Бай Я, сценарист Белая Ворона, придумала еще одну историю. Бай Я - это мой (и мамин) псевдоним. Вообще меня зовут Ли Мэйли... в этой жизни. И главную роль в этой истории исполнять мне. Я же выдюжу и занятия в детском саду, и съемки? А куда я денусь. Если меня вообще ждут в саду моем солнечном. После того, что вытворила подруга дней моих суровых и образовательных, она же соседка по парте, могут и не ждать. Я же не просто дала отпор учителю. Чтобы подругу-акулу не выпнули из группы, эта ворона без малого подбила малышей на акцию протеста. И знаете что? Я собой и друзьями горжусь. Третья книга цикла Made in China. Автор обложки - Александр Гарин.
Annotation
Бай Я, сценарист Белая Ворона, придумала еще одну историю. Бай Я - это мой (и мамин) псевдоним. Вообще меня зовут Ли Мэйли... в этой жизни. И главную роль в этой истории исполнять мне.
Я же выдюжу и занятия в детском саду, и съемки?
А куда я денусь.
Если меня вообще ждут в саду моем солнечном. После того, что вытворила подруга дней моих суровых и образовательных, она же соседка по парте, могут и не ждать. Я же не просто дала отпор учителю. Чтобы подругу-акулу не выпнули из группы, эта ворона без малого подбила малышей на акцию протеста.
И знаете что? Я собой и друзьями горжусь.
Третья книга цикла Made in China.
Автор обложки - Александр Гарин.
Сад для вороны
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Сад для вороны
Глава 1
Эта история является вымышленной от начала и до конца. Все совпадения случайны. Все расхождения обусловлены либо авторским замыслом (он же иногда произвол), либо тем, что мир, где происходят основные события — другой.
«Миров множество» © Мироздание.
Ноябрь 2000, провинция Гуандун, КНР.
Самое сложное в том, чтобы вылечить прадедушку — это уговорить его на лечение. Этот старший возомнил себя ответственным. За финансы, точнее, за их экономию. Посчитал нерациональным дорогую операцию на сердце. И чрезмерной — нагрузку на бюджет от всех медицинских манипуляций.
То есть, пока мы не прилетели и не сделали втык, предок отказывался подписывать согласие на операцию. И требовал выписки, аж со скандалами. Хотя ему прямо сказали врачи: выписать мы вас можем, но через несколько дней вы вернетесь. Только уже не в палату, а в холодильник. Нет, они это всё завуалировали, чтобы звучало не так резко, но суть их опасений именно в том и состояла.
Пока всё семейство убеждало почтенного предка дать согласие, я тихонько радовалась. Чему? Китайским бережливости и запасничеству. Неоднократно подтверждаемый знакомцами меня-прошлой факт: русский может за пару-тройку дней спустить всю зарплату. А потом месяц перебиваться с хлеба на воду. Да, не всякий так и сделает, но примеров я в той жизни навидалась.
Тогда как уроженец Срединного государства скорее ужмется в повседневных тратах, чтобы отложить часть заработка. На что? Либо на определенную цель (машину купить, квартиру обновить, ребенку на свадьбу лет через двадцать пригодится, и т.п.), либо (что чаще), на всякий случай.
Жизнь — штука непредсказуемая. Сегодня ты успешен, и дом твой — полная чаша. Завтра случится землетрясение, дом разрушится, ты получишь увечье, и за лечение придется дорого платить. Тут-то и пригодится запас.
Так, мы еще летние денежки не все потратили. А к ним добавились: оплата за осеннюю рекламу Колесников (двенадцать тысяч юаней), аванс от Ростков (еще десять) и пухлый конверт от дяди Яна (сто «ка», как говорят геймеры).
Операция на сердце прадедушки — сложная и рискованная. Из-за возраста. Он хоть и в хорошей форме, да выходил до последнего в поле, но уже не мальчик. Восемьдесят три года так-то.
Ценник нам заломили в восемьдесят пять тысяч юаней, плюс сопутствующие процедуры, восстановительный период в палате (не VIP) — вместе набегало как раз под сотню. Это даже не столичная клиника.
Эти взрослые спорили, упрашивали упертого предка… Младшая вздохнула, протиснулась по нижнему ярусу, иначе говоря — между ног старших родственников. Взобралась на краешек больничной койки.
— Дедуль… — состроила грустную рожицу, и играть для этой цели не пришлось. — Ты нам нужен. Не бросай нас, ладно? Не оставляй Мэйли.
Сопротивление сей крепкой седой цитадели пало. Операцию назначили на следующее утро.
Я вздохнула с облегчением и тайком стерла пот со лба. Ноябрь месяц, а тут жарень. Юг, субтропики, понимать надо. Или, если не понимаешь, просто терпеть. О непонимании: большинство местных между собой общается не на привычном (уже) мне путунхуа, а на кантонском диалекте.
Врачи-то знают «общий», моя местная семья (уж не знаю, за что мне такое счастье — без сарказма) поголовно говорит, как столичные. Что же до младшего персонала, да и просто прохожих… Ох, это как снова очнуться в чужой стране без знания языка. Новый кошмар, ставший явью.