Утро было раннее, но Пол не спал, а решал кое-какие неприятные вопросы со списанием разбитой и неподлежащей ремонту техники. За годы службы в экспедиционных силах Федерации он привык к тому, что бюрократические проволочки с техникой были куда заковыристее, чем с погибшими бойцами. Иногда складывалось впечатление что Би-Проксима более пеклась и заботилась об имуществе, чем о людях.

Отвлекли Пола из дежурной охраны базы нейро-сигналом о незваных гостях снаружи. Небольшой плоский старомодный экран в его каюте вспыхнул и окрасил серую полимерную стену желтыми и оранжевыми цветами песков и марсианского грунта вокруг металлизированного полотна. Изображение сфокусировалось на технике, явно приехавшей с неким официальным визитом. За стенами базы стояли 2 большие 6-колесные машины с голографическими гравировками ГЛТК и администрации Марса. На экране в анимированной форме выползли 2 рамки с «живым» лицом Гельмута Бланка и таким же но официального представителя ГЛТК на Марсе Айзека Пери. Пол вздохнул. «Только вас мне тут не хватало в такую рань!». Без лишних слов гости предоставили документ-резолюцию о прозрачности и открытости с требованием предоставить доступ на базу ФСМ представителям ГЛТК и администрации Марса для инспекции. В качестве причины для визита и инспекции значилась недопущение повторения трагедии в космопорте. В отличии от марсиан Пол прекрасно знал, зачем его силы так жестко подавили кровавый мятеж. И местная администрация была в курсе. Пол, немного поразмыслив, решил, что все это всего лишь необходимые подыгрывания местному населению, и потому не смутился. «Что они могут у меня тут найти!? Несколько десятков ржавых ведер и устаревшую мат-часть к ним!? Да, пожалуйста!». Решив, что этот визит наверняка согласован с Би-Проксимой, он даже не удосужился сообщить наверх по форме. Да он и не хотел. На его шее висел груз бюрократических дел, составленных ИИ и ждущих от него утверждения или дальнейшей доработки.

Пол без лишних слов открыл доступ на базу и впустил представителей ГЛТК и администрации Марса внутрь. Последнее, что он заметил на экране до того, как тот отключился по его мысленной команде, это взмывший в небо хроно-дрон, устремившийся прямо на территорию базы.

Странные дела. Глава 2

Проект «Синтезис» направлен на создание полу-живой полу-синтетической оболочки на базе человеческого материала и/или черных полимеров. У коллег с «Янтая» больше шансов на успех в тендере, потому что они уже не первый год разрабатывают и выращивают оболочку для будущих искусственных людей. У нас же ни достойного ИИ, ни готовых образцов для репликации. Даже не знаю, что мы можем предложить! Наше участие в проекте – это просто формальность.

(Леонард Ли.

Центр научной и экспериментальной медицины Звездного Патруля.

Аламах. 2523`)

Прибытие

Брошенный сайт археологов навевал скуку, как и все оставленное и забытое в мире или даже в самой вселенной. Человек в серебристом костюме прохаживался вдоль брошенных контейнеров, каких-то использованных запчастей и чего-то еще из оборудования. Он осматривался. Он пытался понять, как сюда в такую даль могло занести пару офицеров Патруля из «Аламаха». Что они тут на окраине города искали. За что их убили. Человека средних лед с усталым лицом короткими волосами, впалыми от усталости глазами и щетиной волос в серебристом комбинезоне звали Гаррисон Мак-Квой. Он прибыл на Марс, потому что получил результаты по оружию, найденному тут и использованному лицами, захватившими его. Роторный пистолет принадлежал его брату. Современная защита 3-го класса была сметена с его кристалла памяти, словно и не присутствовала там никогда. Именно это обстоятельство повлияло на скорость проводимых анализов. Никому и в голову не могло прийти, что передовую крипто-защиту 3-го класса можно вот так вот легко удалить с оружия подчистую. Как итог: запоздалые отчеты негативно сказались на оперативность расследования, но, и в то же время, приоткрыли завесу на таинственное исчезновение офицеров Патруля. И хоть Гаррисон прибыл сюда, как сам думал, слишком поздно, шанс закрыть дело с пропажей родственника выпал вполне себе.

