывает он, возвращая меня в настоящий момент. “Вот ты где”. Он улыбается, касаясь моего клитора, прежде чем его язык выходит и кружит вокруг него. “Ты собираешься снова кончить для меня, не так ли”. Это не вопрос, но я тем не менее отвечаю на него. “Да”. Я киваю. Думаю, я бы дала этому человеку все, о чем он попросит. “Хорошая девочка”, - хвалит он меня, и хныканье покидает меня, а слезы обжигают глаза. Мне нравится его одобрение, хотя я и не знала, что оно мне нужно, пока он не дал его мне. Когда он засасывает мой клитор обратно в рот, мне конец. Я выкрикиваю его имя, когда очередной оргазм проносится по моему телу. Моя киска обвивается вокруг его пальцев, и мой оргазм продолжается. Он вытаскивает его, его язык скользит взад-вперед по моему клитору. Мои ноги начинают дрожать, и я не уверена, что смогу вынести гораздо больше, но я также не хочу просить его остановиться. Поэтому вместо этого я начинаю умолять. “Курт. Пожалуйста”. Я качаю головой. “Это слишком”. Он вытаскивает из меня свои пальцы, прежде чем снова заползти по моему телу. “Этого не может быть слишком много, ангел. Я всегда буду хотеть большего, когда дело касается тебя”. Он всегда знает, как сказать именно то, что нужно. “И ты всегда будешь давать мне больше, не так ли?” “Ты можешь получить все”. Я обвиваю руками его шею, притягивая его для поцелуя. Я стону ему в рот, когда пробую себя на вкус, потому что мне кажется, что я каким-то образом отметила его. Мне это нравится. Это помогает мне лучше понять, почему люди носят обручальные кольца. Я никогда по-настоящему не понимала концепцию брака. У моей матери было так много мужчин за эти годы, и я никогда не заботилась ни о ком из них. На самом деле, я сказала себе, что никогда не захочу мужчину. Сейчас это смешно, потому что я не могу думать о том, что у меня не будет Курта. Мне нравится идея поставить отметку на Курте, чтобы показать миру, что он захвачен, и он мой. Каждый с первого взгляда понял бы, что у него был кто-то, кого он обожает и, возможно, однажды полюбит. Я хочу пометить каждый дюйм его тела, прежде чем кто-то другой подумает, что может попытаться забрать его у меня. Я приподнимаю бедра, потираясь о него, и тихое рычание покидает меня, когда я понимаю, что на нем штаны. “Ангел”, - стонет он мне в рот. “Сними их”, - фыркаю я между поцелуями. Я хочу выдвинуть больше требований, но мне слишком сильно нравится, когда мой рот прижимается к его рту. “Может быть, нам стоит подождать”. Все внутри меня замирает, и меня захлестывает волна паники. Он передумал? “Я сделала это неправильно?” Полагаю, на самом деле я ничего не делала, только лежала там. Почему я просто лежала там? Я должна была попытаться прикасаться к нему чаще или быть сексуальнее. “Ты не сделала ничего плохого”. Он сдвигается и увлекает меня за собой. Я возвращаюсь к тому, чтобы оседлать его, пока он прислоняется к изголовью кровати. “Я не хочу использовать тебя в своих интересах”. “Что, если я хочу, чтобы ты воспользовался мной?” Услышав мой ответ, он закрывает глаза, затем делает глубокий вдох. “Я пытаюсь делать то, что правильно”. “Я тебе больше не нужна. Я понимаю. Хорошо. Я уйду”. Я сдерживаю слезы. Я должна была привыкнуть к этому. Люди всегда меняют свое мнение, и я остаюсь позади. В этом нет ничего нового. Когда я пытаюсь оттолкнуться от него, между нами не остается ни дюйма свободного пространства. Его руки сжимают мои бедра, удерживая меня на месте. “Я никогда не говорил, что ты можешь идти куда угодно”. Темнота, которую я никогда не видела от него, поднимается на поверхность. “Я имел в виду, что собирался дать тебе время привыкнуть ко мне. Я не хочу, чтобы ты делала мне этот подарок, потому что чувствуешь, что должна. Что ты в долгу передо мной ”. Я таю от его слов, потому что, конечно, это имеет больше смысла. “Прости”, - шепчу я. “Мне никогда не следовало сомневаться в тебе”. “Ты убиваешь меня, ангел. Черт возьми, мне нравится, что ты не сомневаешься во мне, но ты слишком доверяешь другим людям. Это еще одна вещь, которой мне придется тебя научить. Я никогда не дам тебе повода сомневаться во мне, и я заслужу твоё доверие. Даже если ты уже доверяешь.” “Как ты можешь говорить мне такие вещи и не хотеть, чтобы я занялась с тобой сексом?” У него вырывается глубокий сексуальный смешок, и звук отдается грохотом по моему телу. Я опускаю свою киску на его эрекцию, и он мгновенно перестает смеяться. “Извини”. “Я предупреждал тебя о извинениях”, - напоминает он мне. “Хорошо, тогда мне не жаль”. Я покачиваюсь на его члене. “Сколько стоит девственность?” “Гораздо больше, чем заплатил Шерман, я могу тебе это сказать”. Я вижу, как его гнев начинает возвращаться, и как бы сексуально он ни выглядел взбешенным, мне нравится, что он заводится еще больше. “Сколько бы ты дал мне, чтобы я отсосал твой член?” Пальцы Курта впиваются в мои бедра в нерушимой хватке, и его член дергается напротив меня. “Я тоже никогда раньше этого не делала. Для меня это было бы еще одним открытием ”. Я облизываю губы, и глаза Курта расширяются. Я знаю, что шокировала его, и таков был план, но теперь это я шокирована реакцией моего тела на мысль о том, что он платит за меня. С моей вагиной что-то не так, но мне было бы наплевать. Я хочу Курта , и я хочу, чтобы он заявил на меня права всеми способами. Я не хочу ждать, и я готова сделать все, что мне нужно, чтобы это произошло. Прямо сейчас. Двенадцать Курт Легкая улыбка, которую она мне дарит, поставит меня на колени. Как я могу сказать ей "нет", когда она смотрит на меня своими большими глазами лани? Ее руки скользят вниз по моей обнаженной груди, когда она начинает соскальзывать с моих колен. “Деми”, - предупреждаю я, но она невинно улыбается. “Я только собираюсь посмотреть. Я никогда раньше ничего такого не видела ”. Мне приходится закрыть глаза, потому что я почти уверен, что вся кровь в моем теле прилила к моему члену. Я киваю и тяжело сглатываю, делая все возможное, чтобы держать себя в узде. Ее пальцы тянутся к пуговицам на моих брюках, и я немного приподнимаю бедра и помогаю ей спустить их вниз. Когда я сижу там в одних боксерских трусах, ее глаза расширяются при виде выпуклости и того, как большая часть головы выступает из трусов. Она облизывает губы, и мой член приглашающе пульсирует. Будь проклят мой член и то, как он управляет каждой моей мыслью прямо сейчас. Когда она тянется к поясу моих боксеров, я хватаю ее за запястье, пока она не поднимает на меня взгляд. “Ты не обязана этого