Греков успел переброситься парой слов с Шелагиным-младшим, поэтому со стороны княжича вопросов про пробелы в знаниях не было. Но и пробелы эти ненадолго, за пару дней закроются. Нужно было минимальную программу по обучению продумать. Начать со стихийной магии, а ДРД давать потом, тогда вообще бы вопросов не возникло. Дальше будет только так, если начинать обучать свою гвардию.

После завтрака я оставил Глюка с Грековым, хотя Таисия и предлагала за ним присмотреть, даже не ушла из гостиной, где разместился безопасник с моим питомцем. Почему-то к себе в комнату Греков щенка брать не хотел, сидел с ним в общих комнатах. Боялся, наверное, что артефактная уборка на гостевые не распространяется.

Уезжали мы на двух машинах: нашей и беспаловской. Княгиня выехала чуть раньше, за завтраком она молчала и, как мне показалось, не отказалась от идеи от нас отстраниться хотя бы на время. На разговаривающую со мной дочь смотрела с неодобрением, но ничего ей не сказала после завтрака — я специально настраивался на метку Таисии. Говорили дамы только про лицей, причем младшая уверяла, что уже может возвращаться, а старшая предлагала выждать пару дней.

В моих планах было сегодня покрутиться возле места заточения Живетьевой, послушать, о чем она будет говорить, одна или с кем-то. Выживший отец Эрнеста пытался запустить кампанию по освобождению матери, но к ней не пускали даже адвоката, поскольку заключена Живетьева была по личному распоряжению императора.

Метки их после того неудачного разговора не сближались, но я был уверен, что император долго во дворце не усидит. Рядом с неоткликающейся реликвией ему было неуютно — приходилось утешаться алкоголем, который император глушил прямо в сокровищнице. Интересно, приносил ли он с собой или, когда заканчивалась выпивка, посылал за новой дозой гвардейцев, охраняющих сокровищницу? К сожалению, таких сведений Метка не давала…

Сейчас император был трезв и зол, поэтому шансы, что он навестит Живетьеву, были ненулевыми. Вряд ли это случится прямо с утра — всё же даже император не станет игнорировать второй день подряд Княжеский совет, на котором председательствует.

Автомобили на дворцовую территорию не пропускали, но в этот раз не пропустили еще и князей. Беспалова не успела даже покинуть салон, как к ней подскочил гвардеец и что-то коротко сказал. Настроил подслушивание я только после этого, поэтому услышал лишь реплику княгини.

— Какой еще карантин, любезный?

— Не могу знать. Поступило распоряжение никого не впускать и не выпускать.

— У нас Княжеский совет! — возмутилась Беспалова.

К этому времени подъехал и автомобиль Шелагина. Князь вышел и направился к Беспаловой.

— Что случилось, Калерия Кирилловна?

— Это какой-то идиотизм, — возмутилась она. — Нас не пускают на заседание.

— Только нас? — уточнил Шелагин.

— Вообще никого, — пояснил гвардеец. — Карантин.

Подъехал еще один автомобиль, но наружу выбрался не князь, а охранник, рысцой бросившийся выяснять причину задержки. Его хозяин лишний раз стирать ноги не собирался. Или общаться с недружественными князьями — такой вариант я тоже не исключал.

— По какому поводу карантин?

— Не могу знать. В распоряжении ничего не было сказано.

— Павел Тимофеевич, звоните Константину Николаевичу, — скомандовала Беспалова. — Этот произвол надо останавливать.

— Мне кажется, лучше позвонить вам, — намекнул Шелагин. — Меня Константин Николаевич немного недолюбливает.

— Вот именно. Хуже к вам он относиться уже не будет, а вот если позвоню я — возможны варианты.

Шелагин насмешливо хмыкнул, но телефон достал. Звонок император услышал — Метка колыхнулась, но отвечать и не подумал. Только разозлился.

— Думаю теперь стоит попробовать вам, Калерия Кирилловна. На мой звонок Константин Николаевич не отвечает.

Позвонить Беспалова не успела, подошли еще два князя, озадаченные столпотворением у ворот. После введения в курс дела один из них достал свой телефон и принялся названивать императору. Что я могу сказать, Метка колыхнулась не менее злобно, чем при звонке Шелагина. Похоже, император ненавидел вообще всех князей, а не конкретно Шелагина.

— Его императорское величество не отвечает, — расстроенно сказал князь. — Мне кажется, это неуважение.

— Вам не кажется, — экспрессивно сказала Беспалова. — Как минимум нам могли бы сообщить до того, как мы выехали на Совет.

— В императорской канцелярии нет личных телефонов князей, — выдал второй подошедший князь, который явно держал сторону императора. — Не сам же Константин Николаевич будет всех обзванивать? Это смешно.

Шелагин пренебрежительно на него посмотрел и сказал:

— В императорской канцелярии есть телефоны княжеских канцелярий. Последние могли бы как-нибудь донести до нас информацию о том, что нас не хотят видеть во дворце.