Горячая мелкая дрожь прокатилась по всему телу, и Тимур, почувствовав ее, привлек меня к себе еще чуть ближе.

За три прошедших с нашего расставания с мужем месяца у меня никого не было. Я даже подумать не могла, что позволю прикоснуться ко мне кому-то, кроме Максима.

Но не это было главной проблемой.

А то, что и до него у меня никого не было.

Сама не знаю, как так вышло, что до мужа я даже ни с кем не целовалась и почти не бегала по свиданиям до конца института, хотя предложений было достаточно.

Максим очень удивился, поняв, насколько я неопытна.

Представляю, как удивится Тимур!

Я судорожно втянула через трубочку коктейль. Неужели я все решила? Или это алкоголь делает меня настолько отвязной?

Трубочка неожиданно издала скворчащий звук — на дне бокала почти не осталось жидкости. Медленно я поставила его на стойку, усиленно глядя куда угодно, только не на мужчину рядом со мной.

— Допила? — спросил Тимур.

Я неуверенно кивнула.

Он взял со стойки свой бокал, залпом опрокинул в себя виски, отставил его и крепко взял меня за руку.

??????????????????????????— Тогда пойдем.

И я пошла.

Голова кружилась, легкие горели, но пальцы в руке Тимура, наоборот, были чистым льдом.

Я выпила всего один коктейль, но казалось, будто напилась в хлам. Перед глазами плыл радужный туман, а звуки доносились словно из-под воды.

Тихий звон открывшихся дверей, разговор на английском, из которого я не уловила ни слова. Замирание под ложечкой, пока лифт едет вверх.

Время то растягивалось до бесконечности, и одна гласная в приветствии лифтера длилась несколько этажей, то сжималось, как пружина — и длинный коридор до двери номера промелькнул со сверхсветовой скоростью.

Только прижатая к стене сразу за дверью, ощущая властные руки на своем теле и пахнущее виски дыхание на щеке, я поняла, что прямо сейчас оно случится.

Оно — что?

Грехопадение?

Измена?

Шаг в новую жизнь?

Или — мгновение между прошлым и будущим, которое ничего не значит?

Утром я отправлюсь в путь через Атлантический океан, и никому меня не догнать.

Руки Тимура задрали свитер и коснулись голой кожи. Я вся покрылась мурашками — и встрепенулась, возвращаясь в реальность и трезвея.

— Мне… мне надо в душ! — выпалила я, упираясь ладонями ему в грудь.

В лицо смотреть было невыносимо, поэтому я не открывала взгляда от острого кадыка, выделяющегося на смуглой коже.

— …конечно. — Тимур выдохнул это слово после недолгой, но отчетливой паузы. Сделал шаг назад. — Сюда.

Он распахнул дверь, за которой я увидела стопку белоснежных полотенец на краю мраморной раковины и огромное зеркало с подсветкой. Не поднимая глаз, боком, снова опасаясь повернуться к нему спиной, я юркнула в ванную и захлопнула за собой дверь.

Вот только — увы! — замка на ней не было.

Но я же и не собиралась прятаться?

Скорее — наоборот…

Просто заниматься сексом с почти незнакомым мужчиной после суток в дороге — так себе идея.

Когда зашумела текущая из душа вода, я почему-то почувствовала себя намного спокойнее. Словно этот шум создавал завесу между мной и опасным, но притягательным мужчиной за дверью. Я стянула свитер, джинсы, отложила их в сторону. Поколебавшись, выскользнула из трусиков, смущенно спрятав их под груду одежды.

И шагнула под исходящие паром струи, едва удержавшись в первый момент от блаженного стона. Горячая вода барабанила по плечам, стекала водопадом по телу, унося с собой напряжение и усталость долгого путешествия. Волосы оживали, пропитываясь влагой после высушенного воздуха самолетов, аэропортов и автомобилей.

Потянувшись к полочке, на которой стояла батарея разноцветных флаконов, я вздрогнула, поймав в зеркале обжигающий взгляд.

Тимур стоял на пороге ванной в расстегнутой рубашке, под которой виднелась покрытая темной порослью загорелая грудь. Не отрывая от меня глаз, он расстегивал манжету на левой руке — медленно, словно завороженный.

Я даже не услышала, как он открыл дверь. Меня закрывала лишь затуманенная от пара стеклянная дверца душа.

Застыв на половине движения, я наблюдала, как он расстегнул одну манжету, вторую, стянул рубашку с плеч и, не глядя, отбросил в комнату. Он уже был босиком, так что оставались только брюки. Звякнувший пряжкой ремень тоже полетел за дверь. Но когда Тимур потянулся к пуговицам на брюках, я зажмурилась и отшатнулась в угол.

Несколько мгновений ничего не происходило, только брызги воды обжигали мою кожу, но тут что-то заслонило свет. Шум воды изменился, и я рискнула приоткрыть глаза.