– Это ужасно!

Он виновато кивнул головой, соглашаясь с ней.

– Мне жаль, но я ничего поделать не мог. Силы Федерации подчиняются только Би-Проксиме и планетатору. Но даже приказы Меркури они имеют право игнорировать, если на то распоряжение свыше… Я сыграл свою роль в этой мерзкой драме, о чем сейчас сожалею.

Кристал кивнула головой, скорее принимая его извинения, чем соглашаясь с ними.

– Ты фигурируешь по многим нехорошим делам. Сейчас из-за проблемы с беженцами это все всплыло. Ты утверждаешь, что Меркури все валил на тебя… А меня он убедил, что ничего не знал, но был поглощен играми.

Гельмут слушал и не перебивал. Кристал после небольшой паузы продолжила:

– Я так или иначе представляю сторону обвинения. Народ Марса так хочет… Я подведу всех к тому, что произошла досадная череда недопониманий и ошибок, в которых ты готов будешь публично покаяться… Не все примут, но большинство верит мне, а потому в итоге согласятся. Получишь в качестве наказания срок общественных работ и штраф, но сохранишь должность. Надеюсь, что сохранишь.

– Ты должна убедить Меркури, что не в сговоре со мной, иначе он отправит в реальную отставку, как угрозу – добавил Гельмут от себя.

– За Мерки не переживай. Скажу, что ты мне нужен рядом для перенятия опыта. Тем более это ж, как выяснилось, именно его идея… Он меня послушает.

Последствия

Меркури был взбешен, и это мягко говоря. Он метался по комнате совершенно голым и хватал голову руками, делая пасы в воздухе.

– Как ты могла!? Чем ты думала!? – вырвалось у него.

Кристал сидела на кровати, прижавшись к стене, и молчала. Утро, начавшееся с новости о том, что она вступила в эмбриональную программу Патруля, не задалось с самого начала.

– Я лишь хотела дать своему ребенку лучшее будущее – негромко и как-то неуверенно произнесла в ответ Кристал.

Она знала, что все это ложь, но играла свою роль. Ей было противно врать. Ей всегда было противно говорить неправду. Куда проще, казалось, не договорить или умолчать. Но сейчас она следовала плану. Это угнетало, но, одновременно с этим, делало ее уверенной в поступках и мотивах. Ее голос немного дрожал. Но по всему было видно, что Меркури не нуждался в надуманных объяснениях. Он замер на месте, затем развернулся и выпалил:

– Лучшее будущее!? Ты в своем уме!? … У него уже лучшее будущее, потому что он – би-Нова! Глупая малолетняя дура! Что ты наделала! … Он же теперь гибрид на всегда! Он мне не сын! Отец отречется от него, потому что это позор для семьи!

Кристал же нисколько не сокрушалась, хоть и изо всех сил делала такой вид. Зато она внимательно из под рассыпавшихся по лицу волос наблюдала за ним. В какой-то момента ей очень сильно захотелось мешаться и все исправить:

– В чем проблема, Мерки? Родим с тобой еще одного.

Он нервно рассмеялся, развернулся, уперся руками в кровать и злобно посмотрел на Кристал.

– Я – твой муж! Ты должна была посоветоваться со мной прежде, чем сотворить такое!

Кристал потупила голову, прижав ее к подобранным коленкам и лишь тихо сказала:

– Извини. Я думала так будет лучше.

Меркури сильно хлопнул себя по лицу не в силах, видимо, больше спорить. Кристал попыталась к нему приблизиться и погладить, но он отмахнулся, отстранил ее от себя и направился в душ.

Кристал обратила внимание, что Меркури совершенно не поинтересовался тем, как она решила вопрос с Гельмутом, словно там для него не было никаких непоняток. «Наврал ты мне все, Мерки, наврал! Обманщик!». Кристал немного еще посидела так, погруженная в свои мысли, затем встала и направилась приводить себя в порядок. День готовился быть богатым на события. Кристал после этого разговора еще больше утвердилась во мнении пригласить представителя Звездного Патруля и дать пресс-конференцию о своем вступлении в эмбриональную программу.

После недавних остросюжетных событий Айзек получил от администрации Марса эксклюзивное право представлять колонию в галактическом медиа-пространстве. Благо, для подобных решений воли и желания главного планетатора не требовалось. Кристал, будучи замом наравне с Гельмутом заведовала кадровой и медийной политикой Марса. Хотя с «напарником» она, все же, советовалась, потому что доверие между ними лишь крепло.

В конференц-зале Сида-Тауэра собралась пестрая публика. Помимо красных марсианских комбинезонов и сине-голубых ГЛТК разноцветность ей придавали серебристые костюмы Берримора и его зама из Звездного Патруля. Событие было действительно знаковое, даже эпохальное. Впервые кто-то из Федерации из именитых и уважаемых фамилий отдавал свое чадо, к тому же первенца, в гибриды. На лице офицеров Патруля удивление читалось, хоть они и делали вид, что ничего необычного не произошло.