«Реликт ослаблен», — неуверенно звучало в голове. — «Есть шанс…»

Шанс, что его разместили на тонне взрывчатки?..

Но я упрямо шел вперед — и показавшиеся впереди стены шестиэтажного строения казались на этом пути промежуточной точкой, досадной заминкой. Местом, где надо получить ответы и двигаться дальше. В ту самую неопределенность.

Надо признать, не самое плохое место выбрала Амелия, чтобы переждать — вся суета сместилась южнее, восточнее, западнее, а сам Капитолий и его окрестности обезлюдели, словно чумные.

Мы остановились довольно далеко от входа, чтобы не напрягать стоящую на посту охрану.

— Действуй, Ромео, — приободрила Агнес.

— Ага, — покосился я на маскирующуюся на плече Хтонь.

Ощущал я ее больше весом — приятным, успокаивающим. Возможно, вес тоже был игрой разума — раз уж создание подменяет все чувства. Или Хтонь хотела, чтобы я знал, что она рядом?.. Впрочем, лирика это все.

Я передал созданию образ из памяти — и через мгновение ощущал на себе любопытствующие взгляды Агнес и Марлы.

— А она ничего такая, — попыталась Марла пожамкать за грудь образ Амелии, который накинула на меня Хтонь, но я уклонился, отшагнув в сторону.

— Не потеряй, — отдал ей свое мачете.

— Если на входе спросят пароль? — Подняла бровь Агнес.

— Придумаю еще что-нибудь, — скептически оглядел я свой образ в платьишке, убрал с лица непослушный локон и хмуро посмотрел на здание. — Не скучайте, я скоро. — Буркнул, вновь увильнув от попытки Марлы погладить по попке.

Рискованно, конечно… Но вряд ли Амелия рассчитывает, что ко входу подойдет ее двойник.

Я не торопился, стараясь выдерживать неширокий шаг — заодно присматриваясь к реакции заметивших меня охранников. Те молча склонились, встречая свою госпожу.

Вот и главная дыра манипуляции с чужими мозгами — верность завязывается на человека, на его образ и голос. Так что — все твое теперь мое.

Но все равно было жутковато проходить мимо — спина аж похолодела, стоило охранникам остаться позади. Хоть я и контролировал все талантом со стороны, готовясь отпрыгнуть, если у постовых дернется рука с ножом…

Обошлось — впереди был уже лестничный пролет на второй этаж, под ногами — ступеньки, покрытые кафелем. Еще один пост у входа на второй этаж — и снова почтительные поклоны.

Вокруг, в общем-то, было приличное количество людей, если оборачиваться по сторонам и смотреть в коридоры — свиту Амелия собрала себе немалую. Мое появление отвлекало их от обычной жизни беженцев, укрывшихся в безопасном месте: кто-то штопал порванную одежду, кто-то баюкал ребенка, кто-то наигрывал еле слышно какую-то песенку на неизвестно откуда найденной гитаре. Они видели меня — вернее, облик Амелии — и вставали, чтобы тут же замереть в глубоком поклоне.

«Счастье, что не орут приветствия», — отметил я, продолжая продвигаться все выше. — «Настоящая хозяйка бы встревожилась…»

После четвертого этажа мне стало слегка не по себе. После пятого я, не сдерживаясь, кусал губы — так как весь шестой был плотно набит охраной. Ножики почти у каждого — взгляды истовой преданности, готовности умереть за госпожу…

Зато эта самая одержимость не позволяла им задать себе вопрос, откуда в коридоре взялась Амелия, если та совсем недавно была у себя в покоях и никуда не уходила.

Пройдя по коридору шестого этажа до дверей, которые подпирали два дюжих охранника, я дождался, пока те отойдут в сторону и толкнул створку от себя. Не поддалась — закрыта изнутри.

Ругательство чуть не сорвалось с губ, еле сдержался.

«Впрочем — все к лучшему. Заходить надо красиво».

— Выбей дверь, — кивнул я одному из бугаев.

Тот, коротко поклонившись, вынес замок ударом ноги.

— Не заходить, не смотреть, — приказал я и зашел внутрь.

Плотно затворил створку за собой, обернулся и посмотрел на ошеломленно глядящую в мою сторону Амелию, приоткрывшую ротик от удивления.

Мой образ мигнул и вновь вернул меня-прежнего.

— Привет. У тебя уютно. — Огляделся я в квартирке.

Шестиэтажка оказалась многоквартирным домом, предназначенным то ли для сдачи в найм, то ли постоянного проживания. На этажах ниже это не сильно чувствовалось — там-то все двери были открыты нараспашку, образуя единое пространство из комнат и общего коридора.

Но тут, за дверью, уже никак не отмахнешься от индивидуальности, привнесенной владельцем — и необычного зеленоватого цвета обои, и фотографии незнакомых людей в рамках на столе и полке тумбы, и довольно посредственная акварель в дорогостоящей деревянной окантовке над постелью — может, рисовал сам хозяин или его ребенок… Достаток внутри помещения чувствовался — массивная мебель, ковер на паркете под ногами. Все-таки квартал не из бедных — и пусть высокие этажи стояли без электричества, а значит ныне ценились ниже, но это все еще был центр с приятным соседством в виде Капитолия. Не таким уж и приятным сегодня, но хороших мест сегодня не осталось вовсе.