делать”. “Я знаю”. Она улыбается так чертовски мило, что сперма вытекает из кончика. Я все еще чувствую ее запах на себе, и это возбуждает меня настолько, что становится больно. Наклоняясь, я стягиваю с нее рубашку до конца, так что она остается полностью обнаженной. Затем я поднимаюсь еще раз, когда она стягивает с меня мои боксерские трусы, и мы оба оказываемся голыми. “Ты действительно ангел”, - говорю я, пока мой взгляд путешествует по ее телу. Не колеблясь, она наклоняется и берет мой член в рот. Я вскрикиваю от шока и жара ее языка, когда она облизывает кончик. Она так чертовски нетерпелива, и это как будто электричество проходит прямо к моему члену. “Ангел”. Моя голова откидывается на спинку кровати, издавая громкий стук, когда она засасывает меня глубже в свой рот. “Черт!” Мои руки тянутся к ее волосам, и я не хочу удерживать ее неподвижно, но я умираю. “Ты собираешься убить меня”. Ее рот отрывается от моего члена, и она смотрит на меня обеспокоенными глазами. “Я делаю это неправильно?” “Неправильно!?” Я качаю головой и пытаюсь отдышаться. “Милая девочка, нет. Ты делаешь это слишком хорошо”. Я провожу большим пальцем по ее губе, куда капнула моя сперма. “Твой рот был создан для того, чтобы сосать мой член”. Она улыбается, и когда она опускает голову, я снова отправляюсь в рай и ад одновременно. Ее руки сжимают основание моего члена, а ее язык кружит вокруг него, как леденец. Я не могу не задаться вопросом, сколько конфет она съела, чтобы получить такое удовольствие. “Черт возьми, этот твой рот”. На этот раз, когда я держу ее за волосы, это для того, чтобы нежно направлять ее вверх и вниз. “Ты собираешься прикончить меня слишком быстро”. Она отвечает стоном, и вибрация доходит до самого основания моего члена. Я вскрикиваю, и мои бедра приподнимаются сами по себе. Она довела меня до предела, и я схожу с ума. “Хватит”. Когда я снимаю ее со своего члена, ее рот издает громкий хлопающий звук, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. “Я больше не могу этого выносить”. Я переворачиваю ее спиной на кровать и прижимаю к себе, одновременно поднимая ее колени и прижимая свой член к ее киске. “Я собираюсь овладеть тобой, должен я это делать или нет”. “Я твоя ”. Она приподнимает бедра, и головка моего члена проскальзывает в ее отверстие. “Почему ты такая чертовски мокрая от сосания моего члена?” Я немного толкаюсь, и она сжимает кончик. “Это меня возбудило”, - шепчет она, и ее щеки горят от смущения. “Ты не можешь так говорить”. Я целую ее в губы, а затем двигаюсь вниз по груди. “Это сводит меня с ума”. “Мне понравилось”, - говорит она и приподнимает бедра, насаживаясь на мой член. Я погружаюсь в нее глубже, и когда мой рот захватывает ее сосок, я пронизываю его до конца. Она вскрикивает и сжимает ноги вокруг меня, но я остаюсь глубоко в ее тугом тепле, стараясь не двигаться. “Курт, это обжигает”. Она извивается подо мной, но я крепко держу ее. “Я знаю, ангел”. Я перехожу к другому ее соску и тоже посасываю этот. Я облизываю мягкую нижнюю часть, а затем прокладываю поцелуями путь вверх по ее шее и к губам. “Все в порядке. Теперь я получил твою вишенку ”. Немного вынимаясь, она скулит, но она такая влажная, что я легко проскальзываю обратно. Я опускаю взгляд между нами и вижу, как весь мой член снова исчезает внутри нее, и я пульсирую. “Черт, я не могу дождаться, когда наполню тебя спермой”. Я наблюдаю, как вены на моем члене туго натягиваются, когда я вхожу в ее мягкие розовые губы и выхожу из них. “Ты будешь так красиво смотреться с этим на своей киске”. “Теперь мне хорошо”. Она начинает расслабляться, и ногти, которыми она впилась в мое плечо, начинают разжиматься. “Так хорошо”. “Это потому, что ты моя”. Я держу ее за бедра и медленно толкаюсь, нанося ей длинные, глубокие удары. “Я хочу, чтобы ты снова кончила для меня, чтобы раскрыться”. Я провожу пальцами по ее клитору, и она стонет. “Ты можешь сделать это для меня, ангел? Я хочу убедиться, что у меня все получается до конца ”. Она быстро кивает и трется о мою руку. Возможно, она новичок в этом, но ее тело было создано для меня. Ее киска сжимает меня, затем она замирает, когда ее рот открывается, и она задыхается. Она выкрикивает мое имя, когда я вонзаюсь глубоко в последний раз, и ее тело поддается удовольствию. Мой член набухает больше, чем когда-либо, и я кончаю в нее. Волны спермы изливаются из меня, когда она доит мой член до последней капли. Такое чувство, что я кончаю в первый раз, и мое зрение затуманивается. Мне требуется вся моя сила, чтобы перевернуть нас, чтобы я не рухнул на нее и не раздавил ее тело своим. Я стараюсь по-прежнему поддерживать нашу связь, подтягивая колени и убеждаясь, что она сидит до упора. Она на мне, пытаясь отдышаться, и я издаю тихий смешок. “Боже мой”, - выдыхаю я, целуя ее в макушку. “Это всегда так хорошо?” - спрашивает она, издавая собственный смешок. “Никогда”. Я приподнимаю ее подбородок, чтобы она посмотрела на меня. “Ты исключение из всех правил, ангел. Никогда еще мне не было так хорошо, и я не уверен, что мне когда-нибудь будет достаточно”. Когда я прикасаюсь своими губами к ее, я снова толкаюсь, на этот раз более нежно. Медленнее и легче, чем раньше. На этот раз я хочу не торопиться и насладиться ее теплом, обернутым вокруг меня. “Означает ли это, что мы можем сделать это снова?” Ее глаза расширяются, и я улыбаюсь. “Это означает, что мы собираемся повторить это столько раз, сколько ты сможете выдержать, прежде чем я дам тебе отдохнуть”. “Думаю, это хорошо, что я не устала ”. Она улыбается, и затем я целую ее еще раз. Тринадцать ДЕМИ То, как Курт смотрит на меня через обеденный стол, заставляет меня покраснеть. Я не знала, что кто-то действительно может смотреть на тебя с голодом в глазах, но он смотрит. Я никогда не чувствовала себя такой желанной за всю свою жизнь, и дело было не только в сексе. Он прижимал меня к себе всю ночь и продолжал говорить мне самые приятные вещи. Никто и никогда не относился ко мне так, как Курт. Я уверена, что и Бун, и Фиби знают, что произошло прошлой ночью. Единственная причина, по которой мы на самом деле вышли из комнаты этим утром, - это то, что Курт настоял на том, чтобы покормить меня. Я была бы счастлива лежать с ним в постели весь день. Его руки не отпускали меня, пока мы не сели за стол завтракать. Я думаю, он сел за стол напротив меня, чтобы лучше контролировать себя. Даже сейчас я все еще чувствую его между своих бедер. Это не только боль от того, что