Шрифт:
— Весь экипаж перебрала, перешла на пассажиров?
Я бросила быстрый взгляд на Тимура в надежде, что он глубоко погружен в свои дела и не вникает в ситуацию.
Увы — он смотрел прямо на меня.
— И как тебе после Эмералда с этим малышом? Чувствуешь хоть его зубочистку?
Я остановилась на середине трапа и зажмурилась.
Так. Если я сейчас разобью бутылку о его тупую башку — меня оправдают?
Но Тимур успел первым.
За спиной я услышала противный влажно-хрустящий звук и следом за ним — вой.
А, обернувшись, увидела, как Тимур со зверским выражением лица встряхивает кулак, его белая футболка забрызгана кровью, а один из матросов сползает на землю по ограде.
Зато остальные угрожающе смыкают кольцо, окружая Тимура.
46. Спасение героя
На меня вдруг нахлынула такая ярость!
Моего Тимура! Эти животные!
Я завизжала, как бешеная гиена, и швырнула в сторону матросов обе бутылки вина.
Они взорвались как гранаты, разлетевшись осколками от удара о плитку пирса.
Парни отпрыгнули в сторону, избегая осколков и давая шанс Тимуру отступить и выиграть время.
С лайнера уже бежала охрана, которая уложила Тимура лицом вниз на землю и скрутила еще пару самых агрессивных нападавших.
Ко мне подошел человек в черной форме и задал вопрос на испанском.
Но я в ответ только смотрела на него безумным взглядом и не понимала, что он хочет.
Тот перешел на английский:
— Вы знаете этого человека? Кто вы ему? У вас есть документы? Вы можете описать, что случилось?
— Они… — я подняла руку, чтобы указать на матросов, но заметила, как она дрожит. — Они пристали к нему… Нет! Сначала они начали кричать мне мерзкие вещи, а потом…
— Простите, мисс, я вас не понимаю, — вежливо сказал человек в форме.
Тимура и двух зачинщиков подняли и потащили по трапу на корабль.
— Куда его ведут?! — взвизгнула я, цепляясь за своего собеседника. Ноги были как ватные, хотя я хотела бежать следом. — Куда его уводят? За что? Он не виноват!
— Мисс, простите, я не знаю вашего языка, — снова извинился человек в черном на английском, и я только тут поняла, что говорю почему-то по-русски.
Попыталась сменить язык, но в голове будто что-то заклинило. Какую бы фразу я ни начинала, она выходила только на русском, хотя я формулировала про себя, как положено.
— Я Агата! — наконец сообразила, что имена могут быть на любом языке. — Он Тимур Сафаров. Выпустите его!
— Я понял, Агата, Тимур Сафаров. Давайте пройдем на корабль, нальем вам водички и вы все расскажете, хорошо?
Тон у него стал очень ласковый, и так я поняла, что у меня истерика, и я неконтролируемо всхлипываю и срываюсь на короткое сухое рыдание каждые несколько секунд.
Закивав, я последовала на корабль, цепляясь за локоть этого человека. На ресепшене меня усадили на стул, дали в руки стакан с водой.
Но я чуть не откусила кусок стекла, так у меня стучали зубы.
Девушки в униформе суетились вокруг меня, давали понюхать какую-то резко пахнущую мятой баночку, гладили по плечам, искренне стараясь успокоить.
Но я по-прежнему не могла выдавить из себя ничего на английском и постоянно оглядывалась по сторонам, каким-то чудом надеясь увидеть Тимура.
Окружавшие меня девушки вдруг обрадовались и защебетали на испанском активнее. Расступились, пропуская ко мне девушку постарше. С очень сильным акцентом она обратилась по-русски:
— Расскажите, что случилось? Пожалуйста!
— Нет! — вдруг уперлась я. — Сначала вы расскажите, куда увели Тимура? Что с ним будет? Вообще-то он не виноват, это все те придурки начали! Разве они не должны вести себя прилично с пассажирами? Им вообще позволено так выражаться? Особенно, когда они на посту? Или на вахте? В общем, вы поняли! Отпустите Тимура немедленно!
Судя по ее лицу, поняла она далеко не все.
— Агата, как ваша фамилия?
— Брусницына!
— Мисс Брусницына, пожалуйста, ответьте на мой вопрос. Что произошло, когда началась драка?
— Ваши матросы меня оскорбляли! Отпустите Тимура! Где он?
— Что они говорили?
— Это допрос? Я отказываюсь отвечать, пока вы не скажете, что с Тимуром! Ему нужен адвокат?
— Нет, нет, пока никто не нужен! — замахала руками девушка. — Он пока в тюрьме…
— Где?! — взвилась я. — В какой тюрьме?!