Изредка попадались рощи низкорослых деревьев с искривленными ветрами стволами. По моим расчетам, мы приближались к району, где в моей прежней реальности располагалось Дацинское месторождение.

— Смотрите, как меняется ландшафт, — заметил Архангельский, указывая на особенности местности. — Характерные холмистые образования. Если я правильно помню геологическую карту этого региона, здесь должны преобладать осадочные породы мезозойского периода.

— Интересно с точки зрения дренажа? — спросил я, поддерживая нашу техническую легенду.

— Безусловно, — подхватил Архангельский. — Осадочные породы обладают различной водопроницаемостью, что создает неравномерное увлажнение грунта под железнодорожным полотном. Особенно опасны участки, где песчаники сменяются глинистыми сланцами.

Ли внимательно слушал, изредка делая заметки в маленьком блокноте.

За разговорами и наблюдениями незаметно пролетел день. Солнце клонилось к закату, окрашивая маньчжурские равнины в золотисто-пурпурные тона. Поезд замедлил ход, приближаясь к очередной станции.

— Скоро Цицикар, — сообщил Ли, проверяя карманные часы. — Еще один час пути.

Я обменялся быстрыми взглядами с Александровым и Архангельским. Приближался решающий момент нашей экспедиции.

Сумерки сгущались над Цицикаром, когда наш поезд с протяжным гудком подкатил к перрону станции. Первый взгляд на город не впечатлял.

Типичный маньчжурский провинциальный центр с причудливым смешением архитектурных стилей. Традиционные китайские постройки с характерными загнутыми карнизами соседствовали с приземистыми бетонными зданиями японского присутствия и редкими каменными строениями европейского типа, оставшимися от русских строителей КВЖД.

Над городом доминировала массивная пагода с пятью ярусами крыш, а неподалеку от вокзала виднелись приземистые казармы с японским флагом. Наглядное свидетельство двоевластия в Маньчжурии.

— Станция Цицикар, конечная остановка, — прозвучало объявление на трех языках.

Мы неторопливо собрали вещи, тщательно проверяя наличие всего оборудования. Александров, выглянув в окно, сделал быстрый обзор перрона.

— Стандартный патруль, четыре человека, — негромко сообщил он. — Плюс двое в гражданском. Вероятно, наблюдатели.

Я кивнул, застегивая портфель с документами.

— Держимся вместе, — напомнил я. — Ли отправляется с нами в гостиницу. Никаких отклонений от легенды.

На перроне нас встретил начальник местной станции Чжан, сухопарый китаец средних лет с нервным тиком левого глаза. Его форменный китель КВЖД выглядел безукоризненно отглаженным, но воротник носил следы многократных перешиваний.

— Товарищи из технической комиссии? — уточнил он на ломаном русском, сверяясь со списком пассажиров. — Добро пожаловать в Цицикар. Все подготовлено согласно инструкциям из Харбина.

Рядом с Чжаном топтался молодой японский унтер-офицер, демонстративно записывающий что-то в блокнот. Начальник станции бросал на него нервные взгляды, явно опасаясь сказать лишнее.

— Спасибо за встречу, — я пожал руку Чжану. — Нам потребуется транспорт для оборудования и помещение для временной технической базы.

— Все готово, — подтвердил Чжан. — Два грузовика ожидают у западного выхода. Для базы подготовлен старый пакгауз железнодорожного депо. А для проживания забронированы номера в гостинице «Россия».

При упоминании гостиницы японский унтер-офицер что-то буркнул по-японски, но Чжан сделал вид, что не услышал.

Под руководством Перминова китайские грузчики начали перемещать наше оборудование в грузовики. Каждый ящик проверялся дважды по описи, чтобы ничего не пропало.

Я воспользовался моментом и отвел Чжана в сторону:

— Как общая обстановка в городе?

Чжан нервно оглянулся, убедившись, что японца нет поблизости:

— Напряженная, — прошептал он. — Японцы усиливают присутствие каждый день. Три дня назад прибыло два эшелона с военной техникой. Официально — для плановых учений. Неофициально… — он сделал жест, проводя ребром ладони по горлу. — Многие китайские семьи уже покинули город. Те, кто мог.

— А местные власти?

— Делают вид, что все нормально, — горько усмехнулся Чжан. — Губернатор ежедневно обедает с японским командованием, городская полиция получает жалованье из двух касс. А простые люди чувствуют приближение беды.

Грузовики были готовы. Мы разместились в кабинах и медленно двинулись по неровным улицам Цицикара.

Вечерняя жизнь города представляла странное зрелище. Китайские торговцы спешно сворачивали лотки, японские патрули с карабинами наперевес маршировали по главным улицам, немногочисленные прохожие старались держаться в тени.