он лишил меня девственности, но и от того, что мои бедра так долго были открыты. До сегодняшнего утра я и не подозревала, что у меня есть нежные мышцы, и я также понятия не имела, что боль может быть такой приятной. “Итак, какие-нибудь большие планы на твой день рождения сегодня?” Спрашивает Фиби. Ее глаза с понимающей ухмылкой перебегают с Курта на меня. Я не уверена, почему краснею. Фиби сидит у Буна на коленях, пока она ест свой завтрак. Время от времени он сам кормит ее кусочком, и она делает то же самое с ним. Они оба так очаровательны вместе, и я никогда бы не подумала, что Бун окажется таким мужем, когда впервые встретила его. Это показывает, что внешний вид ничего не значит. “Сегодня я собираюсь забрать Деми с собой домой. У меня запланировано несколько дел”. Он подмигивает мне. “Правда? Тебе не нужно ничего делать, это в последнюю минуту”. Он уже так много сделал, но, кажется, никогда не остановится. “Конечно, хочу. Ты моя девочка, и это твой день рождения, ангел”. Я думаю, что это может быть первый день рождения за очень долгое время, который действительно отмечается. Последнее, что я могу вспомнить, было с моей бабушкой перед ее кончиной. В то время я была такой маленькой, что воспоминания немного расплывчаты. “Может быть, мы могли бы пойти и купить ей красивое платье для этого случая. Я знаю симпатичный магазин одежды, который находится недалеко отсюда”. “Я не так уверен в этом”. Бун обнимает свою жену и бросает взгляд на Керта. Я заметил, что они двое могут разговаривать без слов. “Ты хочешь купить платье?” Спрашивает Курт. “Мы можем сделать из этого целый день. Платье и, возможно, сделать маникюр”, - настаивает Фиби на большем. Хотя все это звучит замечательно, я была бы счастлива провести свой день с Куртом. Мне все это не нужно. “Охранники прибудут через час”. Бун смотрит на часы. “Охрана?” Шепчу я, внезапно вспоминая, в каком беспорядке я нахожусь. Как я могла забыть? Я на мгновение потерялась в своем собственном маленьком мире с Куртом. “Я не хочу подвергать кого-либо опасности”. Фиби уже через многое прошла. Ей не нужны новые неприятности. “Честно говоря, я не думаю, что кто-то попытался бы найти ее в Холлоу-Оук ”, - наконец говорит Курт после долгой паузы. Я могу сказать, что он ведет внутреннюю битву с самим собой. Он всегда пытается делать то, что считает правильным, в отличие от того, чего он жадно хочет. Мне нравится его жадность по отношению ко мне, поэтому я ничуть не возражаю. “Полагаю, ты прав. Было тихо”, - отвечает Бун, бросая на Курта еще один взгляд. “Так мы можем идти?” Фиби оживляется. “Ты хочешь пойти, ангел?” “Я не хочу создавать никаких проблем”. Часть меня хочет этого, но другая часть нет. Я действительно на грани. Было бы неплохо принарядиться для Курта и узнать Фиби поближе. Если все пойдет так, как говорит Курт, мы будем присутствовать в жизни друг друга. Курт и Бун явно близки. “Это не то, о чем я спрашивал”. Он встает и подходит ко мне из-за стола. “Пойдем со мной”. Он предлагает мне руку, и я беру ее. Он ведет меня обратно в спальню, в которой мы остановились, и, оказавшись внутри, запирает за нами дверь. Прежде чем я успеваю что-либо сказать, его рот оказывается на моем. Мои ноги отрываются от пола, когда он прижимает меня к двери, и я обхватываю его ногами, отвечая на поцелуй. Он целует меня так, словно не видел месяцами. Когда он сказал мне, что никогда не насытится мной, я подумала, что это всего лишь ласковые слова, которые влюбленные говорят друг другу в постели. Я начинаю им верить. Курт не лгал, когда говорил, что докажет мне кое-что. Что я увижу, что он имел в виду каждое сказанное мне слово. Вчера вечером он сказал мне, что я была слишком доверчива к нему, но я не уверена, что это правда. Я думаю, дело скорее в том, что я готова цепляться за все, что он мне дает, не заботясь о том, что в конце концов он может разбить мне сердце. Я знаю, что, возможно, я жалкая, и именно поэтому я не призналась ему в этом. Но правда в том, что мысль о том, что он уходит прямо сейчас, ужасает, так что терять нечего. Он подумает, что я сумасшедшая, если я скажу ему, что, возможно, уже влюблена в него. Я все еще боюсь, что у меня все это отнимут, но с каждой секундой, проведенной с ним, я все больше верю, что он меня не отпустит. Так что, возможно, он прав, и со временем у меня будет полное доверие. “Курт”, - стону я, когда он отпускает мой рот и начинает прокладывать дорожку поцелуев вдоль моей шеи, где уже оставил небольшой любовный укус. “Я хочу, чтобы ты пошла и повеселилася, но при мысли о том, что ты далеко от меня, мне хочется отметить тебя снова”. “Ты можешь отмечать меня сколько хочешь”. Я зарываюсь пальцами в его короткие волосы. “Тебе нужно время, чтобы исцелиться”. Он в последний раз покусывает мою шею, прежде чем поднять голову, и его глаза встречаются с моими. “Но я отмокала в ванне и принимала Адвил”, - напоминаю я ему. “Ты искушаешь меня, но я не уступлю в этом. Я не собираюсь причинять тебе еще больше ненужной боли. Предполагается, что я должен заботиться о тебе ”. Мое сердце трепещет каждый раз, когда он упоминает, что заботится обо мне. Это заставляет меня влюбляться в него еще сильнее, а он понятия не имеет, как сильно я жажду чего-то подобного. Мне это нужно. Я знаю, что сейчас я взрослая, но я была взрослой, когда не должна была им быть. Я хочу наслаждаться этим, пока оно у меня есть. “Хорошо”, - фыркаю я. Если я хочу, чтобы он заботился обо мне, тогда я должна позволить ему. “То, что тебя нет рядом с кроватью и в магазине, поможет мне держать свои руки подальше от тебя. Пока.” Он наклоняется и прикасается своим ртом к моему. “Не похоже, что тебе сейчас нужна кровать”. Он сжимает мою задницу, прежде чем поставить меня на ноги. “Ты права. Я знаю, что мог бы заполучить тебя где угодно, но если люди будут рядом, я буду хорошим. Никто не увидит тебя голой и не услышит, как ты кончаешь, кроме меня ”. В его тоне слышится предупреждение. “Хорошо, потому что я чувствую то же самое”. “Я весь твой, ангел”, - отвечает он, вручая мне лучший подарок на день рождения. Он. Четырнадцать Курт Одна из причин, по которой я не так сильно расстраиваюсь из-за того, что Деми едет в город с Фиби, - это уровень безопасности, который они берут с собой, а также то, что сегодня днем мы встречаемся здесь с федералами, чтобы обсудить план действий в отношении Шаповалов. Мы с Буном прощаемся с ними, и вскоре после этого за ними заезжает пара темных внедорожников. “Не