Остатки его брата с супругой были любезно переданы неким Иодалом, единственным представителем археологической экспедиции, кто не покинул Марс, когда главный археолог или даже «археологиня» бежала на Би-Проксиму, влекомая личными мотивами. Они, останки, были весьма быстро проверены и идентифицированы. Смерть офицеров Патруля наступила в результате сильного кратковременного термического воздействия. Внешние признаки сходства в таких случаях отсутствовали, но технологии позволяли даже по одной уцелевшей клетке понять многое, хоть и не все.

Гаррисону совершенно не ясно было, что его брат во время увольнительной делал на Марсе со своей супругой, таким же офицером Патруля, если в пункте назначения значился «Аламах». Почему покинул станцию-столицу Сектора тайно, чем осложнил многократно сами поиски. Но даже на этом вопросы не прекращались. Непонятной оставалась история с оружием, которое якобы нашли в помойном контейнере вместе с одеждой представители службы помощи беженцам с Марса. Их бы допросить как следует, но 2 из 3-х уже пребывали вне зоны доступа для следствия в связи с гибелью. А третья внезапно возвысилась «до небес», переместившись в «касту неприкасаемых» ни для ОВБ Сектора, ни для следователей самого Марса.

История с личным оружием офицеров Патруля и его незаконным применением вообще не укладывалась ни в какие рамки от самого момента свободного его использования, до угона шаттла с заложниками. Весь, по сути, уголовный инцидент был спущен на тормозах самими же высокопоставленными уполномоченными офицерами Патруля по солнечной системе. Гаррисон специально не наведывался в центр миссии в космопорте, потому что считал поступок Берримора угодническим и противоречащим кодексу офицера Звездного Патруля, хотя по букве закона тот ничего и не нарушил. Компенсация была выплачена в полном объеме, извинения публично принесены. Вроде бы и дело можно было закрывать, но вопросов оставалось все еще больше, чем ответов. Именно всплывшие теперь подробности вынуждали Гаррисона не доверять ни хорошо знакомому ему Берримору Васко, ни его окружению, но полагаться на самого себя. Благо, что собственных полномочий, как высокорангового офицера ОВБ Сектора Ориона, хватало «за глаза».

Заключенный так кстати администрацией Марса договор о расширенном сотрудничестве с Патрулем сыграл Гаррисону на руку. Он получил разрешение на вылет на место раскопок в найденном капище марсианского культа совершенно без проволочек и вмешательства Берримора. Лишь немного раздражал вездесущий хроно-дрон, который особо не скрываясь висел в небе и фиксировал все, что делал Гаррисон.

«Принцип прозрачности и открытости… Хе-х… Ну-ну… К себе в уборные еще их засуньте!».

Администрация Марса заигрывала не только с Патрулем, но куда больше с и без того вездесущим ГЛТК. Гаррисон недолюбливал везде сующих свой нос «адептов» галактической медиа-телеком корпорации именно из-за их неуемного желания раздувать банальное и обыденное до сенсации, привлекая тем самым еще большее и порой совершенно ненужное и даже вредное внимание.

Он делал свое дело, стараясь не замечать зоркий глаз над головой, хоть тот раздражал одним лишь своим присутствием. Однако не только и не столько это угнетало его. Было кое-что еще. В личной жизни Гаррисон к своим 40 так и не состоялся. Расставания с его пассией проходили тяжело и со скандалами. Сам Гарри был на хорошем счету у руководства, хоть и имел конкурента в лице вездесущего и гораздо более удачливого Адриана, который гордился своим сыном-первенцем, вступившим в ряды Патруля еще с 5-летнего возраста по программе симбиоза и уже показавшего вполне выдающиеся результаты. Гаррисон не завидовал. Он переживал за собственные неудачи, но делал это молча, замкнувшись в себе. Все случилось так не вовремя, что он никак не мог выкинуть из головы и сконцентрироваться на находках.