Шрифт:
Начинаю двигаться, вновь и вновь испытывая себя на растяжение. Упираюсь ладонями в его грудь и встречаюсь взглядом с его темными глазами. От бешеного желания в них, от чего-то еще сладкого и острого в его взгляде меня пробивает электричеством, словно сразу все нервные окончания бьет током.
Захлебываюсь стоном и ускоряю темп. Закусив губу, стараюсь двигаться быстрее.
Еще и еще.
Задыхаюсь, откидываю голову, пытаясь сдуть с лица прилипшие к влажному лбу волосы.
Крепкие пальцы Тимура жестко мнут бедра и…
Он снимает меня с себя! Игнорируя возмущенный вопль!
Но он резко сдвигается вниз, оказываясь лицом между моих раздвинутых бедер. И я ощущаю его язык, длинно скользящий вдоль моей щели. Губы всасывают мой клитор, и я не могу остановить крупную дрожь, прокатывающуюся по телу. Вцепляюсь пальцами в спинку кровати и выдыхаю стон в потолок.
Внутри все сжимается до боли — и пружина выстреливает, разворачиваясь во всю длину.
Тимур снова насаживает меня на свой член и жестко вбивается снизу вверх, управляя моим телом. И пока меня бьет оргазм, он успевает почти добраться до финала и сам.
Стоит только судорогам внутри меня пойти на спад, как он замирает, и я ощущаю пульсацию внутри. Тимур смотрит в меня, сквозь меня невидящим взглядом, куда-то в глубину, дальше, чем я могу представить, и от этого его запредельного взгляда меня снова уносит.
Я падаю ему на грудь совершенно без сил. Он весь мокрый, да и я тоже. Его член пока внутри, но я не хочу его выпускать. Лениво и медленно слизываю соленые капли со смуглого плеча.
Взгляд у Тимура осоловелый, сонный, но руки пока держат крепко.
Дыхание становится ровным, и я тоже уплываю в сон, чуть-чуть отставая от него.
Бормочу:
— Мне кажется, я в тебя тоже…
И уже не чувствую, как еще крепче сжимаются объятия.
32. А пошли!
Я не знаю, услышал ли Тимур мои слова…
Но с этого момента начался наш «медовый круиз».
Мы просыпались вместе в его сьюте и судорожно собирались, пытаясь успеть на завтрак.
Потому что мы безбожно его просыпали.
Да, можно было бы заказать завтрак в каюту, но в чем тогда интерес?
Куда веселее бежать в ресторан, завернувшись в одеяло!
Или подкупать официантов, чтобы впустили нас после закрытия дверей, когда уже идет уборка.
Или вымаливать круассаны с кофе, когда уже точно никого не пускают и поглощать добычу с жадным урчанием, устроившись на шезлонгах с видом на океан.
Законно завоеванная добыча в пять раз вкуснее!
А потом отправляться в СПА и лениво отмокать в джакузи, досматривая сны. Заказывать прямо туда уже нормальный завтрак и кормить друг друга с рук креветками.
— Ты реально настолько любишь морепродукты и фрукты, или это ради… кхм… меня? — спросила я как-то, глядя на его тарелку, где ждал морской коктейль из гребешков, крабов, лангустинов, устриц и морских ежей и стоящую рядом миску с порезанными киви и ананасами.
— Люблю… ради тебя, — как всегда, с подтекстом ответил он. — А что тебя беспокоит? Я тебя сильно замучил?
— Если я скажу, что замучил, ты перейдешь на жирные стейки? — заинтересовалась я.
— Зачем? Просто от тебя отстану.
— И будешь ходить с вечным стояком?
— Именно! — Тимур ловко разломал крабовую фалангу и протянул мне самый нежный кусочек мяса. Я взяла его губами, не забыв облизнуть кончики его пальцев. — А ты смотреть и ронять слюни. Посмотрим, надолго ли тебя хватит.
— М-м-м-м-м… Мне кажется, на девочек тоже хорошо действует, — мурлыкнула я, приникая к нему всем телом.
Пару раз нам влетало за непристойное поведение в общественных местах.
Ну как — влетало… Тимура вежливо предупреждали, что VIP-пассажиры, конечно, могут наглеть, но лучше чуточку поаккуратнее, а то у других VIP-пассажиров, в два с половиной раза их старше, может и инфаркт случиться от такого зрелища.
Поэтому мы перебирались на террасу его сьюта. И поначалу даже вели себя благопристойно — загорали на шезлонгах по отдельности, беседовали о красоте рассветов и закатов в океана. Но потом кто-нибудь из нас просил помазать спину кремом или принести холодного просекко — и все заканчивалось тем, что мы сплетались на одном шезлонге и целовались до головокружения, шепотом болтая обо всем подряд.
— Вот так когда я делаю — хорошо?
— Очень…
— А вот так?
— Еще лучше.
— А давай попробую вот так…