думал, что мы увидим вас снова так скоро”, - говорит агент Буну, когда они пожимают друг другу руки. “Но я слышал, у вас есть кое-что для меня”. “Вот тут-то и вступает в дело мой брат Курт”, - говорит Бун и представляет нас. Как только мы оказываемся внутри, я рассказываю всю историю о том, как Шерман пытался выкупить Деми у Шаповалов и как они сделали ставку, чтобы найти ее. Пока он слушает, он делает заметки, и когда я заканчиваю, он кивает. “Мы взяли Шермана под стражу по наводке Буна, так что сначала разберемся с ним”. Он вздыхает, кладя свой блокнот на стол перед собой. “Проблема будет в том, чтобы заставить их выйти наружу. Из того, что я слышал, они ушли в подполье”. “Мой источник говорит, что есть открытый контракт на голову Деми. Они хотят ее вернуть и готовы за это заплатить”. “Что у нее есть такого, чего они так сильно хотят?” - спрашивает агент, и я смотрю на Буна. Он небрежно подносит руку ко рту, и я знаю, что он пытается скрыть улыбку. “Это не имеет значения, у нее этого больше нет”, - отвечаю я, пытаясь увести его от этих вопросов. “Ну, и где это? Может быть, мы сможем достать это и использовать для заключения сделки”. “Да, Курт, где это?” - Спрашивает Бун, и, клянусь, я вижу, что его глаза почти слезятся, когда он пытается удержаться от смеха. “Отвали”, - шепчу я ему вполголоса. Он наклоняется так, что только я могу его слышать. “Ты знаешь, я почти уверен, что именно так она и потеряла самообладание”. “Есть ли кто-нибудь, кого мы можем послать поискать это?” - невинно спрашивает агент, и я хмуро смотрю на Буна, когда он усмехается. “Нет”. Я скриплю зубами, когда плечи моего брата трясутся. “В нашем распоряжении много ресурсов”. Агент смотрит на меня с надеждой. “Может быть, вам неудобно находить это самостоятельно”. “О, он нашел это”. Бун разражается смехом, и я встаю. “Этого достаточно”. Я отодвигаюсь от стола, чтобы встать, но Бун поднимает руку. “Прости, я буду хорошим”. Он ухмыляется, но я прищуриваюсь, глядя на него, и он замолкает. “Она была приобретена в качестве эскорта, я уверен, вы можете точно выяснить, за что платил Шерман”. Мне неприятно произносить эти слова, но это нужно прекратить. Агент кивает, делая очередную заметку, и, к счастью, больше ни слова об этом не говорит. “Я думаю, что лучшее, что можно сделать, это назначить им встречу через наши контакты и использовать ее в качестве приманки”. Бун смотрит на меня, и я сжимаю кулаки. Это именно то, чего, как я сказал, я не хотел, чтобы произошло. “Нет, я не хочу подвергать ее опасности”. “Возможно, это единственный способ выманить их из укрытия”. Агент смотрит на меня и кладет руки на стол. “Из того, что я слышал, единственное, чего они хотят, - это мисс Слейтер. Я думаю, мы должны предоставить это им ”. Когда я собираюсь вмешаться, он поднимает палец, останавливая меня. “Но что, если ты будешь с ней, когда мы совершим обмен? Мои люди будут ждать, и мы сможем схватить их до того, как у них появится шанс добраться до нее. А ты будешь рядом с ней, чтобы убедиться, что с ней ничего не случится ”. Я обдумываю его предложение и пытаюсь понять, единственный ли это способ или мы можем сделать что-то еще. “Существует слишком много сценариев, которые могут пойти не так. Что, если ваши люди не доберутся до нее вовремя? Что, если они попытаются убить меня, чтобы добраться до нее?” Я качаю головой. “Это слишком рискованно”. “У нас есть небольшая возможность вывести этих людей на чистую воду и навсегда упрятать их за решетку. У меня не было возможности разобраться с ними так хорошо, как сейчас. Я не уверен, что у нас есть выбор.” “Курт”, - говорит Бун рядом со мной. Я слышу легкую мольбу в его голосе. “Что бы ты сказал, если бы это была Фиби?” Он захлопывает рот, и я вижу, как у него подергивается челюсть. “Именно”. “Почему бы вам не поговорить с ней об этом и не позволить ей решать?” - предлагает агент. “Неважно, чего она хочет”. Я слышу, как я произношу эти слова, хотя знаю, что должен дать ей шанс отказаться от этого. Где-то на заднем плане я слышу телефонный звонок, но игнорирую его. Я готов к окончанию этого разговора, но ничего не решено. Я не поставлю женщину, которую люблю, на линию огня. Эта мысль отрезвляет, потому что до сих пор я действительно не облекал ее в слова. Я люблю ее — вот почему мне невыносима мысль о том, чтобы потерять ее. Телефон звонит снова, и я вижу, как Бун заглядывает в соседнюю комнату. “Кто-нибудь может это взять? Я все время забываю, что миссис Берч все еще находится в больнице, где ее лечат от полученных травм”. Мгновение спустя входит мужчина в форме, протягивая что-то похожее на одноразовый сотовый телефон. “Чей это?” Я спрашиваю Буна. “Понятия не имею”. “Это лежало на ступеньках перед входом”, - говорит охранник и протягивает его мне. “Они хотят с тобой поговорить”. “Я?” Дрожь холодного ужаса пробегает по моей спине, когда я беру у него телефон и включаю его на громкую связь. “Алло?” “Курт, не—” голос Деми прерывается, и наступает тишина, прежде чем на линии появляется мужчина. “Если ты хочешь ее вернуть, это тебе дорого обойдется”. “Что ты с ней сделал?” Я даже не узнаю свой собственный голос, потому что меня охватывает ярость, какой я никогда не испытывал. “Сейчас правила устанавливаю я, и если ты хочешь снова увидеть ее живой, ты будешь делать в точности то, что я скажу”. Пятнадцать ДЕМИ Я должна была знать, потому что для меня ничто не длится вечно. Если бы мне не везло, мне бы вообще не везло. Однако на этот раз я действительно позволила себе поверить, что смогу сохранить Курта. Настолько, что я позволяю всем девушкам уговаривать меня примерить свадебные платья. Как бы сильно я ни пыталась за что-то зацепиться, это у меня всегда вырывают. Только на этот раз все намного хуже, чем когда-либо прежде. Я пошла и вытянула в свой беспорядок стольких других. Я наблюдаю, как водитель выбрасывает телефон, по которому он звонил Курту, из окна. Он выезжает на шоссе, чтобы выехать из Холлоу-Оук, увозя меня все дальше от Курта и обратно в мир, которому я на самом деле принадлежу. “Мне так жаль”. Я провожу связанными руками по своим заплаканным щекам. Они скрепили их скотчем у меня на глазах. “Это не твоя вина”, - пытается успокоить меня Грейси, понятия не имея, что на самом деле это моя вина. Мои решения привели к этому. Как Грейси удается улыбаться мне, когда она это говорит, я никогда не узнаю. Она улыбалась с тех пор, как я встретила ее в свадебном магазине, которым владеет ее невестка Вэл. Грейси, Вэл, Фиби