— Рады приветствовать вас в нашем отеле! На ваш счет уже начислены бонусные баллы в качестве извинения за накладку. Ваша комната еще готовится, но вы можете подождать в баре, где вас с радостью угостят лучшим кофе. Сюда, пожалуйста!

Лучший кофе — это хорошо, но гораздо больше мне хотелось принять душ и переодеться!

Правда, выбора все равно не было, поэтому я поплелась в бар.

Логично, что в таком шикарном отеле и бар выглядел шикарно: лиловая и золотая подсветка подмигивали друг другу, меняя местами зеркальный пол и потолок, вокруг дизайнерских столиков из черного стекла водили хороводы причудливой формы стулья, с потолка свисали гроздья золотых и серебряных трубок, а стойка выглядела как консоль космического корабля.

— Кофе, пожалуйста, — попросила я, усаживаясь за край этой консоли и жалобно улыбаясь кудрявому бармену. — И можно ли у вас зарядить телефон?

— Конечно! Одну минуту!

Даже бармен выглядел куда роскошнее меня. Было немного неловко за свои джинсы и свитер, в которых я провела уже сутки. Устраиваясь на высоком табурете я попыталась как-нибудь незаметно понюхать себя — насколько все плохо?

Мой маневр заметила девушка, сидящая на противоположном конце стойки.

Она скрыла улыбку, отпивая коктейль через трубочку, но я поняла, что смеется она надо мной.

Девушка выглядела как мое отражение. Такого же роста, такой же комплекции, с тем же цветом волос и, кажется, даже глаз. Она почти не отличалась от меня — и отличалась кардинально.

Уверенной позой, изящными жестами — как она обнимала накрашенными губами трубочку! Обтягивающим платьем с открытыми плечами и разрезом, ненароком демонстрирующим всю бесконечность ее стройных ног.

Неброскими, но стильными украшениями — золотой браслет на правом запястье, маленькие женские часики на левом, тонкая цепочка с подвеской на шее.

Она не выглядела вызывающе или как-то особенно шикарно одетой, но здесь она была на своем месте. В отличие от меня. И наше сходство только подчеркивало мою неуместность.

Мне было не впервой пить кофе в каких-то пафосных местах, но все-таки раньше я попадала в дорогие рестораны при полном параде. В вечернем платье, накрашенная и под руку с Максимом, природная грация и харизма которого позволяла носить даже треники с майкой-алкоголичкой с таким видом, будто это последняя коллекция «Баленсиаги».

С мужем мне вообще было везде спокойно. Он выглядел и вел себя как «настоящий взрослый». Мог договориться о чем угодно, никогда не стеснялся задавать вопросы или требовать положенного. А я в свои двадцать восемь ощущала себя легкомысленной студенткой. Которая так и не повзрослела, даже когда он меня оставил одну.

И что теперь? Если Максим меня больше не любит — я не имею права находиться в дорогом баре?! В конце концов, может, я сильная и независимая женщина!

А та мадам на другом конце стойки — вообще, может, проститутка и работать сюда пришла, а не отдыхать. Как я.

К черту кофе!

Я постучала кончиками пальцев по стеклянной стойке, привлекая внимание бармена и тут же стыдливо спрятала руку, заметив, что на одном из ногтей ободрался лак.

Черт! Когда я успела?

— Будьте добры… — я одновременно улыбалась молодому бармену и пыталась вспомнить название коктейлей на английском. — Сделайте, пожалуйста, мне… — я запнулась. Больше ничего в голову не приходило: — «Секс на пляже»!

Кудрявый бармен сощурился и игриво мне подмигнул, а я зажмурилась, переживая приступ неловкости. Почему я «Мохито» не вспомнила?

— За мой счет, — раздался за моей спиной бархатистый голос.

И чуть-чуть сдвинув мою в сторону, через стойку протянулась мужская рука с «Ролексом» на запястье и кредиткой, зажатой между пальцами.

Я резко крутнулась на барном стуле, чуть не сверзившись с него. Уверенная рука легла мне на талию, помогая удержаться.

Развернувшись, я оказалась лицом к лицу с…

??????????????????????????— Привет, Агата, — сказал Тимур, даже не думая отступать, хотя между его грудью в белой рубашке и моей, нервно вздымающейся под свитером оставалось не больше пары сантиметров. — Я соскучился.

Опять из легких куда-то делся весь воздух, но я изо всех сил постаралась вдохнуть — и зря.

Вместе с кислородом в меня ворвался дразнящий аромат алкоголя, резковатый парфюм Тимура и его собственный запах. Запах горячей мужской кожи — терпкий, будоражащий и заманчивый.

— Что будете пить? — как ни в чем ни бывало спросил бармен Тимура.

— Виски, — не поворачиваясь, ответил тот. — Безо льда.

Его темные глаза не отрывались от меня.