Они обе находятся в состоянии искусственной комы, и доктор не может сказать, выкарабкаются ли они.

Если бы только я добрался туда на десять минут раньше.

В самые важные моменты я всегда опаздываю.

— Найт, — слышу я голос Сантьяго, и, когда я оглядываюсь через плечо на вход в больницу, он жестом приглашает меня подойти.

Я вздыхаю, выходя из здания, и когда присоединяюсь к нему на улице, он спрашивает:

— Как они?

Я пожимаю плечами.

— Поживем – увидим.

Он качает головой, черты его лица напряжены от беспокойства.

— Кроме Кассии и ее сестры, Братва уничтожила всю семью и большинство высокопоставленных помощников в греческой мафии. Остальные члены организации разбежались.

Он поднимает руку и проводит подушечкой большого пальца по нижней губе.

— Лео и Энцо уже в пути. Я сказал всем собраться здесь, пока мы не узнаем, было ли это разовое нападение или Братва охотится за всеми нами.

Я киваю и бросаю взгляд через окна на больницу. Увидев доктора Энтони, я похлопываю Сантьяго по руке и киваю в сторону мужчины, который присматривает за сестрами.

— Давай послушаем, как дела у женщин, — бормочет Сантьяго.

Мне должно быть все равно, но я не могу удержаться и не последовать за своим другом в больницу.

— Как они? — Спрашивает Сантьяго.

— Состояние Кассии стабильное, но мы не узнаем о степени травмы, полученной Элени, пока она не придет в сознание. Лекарства я отменил, чтобы они могли выйти из искусственной комы. Теперь только время покажет.

Сантьяго кивает.

— Спасибо, док.

Когда доктор Энтони возвращается к своим пациентам, Сантьяго качает головой и вздыхает.

— Мы больше ничего не можем сделать. Я планирую поговорить с Домиником, чтобы мы могли начать составлять план.

Зная, что Сантьяго на острове в безопасности, я не иду за ним, а снова бросаю взгляд в конец коридора. Прежде чем я успеваю что-либо осознать, ноги сами несут меня, и в следующую секунду я уже стою перед больничной палатой Кассии.

Я смотрю на ее бледное лицо, в то время как аппараты издают раздражающие звуки.

В коридоре появляется медсестра, и, встретившись с ней взглядом, я спрашиваю:

— А аппараты должны так шуметь?

Она кивает.

— Ее жизненные показатели в порядке. Она боец.

Когда медсестра уходит, я возвращаю свое внимание к Кассии и медленно прохожу вглубь палаты. Я останавливаюсь рядом с кроватью, и мой взгляд скользит по повязке на ее бицепсе, а затем останавливается на дыхательной трубке.

В моей памяти всплывает воспоминание о Кассии, бегущей за Элени. Через прицел своей винтовки я видел, какие огнестрельные ранения она получила, но, тем не менее, она продолжала бежать, пока я не убил второго солдата Братвы. В тот момент, когда она поняла, что прибыла помощь, ее тело, казалось, покинула вся энергия.

Образы проносятся у меня в голове, как кадры из фильма.

Тела падают, когда я убиваю одного ублюдка за другим.

Кассия замедляется, и пуля попадает ей в спину.

Кассия ползет, чтобы добраться до своей сестры.

Несмотря на то, что она умоляла меня спасти Элени, я ничего не мог сделать.

Точно так же, как я ничего не мог сделать для Ронни.

Воспоминание о теле Ронни, придавленном тем ублюдком, в то время как из уголков ее приоткрытых губ сочилась пена, опустошает мою и без того разрушенную душу.

У меня почти подкашиваются ноги, и я хватаюсь рукой за край кровати, чтобы не упасть.

Я удивляюсь, когда пальцы Кассии шевелятся, и костяшка ее указательного пальца касается моего мизинца. Я перевожу взгляд на ее лицо, но, не видя никаких других признаков того, что она приходит в себя, вздыхаю.

По какой-то причине, которую я не могу объяснить, я придвигаю кресло поближе и сажусь рядом с кроватью.

Братва уничтожила ее семью, а она продолжала бежать с тремя пулевыми ранениями. Даже четвертое не убило ее. А потом она продолжала ползти к своей сестре.

В голове мелькают воспоминания о том, как Кассия спасла Сантьяго и Доминика, и я прищуриваюсь, глядя на женщину, которая гораздо сильнее, чем кажется.

Мой взгляд скользит по ее лицу. Из-за бледности она кажется хрупкой, и я, сам не понимая, что делаю, беру ее за руку.

Ее кожа ледяная, поэтому я поднимаю другую руку и провожу ладонью по ее руке.

Она замерзла.

Я засовываю ее руку под белую простыню и поправляю ткань вокруг нее, после чего встаю и иду искать Жасмин, медсестру.