и я вместе гуляли в магазине. Вэл фактически закрыла его на остаток дня, так что мы были предоставлены сами себе. К счастью, Вэл была в задней части магазина с Фиби в поисках нового платья, которое поступило несколько дней назад, когда в магазин ворвались Шаповалы. Они силой вытащили нас с Грейси из магазина и запихнули в кузов своего фургона. Это произошло так быстро и средь бела дня. Я все еще одета в красивое свадебное платье, что делает происходящее еще более драматичным. Вэл упомянула, что недавно забеременела. Это чудо, что она не была с нами впереди. Я не хочу думать, что могло бы случиться, если бы ее забрали с нами, или какой стресс это вызвало бы у нее и ребенка. От одной этой мысли меня тошнит. “Это моя вина”. Мои слезы текут по моим щекам. “Я постараюсь заставить их отпустить тебя”. Грейси наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. “Я лучший человек, с которым можно быть похищенной. Мой муж всегда знает, где меня найти”. Она подмигивает мне, когда откидывается назад. Я понятия не имею, что это вообще значит, но она кажется чертовски уверенной в себе. “Заткнись там сзади”, - кричит мужчина на пассажирском сиденье из передней части фургона. Водитель говорит что-то по-русски, когда делает резкий поворот, и я врезаюсь в Грейси. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать, когда локоть Грейси ударяет меня в бок. Она бросает на меня извиняющийся взгляд, как будто сама во всем виновата. Могла ли она быть еще милее? Я знаю, что у нее добрые намерения, но мое чувство вины продолжает расти. Я удивлена, когда мы съезжаем с шоссе всего через несколько съездов. Мы въезжаем в жилой район и прямо на подъездную дорожку, и я замечаю вывеску "продается", вывешенную перед входом. Пассажир, которого, я думаю, зовут Игорь, выпрыгивает и открывает дверь гаража, чтобы фургон заехал. Мой страх возрастает до небес, когда за нами закрывается дверь гаража, а затем я слышу, как Грейси делает неглубокий вдох, показывая первые признаки расстройства. Распахиваются задние двери, и там стоит Игорь. “Вон”, - приказывает он, и я бегу в конец фургона. Это сложнее, потому что я не могу использовать свои руки, чтобы попытаться помочь себе сохранить равновесие. Грейси делает то же самое, и в ту секунду, когда наши ноги касаются бетона, он подталкивает нас к двери, чтобы мы вошли в дом и пошли по коридору. “Иван. Открой эту дверь”. Иван открывает дверь и включает свет. “Заходите”, - приказывает он, указывая нам идти в ванную. Мы делаем, как нам сказали, и они закрывают за нами дверь, оставляя нас одних внутри. Я быстро понимаю, почему они поместили нас сюда. Здесь нет окон. “Это хорошо”, - говорит Грейси, снова пытаясь успокоить меня. Может быть, она пытается успокоить и себя тоже. “Чем это хорошо?” “Они оставляют нас в покое”. Не успевают эти слова слететь с ее губ, как дверь снова распахивается. “Ты глупый. Ты даже не проверил ее!” Игорь кричит, пытаясь схватить Грейси. Я кричу, пытаясь прыгнуть между ними, но он легко отталкивает меня. Я падаю навзничь, вскрикивая, когда моя спина ударяется о раковину, прежде чем я соскальзываю на пол. Нет никакого способа удержаться со связанными руками. “Оставь ее в покое!” Я умоляю, когда он начинает хватать ее, и его руки тянутся к ее заднице. “Возьми меня!” “Замолчи”, - кричит он, приказывая мне заткнуться. Я не говорю по-русски, но узнаю несколько местных слов. Он вытаскивает телефон из заднего кармана джинсов Грейси. “Черт”. Он бросает его на землю и топчет. “Никто даже не знает, что девушка пропала. Они бы не стали ее выслеживать”, - спешит сказать Иван, сам выглядя немного испуганным. “Тебе лучше помолиться”. Игорь вышвыривает обломки телефона обратно в коридор и хватает Грейси за запястье. Он смотрит на бриллиант на ее пальце, когда поднимает ее руку. “Это настоящее?” “Как вы думаете, сказал бы мне мой муж, если бы купил мне поддельное кольцо?” “Это большой бриллиант. Ты, должно быть, очень хорошая жена”. Он снимает его с ее пальца. “Как тебя зовут?” “Грейси Комбс”. “Я предполагаю, что он тоже заплатит”. “Он бы сделал”, - соглашается она, прежде чем Игорь снова обращает свое внимание на меня, и я сажусь на пол. “Ты все еще девственница?” Он облизывает губы. Я утвердительно киваю головой, думая, что если он так думает, может быть, он уберет от меня свои лапы. “Вызови доктора, Иван”. “Почему? Он выкупает ее обратно”. “На случай, если он не справится. Я хочу знать, что у нас есть”. “Хорошо”. Иван достает свой телефон. “Она не девственница”. “Делай, что тебе говорят”, - рявкает на него Игорь. “Не заставляй меня возвращаться сюда”, - предупреждает он, прежде чем выходит из ванной, закрывая за собой дверь. “Мне так жаль”. Грейси игнорирует мои извинения. “Ты в порядке?” Она опускается на колени рядом со мной. “Я в порядке. Он выбил из меня дух больше, чем что-либо другое”. “Наши мужчины придут”. Грейси проскальзывает рядом со мной, чтобы прислониться к раковине. “Твой телефон, это то, как он мог отследить тебя?” Спрашиваю я. Я знаю, что Курт придет за мной и заплатит или сделает все, о чем они просят. Я верю в это. Я только надеялся, что если муж Грейси тоже ищет, может быть, они найдут нас раньше, и Шаповалы этого не заметят. “Не-а”. Она достает из-под рубашки медальон и показывает его мне, прежде чем быстро спрятать обратно под рубашку. “Мой муж - отставной агент ФБР”. О черт. “Между нами говоря, у этих мужчин уже кончилось время”. Она ухмыляется. Я молюсь, чтобы она оказалась права. Шестнадцать Курт Мы сидим в большом внедорожнике, нас набилось восемь человек, и вы можете практически вдвое снизить напряжение. Все они прибыли к дому через несколько минут после того, как мне позвонили, и я запрыгнул внутрь. Человек по имени Донован, который, похоже, оказался не на том конце боя, руководит планом восстановления. “Они остановились здесь”. Он касается карты на экране перед собой и проверяет планшет в своей руке. “Ее трекер все еще включен, так что они его еще не нашли. Ее мобильный не так давно отключился.” “Трекер”, - слышу я голос Буна. “Это умная идея”. Он кивает так, словно это первое, что он делает, когда возвращается домой к Фиби. “Может ли эта штука работать быстрее?” Я смотрю в окно, и паника ощущается, как черные чернила ползут по моей коже. Я так близка к тому, чтобы сойти с ума. “У меня все готово”, - говорит Тидас, когда его руки сжимаются на руле. Остальная часть внедорожника заполнена агентами, готовыми приступить к действию. Вся