— Агата.

Но в его голосе не было той нежности, к которой я привыкла.

— Я реально была неправа, — продолжила я суетливо и быстро, чтобы он не успел меня прервать. — Я трепала тебе нервы, ты этого не заслужил. Я была неблагодарной тварью. Брала все, что ты мне давал, и хотела еще больше. Прости, я все поняла.

— Агата… — снова начал он и мне послышалось, что его голос стал намного мягче. — Малыш, тебе не за что просить прощения.

Продышав еще один укол в сердце, я с трудом разлепила склеившиеся губы и произнесла самые сложные слова в своей жизни:

— Ты вернешься?

Несколько секунд я ждала ответа. Даже отняла трубку от уха, чтобы взглянуть, не прервался ли звонок. Слишком глухой была тишина.

Но там, в далеком эфире через океан я услышала вдалеке хлопок двери и еще какой-то шум — и стало понятно, что мы все еще на связи.

Просто он молчит.

И продолжает молчать.

— …понятно, — проговорила я, подождав еще целую бесконечную секунду длиной в жизнь. — Тогда, пожалуйста, не говори, что мне делать с Тимуром и чего не делать!

Я с такой силой вдавила кнопку отключения, что телефон скрипнул, сопротивляясь насилию.

Но потом снова включила его и нашла контакт бывшего мужа.

Заблокировать.

В этом мессенджере. И в этом. И в этом. И в контактах тоже.

Заблокировать.

Везде.

Не знаю, сколько я просидела на этом клятом диванчике, тупо глядя на картину на стене. Там был изображен морской берег и две белые лодки, вытащенные на песок. Я тщательно рассмотрела каждую деталь: следы на песке, одинокую сосну на краю обрыва, тщательно выписанные травинки у ее подножия. Белые барашки на волнах, полустертую надпись на борту одной из лодок — что-то латиницей, но уже не разобрать, остались только желтоватые чешуйки краски.

Бортовое радио пригласило пассажиров на обед.

Мимо меня торопливо прошаркали старушки, поторапливая своих старичков. Пробежала стайка горничных. Куда-то с деловым видом унесли огромный телевизор два матроса — а в обратную сторону тащили позолоченные кресла в версальском стиле.

Я поднялась с дивана, когда почувствовала, что от неподвижной позы затекли ноги. Спустилась на палубу ниже. Прошла насквозь весь коридор, вглядываясь в номер каждой каюты, прежде чем нашла свою.

Вошла, отложила телефон в сторону и упала ничком на постель.

Почему-то подушка сразу стала влажной.

Корабль прибыл в порт — он мягко ткнулся в причал, изменилось гудение моторов и пробежали мимо иллюминатора матросы. Что-то пробормотало радио.

В дверь постучали, и Ксюшин голос взволнованно спросил, все ли со мной в порядке.

Я хрипло крикнула, что отравилась и никуда не пойду. Она что-то ответила, но я даже не слышала уже, что.

Постепенно шум затих — большая часть пассажиров, видимо, отправилась гулять и на экскурсии. Только я продолжала лежать и даже не чувствовала текущей по щекам влаги, пока в уголках глаз не начало щипать. Тогда я поднялась с кровати и стянула с себя чертовы лосины и топ. Залезла в душ под ледяную воду и стояла там, пока меня не затрясло, а зубы не начали стучать друг об друга.

Тогда я закуталась в халат и легла, свернувшись калачиком.

Громкий стук в дверь вывел меня из забытья.

Решив, что кто бы то ни был, он скоро уйдет, я решила потерпеть.

Никого нет дома.

Но этот кто-то не унимался.

— Кто там?! — крикнула я по английски. Вместо ответа снова забарабанили. — Да что вам, блин, надо-то!

Почему-то неизвестный дятел выбесил меня просто до белых глаз, и я, подскочив с кровати, рванулась к двери с намерением сейчас высказать на русском матерном все, что я думаю о нем, невзирая на пол, возраст, национальность и социальный статус.

— ЧТО НАДО?!

Распахнув дверь, я увидела…

Безупречно выбритого Тимура в костюме с галстуком и белой рубашке, в начищенных ботинках, который стоял, небрежно прислонившись к косяку двери. На мой разгневанный вид он не отреагировал никак, если не считать реакцией приподнятую на два миллиметра густую бровь.

— Хотел пригласить тебя в ресторан, — спокойно сказал он, окидывая меня сканирующим взглядом с ног до головы и обратно. — Но вижу, что ты не в настроении.

Еще бы! В зеркале на двери отражалась опухшая морда с красными глазами и багровым носом. В таком виде только в рестораны и ходить с красивыми мужчинами.

Я видела в зеркале свою опухшую морду и покрасневшие глаза и нос. В таком виде только по ресторанам и ходить!

— Это все? — буркнула я, намереваясь захлопнуть дверь, но он схватился за косяк и я в лишь самую последнюю секунду успела ее придержать, чтобы не отбить ему пальцы. — Псих!

— Переодевайся, — сказал он, заходя в каюту и отодвигая меня с дороги, чтобы закрыть дверь за собой. — Во что-нибудь красивое. Только на этот раз трусы надень.

??????????????????????????Я молча смотрела на него, отказываясь понимать подобные шутки прямо сейчас.