поездка была напряженной, и все, что я могу сделать, это молиться. Как только Деми снова окажется в моих объятиях, я собираюсь сказать ей, как сильно я ее люблю. Я собираюсь жениться на ней, зачать от нее ребенка и, черт возьми, я собираюсь также установить на нее устройство слежения. “Это прямо впереди”, - говорит Донован. “Остановись здесь, и мы заедем сзади”. “Я знаю, сейчас не время для шуток, но это то, что она сказала”, - говорит Донован, съезжая на обочину и скрываясь за рядом деревьев. “Тупица”, - шипит его брат. Когда мы все выходим из внедорожника, агенты одеваются. Донован смотрит на них, а затем на меня. “Вы уверены, что хотите это сделать? Нет ничего постыдного в том, чтобы оставаться в стороне”. “Если Деми там, значит, я иду туда”. Я беру пистолет, который он протягивает мне, и он кивает. “Хорошо, Тидас и Бун остаются с машиной”. Донован кивает мужчинам позади меня. “Мы едем быстро, без предохранителей”. Я проверяю свой пистолет и поворачиваюсь к брату. “Будь готов”. Он кивает, быстро обнимая меня. “Будь в безопасности”. Когда он отпускает меня, он смотрит мне в глаза. “Забирай свою девушку и убирайся нахуй. Не будь героем”. “Она - единственное, что мне нужно”. “Давайте двигаться”, - говорит Донован, и я вижу блеск в его глазах. “Как ты можешь быть таким спокойным?” Спрашиваю я его, пока мы кружим по лесу. Улыбка, которой он одаривает меня, леденит. “Меня лучшие обучали тому, как убивать голыми руками. Прошло много времени с тех пор, как у меня была такая практика”. Он хрустит костяшками пальцев, и тогда я замечаю, что у него нет пистолета. “Я собираюсь насладиться этим”. В этот момент я понимаю, что Донован Комбс - именно тот человек, которого вы хотите видеть на своей стороне, когда попадаете в подобную ситуацию. Его сила в том, что он дает мне мою собственную, и я готов пойти туда и перегрызть кому-нибудь глотку. “Там”. Донован присаживается на корточки, и мы следуем за ним. Он указывает на заднюю часть, и мы видим горящий свет. “Жалюзи нет?” Я смотрю на людей, расхаживающих по кухне, и Донован качает головой. “Дом пуст; эти тупицы, вероятно, даже не проверили его сначала. С самого начала это был провальный план”. “Что нам теперь делать? Они увидят, что мы приближаемся”. “Я иду впереди, чтобы устроить диверсию. Вы четверо прокрадываетесь внутрь и забираете их. Судя по тепловым сигналам, которые я получил, похоже, что у нас посередине два неподвижных тела. Вероятно, в шкафу или ванной. ” “Готово”, - говорит один из агентов позади меня. “Встретимся в середине”, - говорит Донован и подмигивает мне, прежде чем уйти. Когда он уходит, его шаги бесшумны, и я не могу не думать, что никогда бы не хотел оказаться на его плохой стороне. Проходит совсем немного времени, прежде чем мы слышим звук клаксона, но это происходит не просто пару раз. Как будто кто-то положил кирпич на руль, и тишину пронзает громкий вой сирены. Как и планировал Донован, мы видим, как мужчины в задней части дома спешат к фасаду, чтобы осмотреть. Мы с четырьмя агентами низко пригибаемся, быстро подкрадываясь к дому, и один из них кладет руку на дверь. Они считают до трех, и я разворачиваюсь, направив пистолет вперед. В этой комнате никого нет, но я держу пистолет прямо перед собой, проходя через кухню и столовую, чтобы найти место, откуда Донован получал тепловые сигналы. Вдалеке я слышу, как мужчина кричит, а затем вскрикивает. Его крики резко обрываются, и звук чего-то хрустящего заполняет почти непроглядно черный коридор. Раздается выстрел, который звучит близко, но я не могу сосредоточиться на нем прямо сейчас. Когда я поворачиваю за угол, я вижу дверь и хватаюсь за ручку. Я медленно открываю ее, и когда дверь приоткрывается, я распахиваю ее пинком и направляю пистолет прямо перед собой. “Курт!” Деми кричит, и я испытываю облегчение и ужас одновременно. Она и Грейси прижимаются друг к другу на полу в ванной, и я немедленно иду за ними. Оборачиваясь, я смотрю на агентов, но остался только один. “Иди, помоги Доновану. Я вытаскиваю их с черного хода. “Я должен остаться с тобой”, - говорит он. “Я знаю, но никто из нас не выберется отсюда, если ты будешь со мной, когда ты мог бы помочь убрать этих парней”. Он кивает, не желая со мной спорить. Я не уверен, что это лучшая идея; я просто знаю, что должен вытащить их отсюда. “Давай, ангел. Мы развяжем тебе руки в машине”. Я хватаю ее за лицо и осматриваю, чтобы убедиться, что она не пострадала. “Ты можешь сделать это для меня?” “Да”. Я вижу слезы в ее глазах, но она не позволяет им упасть, когда поднимается с пола с помощью Грейси и меня. Я продолжаю напоминать себе, что обо всем позабочусь позже. Сначала я должен забрать ее отсюда, а потом я смогу побеспокоиться обо всем, что с ней случилось, и о том, как ей помочь. Прямо сейчас единственное, что я могу сделать, это убедиться, что она останется в живых. “Встань за мной”, - говорю я Грейси, когда она обнимает Деми. Спрятав их за спину, я беру пистолет, и мы выходим из ванной. Я смотрю в оба конца коридора и никого не вижу. Звуки стихли, но это может быть потому, что это происходит снаружи. Повторяя мои шаги по дому, мы возвращаемся на кухню, и я испытываю облегчение, когда там никого нет. Как только мы выходим через заднюю дверь, я слышу звук взводимого курка. “Этого достаточно”, - слышу я чей-то голос, и поворачиваюсь лицом к лидеру мафии Шаповала Борису. Именно за ним все это время охотились федералы. Он использует своих людей для выполнения грязной работы, а сам прячется в тени. “Должно быть, это был важный обмен , раз вы приехали в пригород”, - говорю я, чтобы выиграть время. “Ты забрал мою драгоценность ”. Он сердито смотрит на Деми за моей спиной, и я немного отодвигаюсь, чтобы прикрыть ее. “Она тебе не принадлежит”. У меня встают дыбом волосы, а рука на пистолете сжимается сильнее. Я бы нажал на курок и застрелил его прямо сейчас, но я боюсь, что этого будет недостаточно, чтобы уложить такого большого ублюдка, как он, и он выстрелит первым. Я также не могу допустить, чтобы пуля попала в мою Деми или Грейси. Я знаю, как сильно Донован любит свою жену, и я бы рискнул своей жизнью, чтобы защитить ее. “Я слышал, ты ее избаловал”. Он насмехается надо мной. “Не волнуйся, ее еще много осталось”. Улыбка, которой он одаривает меня, сальная. “Когда я убью тебя, я собираюсь выбить то, что осталось от твоих зубов”. Он издает тихий смешок. “Убьешь меня? Я Борис Шаповал, и я не позволю убить себя какому-то ничтожеству”. “А как насчет обученного убийцы?” Говорит Донован, подкрадываясь к нему сзади и заставляя Бориса вздрогнуть. Этого достаточно, чтобы отвлечься, я нажимаю на спусковой крючок и попадаю ему в грудь. Ему удается выпустить патрон, но, к счастью, он промахивается. Донован оказывается рядом и сбивает его с ног, когда я подбегаю и отбиваю у него пистолет. Я смотрю на его умирающее тело, и он моргает, глядя на меня, пытаясь выдавить что-то по-русски, прежде чем умрет. “Дас ваданья”, - говорю я, прежде чем поднять ботинок и с силой обрушить его на его губы. Семнадцать ДЕМИ “Я действительно в порядке”, - говорю я Курту в миллионный раз. Три врача в больнице сказали ему то же самое. Каждый из них разрешил мне идти домой, но он настаивает, что, возможно, мне следует остаться на ночь. Никогда за всю мою жизнь никто так за меня не беспокоился. Если бы я уже не была безумно влюблена в него, со мной это уже бы случилось. “Там уже образуется синяк”. Он запускает руку за спину больничного халата, который я надела, когда впервые попала сюда. Его теплая ладонь касается места, по которому я ударилась на стойке в ванной. Меня это не беспокоит, и я забыла об этом, пока Курт не заставил меня пересказать все, что произошло. Затем он взял с меня обещание не упускать никаких деталей. Я сделала это в надежде, что это успокоит его, и, думаю, в некотором смысле так и было. “Уверяю вас, мистер Адлер, это только на первый взгляд. Мы сделали снимки и рентген, и с ней все в порядке. Это будет выглядеть намного хуже, чем есть на самом деле. Она счастливая девушка”, - говорит доктор Нора, но она понятия не имеет, насколько мне повезло на самом деле. “К тому же, я уверена, что ваша кровать дома лучше, чем больничная”. “Да”, - быстро добавляю я. “Это лучшее, в чем я когда-либо спала”. Я наклоняюсь к прикосновению Курта. “Я хочу домой”. Я провожу рукой по его груди, и он смотрит на меня сверху вниз. “Пожалуйста”, - настаиваю я. Если уж на то пошло, я беспокоюсь о нем. Сегодня он застрелил человека, не говоря уже о пинке в лицо, который он нанес Борису. Я никогда не забуду этот звук. Это действительно должно было вызвать у меня отвращение, но этого не произошло. В то время я испытала шквал эмоций, но первым было чувство безопасности. Было почти ошеломляюще прийти к осознанию того, что Курт всегда будет защищать меня. Несмотря ни на что, он всегда придет за мной, и это то, чего у меня никогда раньше не было. Я понятия не имела, насколько мне это нужно, пока меня не захлестнуло облегчение. Я почувствовала себя легче и любимой, что было для меня в новинку. Как бы страшно все это ни было, нет худа без добра в том, что с семьей Шаповал покончено. Они больше не могут причинять вред невинным девушкам. Единственная хорошая вещь, которую когда-либо сделали эти люди, это привели нас с Куртом друг к другу. “Хорошо, я отвезу тебя домой”. Он наклоняется и целует меня в макушку. “Я все соберу, и если вам что-нибудь понадобится, вы можете позвонить мне днем или ночью”. Она достает визитку и отдает ее Курту. “Спасибо вам также за щедрое пожертвование. Вам не обязательно было этого делать, но больница найдет этому хорошее применение ”. “Пожертвование?” Спрашиваю я, когда она выходит из комнаты. “Правда? Я всего лишь ударилась спиной ”. “Деньги потрачены не зря. Эта больница ближе всего к нашему дому”. Тепло разливается в моей груди, когда он называет это нашим домом. “Я уверен, что это пригодится и в будущем”. Он пожимает плечами и хватает сумку, которую кто-то принес, чтобы я могла переодеться в чистую одежду. “У меня нет планов быть похищенным в будущем. Клянусь”, - поддразниваю я, пытаясь заставить его смягчиться. Он поднимает меня с кровати и помогает встать на ноги, прежде чем стянуть с меня платье. “Малыши”, - говорит он слишком легко, когда его рука касается моего живота, и он стягивает свитер через мою голову. “Дети?” Шокированно шепчу я. Правильно ли я его расслышала? “Это только вопрос времени”. Он снова пожимает плечами и ведет себя так, как будто говорит о погоде или о чем-то таком, что не имеет большого значения. “Обхвати меня руками”. Он опускается передо мной на колени, и я кладу руки ему на плечо, пока натягиваю черные леггинсы. Он замолкает, когда его руки добираются до моего лона. “Курт”. Я не могу сдержать тихий стон, который вырывается у меня. Его лицо прямо передо мной. Я рассеянно толкаю бедра вперед. Моему телу нужно то, что только он может с ним сделать. Он задирает мой свитер и целует мои половые губы. Его язык выскальзывает, пробуя на вкус, и рычание покидает его. Он задирает мои леггинсы до конца, чтобы скрыть искушение, и я надуваю губы. “Я позабочусь о тебе, когда мы вернемся домой”, - обещает он, надевая мои носки и туфли следующим. “Я люблю, когда ты заботишься обо мне”, - говорю я, подразумевая это во многих смыслах. До сегодняшнего дня я бы не сказала этого вслух, боясь, что я слишком навязчива и не хочу подавлять его или давать ему основания думать, что со мной слишком сложно иметь дело. Я больше не собираюсь утаивать то, что хочу сказать. Никогда не знаешь, что может принести каждый день, и я не хочу сожалеть, как сегодня, о невысказанных вещах, которые я хотела бы сказать. “Хорошо, потому что я буду делать это до последнего вздоха”. Он встает и заправляет прядь волос мне за ухо. “Я тоже хочу заботиться о тебе”. Я обвиваю руками его шею, прижимаясь к нему. С тех пор как он нашел меня, я не позволяю ему отходить дальше, чем на несколько футов. Бьюсь об заклад, если бы кто-нибудь спросил его, он бы сказал, что это он не подпускал меня ближе, чем на несколько футов. После всего, что произошло, я была немного удивлена, что они не отправили Курта в полицейский участок или что-то в этом роде, но они позволили ему пойти со мной. Он и его друзья, должно быть, знают много высокопоставленных людей. Я также думаю, что муж Грейси приложил большую руку ко всему этому. Даже после всего, что произошло, на ее лице все еще была улыбка, которая творила чудеса с ее мужем. Он был готов покончить со всеми мужчинами Шаповал, но она успокоила его простым прикосновением. Я замечаю, что у меня такая же способность с Куртом. “Ты заботишься обо мне, будучи со мной”. Он наклоняется, захватывая мои губы в долгом поцелуе. Я стону ему в рот, пытаясь подняться по его гигантскому телу, пока кто-то не прочищает горло, вырывая нас с момента. “Судья Прескотт здесь”, - говорит Бун. Мой желудок сжимается от беспокойства. Я знаю, что Курт застрелил того человека, спасая нас, но все же. Они не знают, выживет ли он, но агенты ФБР сказали нам, что в любом случае это не имеет значения. С Курта были сняты все обвинения. “Никто не собирается нас разлучать. Думаю, я тебе это доказал”, - говорит мне Курт, чувствуя мое беспокойство. Он прав, и мне нужно забыть об этом. “Хорошо”. Я кладу голову ему на грудь, веря ему. “Ты оформил документы?” Курт спрашивает своего брата. “Это не первое мое родео. Я тебя прикрою”. Бун поднимает маленькую коробочку, и мне требуется секунда, чтобы понять, что это коробка для колец. Он бросает его Курту, который легко его ловит. “Спасибо, мы сейчас выйдем”. Бун кивает, отступая назад и позволяя двери закрыться. “Что происходит?” “Мы женимся. Мы можем спланировать лучшую свадьбу позже, но это мне нужно сейчас ”. Он открывает коробку и достает кольцо. Он не ждет, пока я протяну ему руку, а хватает ее в свою и надевает огромный камень мне на палец. “Это может весить больше, чем я”, - смеюсь я, хотя на моих глазах выступают слезы. “Дайте мне немного времени, и я это изменю”. “Курт!” Я хихикаю. “Ты не спрашиваешь?” “Я говорил тебе, что—” “Я знаю, что ты мне сказал. Я помню все, что ты говоришь и делаешь, Курт. Я ничего не могу с этим поделать, потому что я немного одержима тобой и безумно влюблена. Думаю, я бы согласилась сделать для тебя все что угодно. Кроме как поделиться тобой. ” “Я хочу только тебя. Для меня это ты или никто, ангел. Ты будешь единственной женщиной, которую я когда-либо полюблю”. “Курт”. Слезы текут по моим щекам, когда я смотрю в его глаза. “Мне не нужна пышная свадьба. Я просто хочу выйти за тебя замуж и называть тебя своим мужем”. “Скажи это еще раз. Скажи, что любишь меня”, - требует он. “Я люблю тебя, Курт”. “Я тоже люблю тебя, Деми”. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но дверь снова распахивается. “Прибереги это для обетов! Судья ждет в часовне”, - кричит Фиби. “Нам нужно успеть на свадьбу”, - говорит Вэл из-за ее спины с белым платьем в руках. Грейси тоже с ней, и я вижу, что их мужья маячат на заднем плане. Нет, я не думаю, что мне когда-нибудь понадобится еще одна свадьба. Эта будет идеальной. Эпилог Курт Тринадцать лет спустя… “Перестань драматизировать”, - говорит Деми, подходя ко мне сзади. Я чувствую, как ее маленькие ручки обнимают меня за талию и ложатся на живот. “Мне это не нравится”. Я хмуро смотрю за окно на группу детей, сидящих вокруг камина. “Это невинный вечер у костра и сладостей. Не превращайся в сумасшедшего папашу из-за нее”. “Это не то, чем я занимаюсь”. Я продолжаю хмуриться, и молчание Деми красноречиво. “Это не так”. Я пытаюсь защищаться, но это бесполезно. Глубоко вздыхая, я отворачиваюсь от окна. “Хорошо, я не буду пялиться на них, но я все равно буду драматизировать”. Наша старшая дочь на улице с несколькими своими друзьями, они разводят костер и тусуются. Когда она спросила, я сказал "да", даже не подумав о том, кого она могла бы пригласить. Когда я увидел, как Донован подъехал и высадил мальчиков, у меня возникли подозрения. “Я думал, они все друзья”. Я оглядываюсь через плечо, но Деми похлопывает меня по груди, чтобы отвлечь мое внимание от этого. “Они такие”. Она смотрит на меня так, словно разговаривает с пятилетним ребенком. “Но она в том возрасте, когда мальчики наконец-то становятся милыми, а не отвратительными”. Деми пожимает плечами и берет меня за руку. “И почему бы ей не влюбиться в одного из детей Комбсов? Они наши лучшие друзья, и они были неразлучны с пеленок”. “Они все еще мальчики”. Я знаю, что звучу как задница, но это моя девочка. “Они хорошие молодые люди, и я была бы гордой, если бы у наших дочерей был один из них”. “Мне это не нравится”. “Должным образом принято к сведению”. Улыбка моей жены снисходительна, и я, прищурившись, смотрю на нее. “Ты знала об этом до сегодняшнего вечера, не так ли?” Она поворачивается и уходит, слегка пожав плечами. “Может быть”. “Может быть? О, ангел, ты знаешь, что это не так”. Она виляет задницей, направляясь в спальню, а я следую за ней по пятам. Когда мы добираемся до верха лестницы, она визжит, когда я перекидываю ее через плечо, и я несу ее остаток пути, пинком закрывая за нами дверь. “Сейчас тебе понравится”. Я хлопаю рукой по ее заднице, и она хихикает, толкаясь в нее своей задницей. “Не искушай меня развлечением”. “Ты настаиваешь”. Я бросаю ее на середину кровати, и она раздвигает ноги, показывая мне, что на ней нет трусиков под платьем. “Ангел, ты ходила всю ночь без чего-либо под этим платьем?” Моя рука дергает за подол моей рубашки, пока я не стаскиваю ее и не бросаю на пол. Затем я поспешно раздеваюсь и заползаю на кровать, раздвигая ее ноги. “Ой”. Она совсем не выглядит сожалеющей, когда разводит колени. “Дай мне эту киску”. Я хватаю ее за задницу и притягиваю ближе, когда мой рот опускается на ее влагалище. “Курт!” - визжит она, и я снова шлепаю ее по заднице. Мой язык скользит между ее губ, и я посасываю ее клитор, прежде чем мои пальцы проникают в нее. Она насквозь мокрая, без сомнения, ждала всю ночь, чтобы нажать на мои кнопки и заставить меня отреагировать. Я знаю, что она делает это, чтобы отвлечь меня прямо сейчас, но мне все равно. Это работает. “Прямо здесь, папочка”, - стонет она, и я отрываю свой рот от ее. “Черт, ты хочешь, чтобы я кончил на себя?” Одним быстрым движением я переворачиваю ее на живот и отводлю ее бедра назад. “Подними задницу”, - приказываю я, залезая в свои боксерские трусы и вытаскивая член. Он твердый и пульсирующий, когда я сжимаю его несколько раз, а затем провожу им по ее гладкому жаркому телу. Одним резким движением я погружаюсь по самые яйца, и она стонет почти так же громко, как и я. Сейчас нет никакого нежного поддразнивания, когда я начинаю вколачиваться в нее. Она выгибает спину и прижимается ко мне, молча умоляя меня отдать ей все свое разочарование и страсть. Моя жена знает меня лучше, чем я сам, и после всех этих лет я все еще не могу насытиться. “Еще”, - стонет она, ее руки сжимают простыни, и я чувствую, как ее киска сжимается вокруг меня. “Все это”, - ворчу я, протягивая руку и потирая ее клитор. “Ты получишь все до последней капли”. После первого раза, когда она падает через край, я вытаскиваю ее и переворачиваю на спину. “Теперь я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда кончаешь на мой член”, - требую я, скользя обратно в ее обтягивающий шелк. “Я люблю тебя”, - стонет она и впивается ногтями в мою грудь. “Навсегда, ангел. Навсегда”. * * * КОНЕЦ!